Я хочу, чтобы... (СИ) - Мария Сакрытина

- Ну ты ещё сюда хумай приплети, - хмыкнул Амин.

Мальчишка побледнел. С силой ударил кулачком по стене.

- Ты безрассудный, наивный дурак, ты помрёшь ни за что! Я не собираюсь на это смотреть! – и решительно направился к двери.

Амин вскочил.

- Постой! Но ты же поможешь мне с джинами?

Мальчик остановился. Оглядел его с ног до головы и фыркнул.

- Как, интересно? Я не колдун и сам не джин, забыл? Я просто путешественник.

- Ты знаешь о них определённо больше меня, - нашёлся Амин. – Пожалуйста, Валид, без тебя я не справлюсь. А когда я стану султаном, я прикажу давать тебе столько лукума и других сладостей, сколько в тебя влезет…

- Такие, как ты, султанами не становятся! - зло перебил Валид.

Дверь хлопнула перед носом вздрогнувшего Амина.

И что это на мальчишку нашло?

***

- Как – уходишь? – ахнул Фарах, после внезапного исчезновения Ясара также внезапно обнаруживший себя (вот уж от кого, так от бурдюка не ожидал!) его наследником. – Но я думал, мы могли бы вместе торговать, без этого бурдюка, да покоится его дух, если он, конечно, покоится, только лучше. Амин, подумай… погоди… ты что, собрался в Гариб?

Юноша виновато улыбнулся.

- Извини, Фарах. Да, собрался. И я выиграю.

- Ты.., - начал было побагровевший Фарах, но Амин оборвал его:

- Не надо. Я пришёл попрощаться. Смотри, тебя покупатели ждут, - кивнул он на выстроившуюся перед прилавком очередь.

Смуглый кочевник, стоявший первым, воспользовался паузой в беседе и громко потребовал, чтобы ему продали «этих прекрасных сочных фруктов, вах!».

Амин в последний раз посмотрел на лавочку, бывшую его домом целых два года, и повернулся к воротам.

- Погоди! – крикнул ему вслед Фарах. – А как же твой племянник?

Амин, не поворачиваясь, пожал плечами.

Фарах, отвешивая кочевнику лишний персик, смотрел вслед уходящему товарищу, а в голову лезли странные мысли о том, что иногда даже призрак надежды может заставить идти на любые безрассудства.

Хотя причём тут надежда?

***

Завернувшись в накидку-бурнус (Бурнус – шерстяной плащ с капюшоном), Амин шагал вместе с караваном. Впереди таяло в дымке вечера солнце. Позади готовилась к ночи Бахра.

Амин непроизвольно погладил рукоять заткнутой за пояс джамбии и вздохнул. Он не знал, на что надеялся. За руку царевны будут бороться и эмиры, и шехзаде. Куда ему? У него даже знакомого колдуна нет.

Он не справится. И сам ведь не верит. Так не лучше ли повернуть обратно в Бахру и забыть обо всём?

Амин упрямо сжал губы и накинул на голову мягкий вязаный капюшон.

У него нет шансов. Никогда не было. И в Бахре – тоже шансов нет. Он всегда был обузой, никому не нужной обузой – для всех. И это никогда, никогда не изменится…

Кто-то дёрнул его за рукав. Хмурясь, Амин обернулся.

- Ты – дурак, - чеканя слова, заявил Валид, приноравливаясь к его шагу. – Но я тебя одного не оставлю.

Амин поедал мальчишку не верящим взглядом.

- Но почему, ты же не хотел…

- Дружба, - печально вздохнул Валид, - она такая. Заставляет делать глупости! Кстати, знаешь, есть у меня парочка знакомых джинов в Гарибе… Эй, ты что делаешь?!

Амин, расчувствовавшись, подхватил мальчишку и крепко обнял.

- Ах ты маленький шайтан…

- Да, я от тебя тоже в восторге, - буркнул мальчик. И обречённо добавил: – И какого шайтана ты ко мне прицепился?..

Ночь вторая. Птица в клетке

Дрожащий от жары воздух пустыни пронзила мелодия рабабы. Ввинтилась в уши, заставила вздрогнуть сердце.

- Шайтан бы тебя забрал! Сначала играть научись, потом струны терзай, - сонно пробубнили рядом.

Амин вздохнул и, опустив голову, покосился на степенно шагающего рядом верблюда. На верблюде – чужом, выпрошенном у кого-то из торговцев – покачиваясь, ехал Валид. И монотонно критиковал горе-музыканта, который всё равно ничего, кроме рабабы не слышал.

А вот Амина раздражало. Всё, начиная от непрекращающейся весь день жары до песка, забивающегося, где можно, и где нельзя.

И есть ведь такие счастливчики, которых волнует только игра какой-то рабабы!

- Ну какую ты ноту взял, шайтан, - сонно бубнил мальчик.

В такие моменты Амину хотелось спустить его с верблюда на землю и заставить идти до заката пешком. Тогда бы живо перестали волновать все рабабы мира.

Но Валид, первым же утром вкусивший прелести путешествия по пустыни, быстро подыскал себе более удобный способ передвижения. Первой его идеей, правда, было ехать верхом на Амине – дескать, это не он царевны ради здесь невесть куда тащится, так зачем бедному ребёнку страдать?

От чего ребёнок сейчас если и страдал, так это от безделья – поэтому дремал сутки напролёт, разве что периодически спрашивая, когда они дойдут до Весты - города в устье двух полноводных рек - Бадра и Аманы.

Амин же спрашивал себя, кто будет платить за верблюда, когда до города они всё-таки дойдут…

Пустыня становилась терпимой, только когда садилось солнце - и Амин уже понимал, почему кочевники поклоняются скорее месяцу-Вадд, чем Алат. От жаркой богини солнца они ничего хорошего не видели.

Останавливались обычно в оазисах или у известных только бедуинам колодцев. От холодной воды сводило зубы, но Амин пил, захлёбываясь - как и верблюды. И всё равно потом мечтал о фонтанах, теперь прекрасно понимая, почему и у людей, и у зверей при виде источника у бахрского рынка загорались глаза.

Валид слонялся рядом и канючил сладости. Периодически они ему даже перепадали - от сердобольных торговцев, купившихся на жалостливую детскую мордашку.

- Скря-а-ага, - бурчал мальчишка, если получал от ворот поворот.

Амину он говорил то же самое. Но тратить на такую ерунду деньги юноша не желал, даже если приходилось выслушивать бесконечное нытьё.

А ныть мальчишка умел. И ещё совершенно не был приспособлен для путешествий.

- Какой же из тебя путешественник, - ворчал Амин, отшвыривая от визжащего мальчишки скорпиона, - если ты даже такой мелочи боишься.

- Я не боюсь! - пищал мальчишка. И подпрыгивал от ужаса, если Амин шутливо подгонял скорпиона к нему. - Прекрати!

Скорпион бежал, Валид - тоже, но уже от него. Да так, что пятки сверкали. И мог пропасть до следующего утра, обнаружившись в компании какого-нибудь пьяного торговца или его слуг, которые до этого мальчишку угощали.

Вот только вечером неизменно находился рядом с Амином, изводя нытьём и капризами. Поэтому когда солнце село, а мальчишка вдруг вместе с верблюдом вдруг куда-то слинял, Амин забеспокоился: либо очередная каверза, либо… ну не мог же несносный мальчишка потеряться по дороге! Это сложно - караван большой… если только совсем заснул и свалился с верблюда… но тогда тот бы всё равно шёл рядом…