Дороги ратные крутые. Воспоминания об участии в Великой Отечественной войне - Геннадий Обатуров

Третий налет враг обрушил в основном на зенитную батарею, находившуюся от нас в 300-400-х метрах.

– Смотрите, в районе ее огневой позиции – сплошное облако пыли и дыма! – с болью проговорил полковник.

– И взлетающей земли. Бьет, вражина, безнаказанно, поднимает землю как вулкан. Беда! – досадовал старший батальонный комиссар Тушнайдер.

Личный состав батареи сражался героически. Понесли потери все расчеты. Геройски погибло 17 человек, в том числе командир батареи Иван Степанович Климатов, военком младший политрук Дмитрий Падиевич Гассиев и командир взвода лейтенант Георгий Георгиевич Сахадзе. Получили ранения различной степени 11 человек, в том числе заместитель командира батареи лейтенант Петр Иванович Егоров, командир взвода лейтенант Иван Георгиевич Сахадзе. Как свойственно советским патриотам, в большинстве своем коммунистам и комсомольцам, они не дрогнули, вели огонь пока были силы и теплилась жизнь. Дружные братья Сахадзе являли собой образец трудолюбия в учебе и бесстрашия в бою. Оба орудия и один из двух пулеметов были выведены из строя.

Кроме вооружения зенитной батареи, в этот день были потеряны подбитыми пять танков, сожженными и подбитыми – до десяти автомобилей. Потери убитыми составили 35 человек, ранеными – 29». И не удивительно: в обстановке часто повторяющихся ударов авиации противника бригада находилась до 19-ти часов. Состоялось девять налетов, в каждом из которых участвовало 16—20 самолетов.

Сильным ударам подверглись и другие бригады корпуса.

Поиск бродов на Сухой Верейке и слабо обороняемых противником участков продолжался. В тот день мне еще раз пришлось этим заняться, причем, в поиске пожелал участвовать помощник командира бригады по технической части инженер-майор М.И.Кедров. Выдвинувшись к реке на малом танке по поросшей кустами балке и оставив его в кустах, мы в трех местах между Спасским и Дмитриевкой проверили пойму и русло на проходимость. На противоположном берегу, в удалении 250—300 м от реки просматривались окопы вражеской пехоты, но, действуя скрытно, мы не вызвали на себя огонь. А вот на третьей точке не повезло: пулеметная очередь противника зацепила правую руку Михаила Ивановича и перебила предплечье, да так, что торчал наружу кусок кости. Перетянув жгутом, скрученным из порванной рубашки, руку у самого плеча и привязав ее к шее, я дотащил Михаила Ивановича до танка и доставил в медпункт бригады.

Очень боялся за его жизнь из-за большой потери крови и думал, что руку ему вряд ли спасут. В то время ни с кем в бригаде я не был так близок, как с ним, человеком большой образованности, сердечности и обаяния. Как же был рад, когда в октябре того же года, уже на новом месте службы получил от него письмо из госпиталя, криво написанное правой рукой! Врачи спасли ему не только жизнь, но и руку.

Во второй половине дня, сразу по окончании одной из бомбежек полковник Шаповалов собрал комбатов и несколько командиров штаба в окопе, прикрытом танком и на примерах прошедших маршей и небольших боев разобрал причины медлительности в действиях, низкой эффективности огня и слабого управления подразделениями.

– Впредь не должно быть того, что было сегодня утром, -строго сказал он, – когда бригада развертывалась в предбоевой порядок и рассредоточивалась полчаса, когда вы, командиры батальонов, не отвечали по радио или уходили от своих командирских танков неизвестно куда, а рядом с вами не было старших адъютантов.

Когда командир бригады предложил высказаться по вопросу о том, что следует еще предпринять для успешных действий бригады, то все комбаты заявили: без усиления средствами ПВО, без прикрытия истребителями, без авиационной и артиллерийской поддержки многого в бою добиться нельзя; танки же и мотострелки будут потеряны.

– Зенитной артиллерии в бригаде теперь нет, авиации и командарм допроситься не может. Это – факт. А задачи бригада должна выполнять. От вас, на этот счет, я ничего не слышу, – сказал полковник.

Наступила пауза.

– Товарищ полковник, – обратился я, – в нашем положении есть лишь одно облегчающее средство. Это – ночное наступление, при котором преимущества противника в огне артиллерии резко уменьшаются, а в авиации – исчезают. Сначала не все будет гладко и этого не нужно бояться: после первого же опыта дело пойдет.

Меня поддержал командир мотострелкового батальона капитан В.И.Карпенко и военный комиссар Тушнайдер. Возразили командиры танковых батальонов, ссылаясь на то, что танковые подразделения к этому не готовы.

– А как вы это себе представляете? – задал мне вопрос комбриг.

– Так, как мы учили ночному наступлению танковые подразделения и части до войны. Разница будет лишь в следующем: поскольку на «Матильдах» нет гирокомпасов, то специально назначенные мотострелки, следуя за танками или между ними будут и освещать местность и показывать экипажам ракетами направление атаки, определяя его по компасу.

Пресекая возражения, полковник подвел итог:

– Штаб предлагает дело, другого пути не вижу. Будем готовиться к ночному наступлению.

Пришло время рассказать о том, как себя показали английские танки МК-Ш «Матильда». К сожалению надежная броневая защита оказалась единственным достоинством танка. Крупными недостатками его были: маломощность двигателя при значительной массе танка (на тонну веса танка приходилось 7,7 лошадиных сил против 13-ти на немецком T-IV) и, как следствие, крайне недостаточная максимальная скорость (25 км в час против 40 км T-IV) и плохая маневренность; низкая проходимость из-за высокого давления на грунт вследствие узости гусениц и небольшого дорожного просвета. На пулемете фирмы «Беза» при небольшом перегреве ствола происходили обрывы гильз.

Механик-водитель, отделенный от остальной части экипажа перегородкой, при ранении не мог получить помощь и быть замененным другим лицом экипажа до снятия перегородки, на что требовался выход танка из боя.

Но мы понимали и разъясняли экипажам, что страна пока не в состоянии полностью обеспечить потребность в танках за счет советского производства, хотя искренне завидовали танкистам 2-го и 7-го корпусов, воевавшим на советских танках Т-34 и КВ.

И все же поиски бродов в этот день завершились успехом, который ожидал нас на участке Ильиновка, Спасское. Вблизи от северо-западной окраины Спасского, возглавлявший поиск командир мотострелкового батальона, после удачного перехода вброд бригадного разведдозора Т-60, внезапной атакой мотострелковой роты захватил участок южного берега, разгромив до взвода пехоты.

Получив донесения дозора и капитана Карпенко, мы в штабе ликовали. Для уточнения обстановки перед принятием решения по распоряжению полковника Шаповалова начальники разведки, инженерной службы и я побывали на плацдарме. Это был уже исход светлого времени. От капитана Карпенко, раненого в бою за плацдарм, и разведдозора узнали о взятии в плен двух солдат и изъятии документов у убитых, принадлежавших 693-му пехотному полку, входившему в состав 340-ой пехотной дивизии. Имевшимися силами комбат организовал оборону на случай контратаки. Поскольку он нуждался в госпитализации, то я спросил, кто бы мог его заменить? Владимир Иванович ответил:

– Это – мой плацдарм. Отсюда дойду до Землянска, а потом можно и в госпиталь.

Появление не отмечавшейся ранее дивизии противника потребовало проанализировать его группировку. Были собраны и изучены данные о противнике также и перед соседями и доложены вернувшемуся в строй начальнику штаба майору Иванову.

– Перед корпусом в первом эшелоне обороняются по одному полку 377-ой и 340-ой пехотных дивизий. Видимо эта свежая 340-я дивизия заняла оборону по южному берегу Сухой Верейки в последние сутки; один ее полк занимает участок на направлении наступления бригады, – докладывал начальник разведки.

– А где же 9-ая танковая дивизия противника?

– Часть ее или вся она – во втором эшелоне. Очевидно, скопившиеся танки в районе Голосновка, Верхосновка и восточнее принадлежат ей.

Эти выводы о противнике были доложены полковнику Шаповалову, который стал уже больше считаться с мнением штаба.

– Значит, нам вести бой со свежим полком?

– Да, товарищ полковник, прорывать оборону свежего пехотного полка, возможно, усиленного, – ответил Иванов.

– Видимо, нельзя медлить, пока он основательно не зарылся, – заметил я.

– Да, в первой половине ночи соорудим мост, переправим бригаду и еще в темноте перейдем в наступление, – вслух думал командир бригады.

Однако командир корпуса, а теперь эту должность временно исполнял полковник Семен Петрович Мальцев, решил по-другому: для успешного наступления южнее реки предварительно разгромить противника в Ильиновке и Спасском. И все же мост мы построили, на плацдарм переправили еще одну мотострелковую роту и по взводу средних и малых танков.