Страна без волшебства - Стивен Элбоз

И все это пышное великолепие предназначалось для одного-единственного человека — для его друга Генри. Принц стоял на табуретке посреди комнаты, облаченный в парадный мундир, а рядом суетился лакей Комильфорд с булавками во рту, что-то прилаживая, подкалывая, приминая.

— Комильфорд говорит, за время полета я успел подрасти, — крикнул Генри вместо приветствия.

— Ну-ну…

Генри нахмурился:

— Что с тобой? Живот разболелся? Скиннер тоже что-то сегодня не в духе.

Кит вопросительно вскинул брови: а что с ним такое?

— Когда я видел его в последний раз, — продолжал Генри, по просьбе Комильфорда вытягивая правую руку в сторону, как уличный регулировщик, — Скиннер мчался куда-то по коридору, выпучив глаза, и бормотал что-то про новые лампочки.

Кит улыбнулся уголком рта: маленькая месть удалась!

— Может, ты знаешь, в чем дело, а, Кит? — Генри с подозрением посмотрел на друга.

— Я? — Кит сделал удивленное лицо. — С какой стати? Лампочки какие-то… Понятия не имею. С этой наукой всегда так: все у них ломается, ничего вечного нет.

Генри почесал нос.

— Принц, принц, прошу вас, стойте смирно, — взмолился Комильфорд.

Генри нарочно минуты три тер кончик носа — он не любил, когда командуют.

— Что это ты вырядился как оловянный солдатик? — поинтересовался Кит, разглядывая новый наряд принца и качая головой, как будто первый раз в жизни видел эполеты, позументы и золоченые пуговицы.

— Сегодня генеральная репетиция.

— Репетиция чего?

— Коронации, балбес. Ради чего, по-твоему, я сюда приехал?

Кит пожал плечами:

— Ни разу не слышал, что перед этим нужно репетировать.

— Еще как нужно! Это настоящая пытка. Стоишь тут как пугало огородное… Глянь, — не обращая внимания на шипение лакея, Генри вытянул из ножен меч. — Лезвие деревянное. Жуть, правда? Это все бабушка. Она говорит, это чтобы я не поранился. — Он горько усмехнулся. — А если меня вызовут на дуэль, что я буду делать с этой деревяшкой?

— Можешь занозить врага, — пошутил Кит. — Тоже больно будет.

Комильфорд тем временем воткнул последнюю булавку и вздохнул с облегчением. Потом помог принцу снять китель. С криком «ура!» Генри спрыгнул с табуретки и сразу же спросил:

— А ты, Кит, пока я буду репетировать, чем думаешь заняться?

Кит пожал плечами:

— Пока не знаю… Может, похожу посмотрю дворец. — Но он уже твердо решил, что пойдет в город и попробует кое-что выяснить. И хорошо, что мистера Скиннера пока нет рядом.

Во дворце была невообразимая суета: князья, княгини и премьер-министры спешили по открытым галереям к собору — так стайки воробьев слетаются на площадь. Глаза слепило от блеска драгоценностей.

Затерявшись в толпе, Кит под шумок стал пробираться к подвесному лифту. Он подпрыгивал на ходу и радовался своей сообразительности. Но у самого лифта радости поубавилось. Мускулистые рабочие, которые должны были вращать лебедку, стояли тесной кучкой и что-то горячо обсуждали.

— Извините, пожалуйста, — начал было Кит.

Один из рабочих обернулся и, прищурив глаза, посмотрел на Кита с подозрением. Потом сплюнул через левое плечо и снова повернулся к своим.

«Он меня не узнал, — сообразил Кит. — Думает, я слуга. Потому что все знатные люди сейчас спешат в собор на репетицию».

Потом Кит вспомнил, что по дороге в комнату Генри он видел другой лифт. Он, как лестница черного хода в большом доме, предназначался для слуг. И Кит побежал к другому лифту. К его большой радости, силачи, обслуживающие этот подъемник, оказались любезнее.

— Мне вниз, пожалуйста, — сказал Кит, тыча пальцем в пол и надеясь, что его поймут.

Рабочие кивнули, пропустили его вперед, подождали, когда он устроится поудобнее. Корзинка, скрипя, начала опускаться.

Этот лифт находился в довольно непрезентабельной части дворца. На эту сторону, видимо, выходили не пышные апартаменты знати, а разные дворцовые службы. Спускаясь, корзинка проплыла сначала мимо кладовых, их окна были затянуты паутиной, ниже находилась кухня, из ее окон валил пар, а из стен торчали грязные трубы, из которых брызгали в разные стороны капли раскаленного горелого жира. Из окон на Кита, гремя кастрюлями и сковородками, таращились поварята и посудомойки.

Еще ниже окна в стене были совсем маленькие и узкие и большей частью зарешеченные. Кит догадался, что это окна дворцового каземата. В этот момент веревка перестала разматываться, и Кит завис между небом и землей перед серой замковой стеной.

Корзину качало из стороны в сторону, поскрипывали тросы. Прикрыв глаза ладонью, Кит поднял голову и попытался разглядеть, что случилось, почему лифт не работает. Но рабочих, крутивших лебедку, снизу не было видно.

— Интересно, что там такое? — пробормотал он.

Кит задал этот вопрос сам себе, но ответ неожиданно пришел извне. Кто-то откликнулся противным скрипучим голосом:

— Ах, сэр, подъемник у них такой старый и изношенный. Веревка часто соскальзывает с колеса, и механизм заедает. Но вам не стоит беспокоиться по этому поводу, сэр, через минуту-другую они все починят.

Кит огляделся по сторонам, но никого рядом не было.

— Кто здесь? — прошептал он.

К зарешеченному окну, напротив которого как раз и зависла корзина, медленно приблизилось лицо. Было оно таким мертвенно-бледным и пугающим, что Кит отшатнулся и под ложечкой у него заныло.

«Странно, и чего это я испугался?» — подумал Кит и стал внимательнее разглядывать незнакомца. Был он почти совсем лысый, его налитые кровью глаза слезились от солнечного света. Губы были ярко-красные, словно намазанные краской. Незнакомец, очевидно, был очень стар, но необычайно суетлив, так что возраст его было трудно угадать. Хотя в лице незнакомца угадывался недюжинный ум и проницательность, смотреть на него было все же неприятно.

— Не пугайтесь. Ни в том, что вы застряли, ни в том, что увидели меня, нет абсолютно ничего страшного, — тихим вкрадчивым голосом продолжал незнакомец. — Довольно часто случается, что корзина застревает как раз перед моим окном — теперь только так ко мне и заглядывают посетители… Увы. Я граф Дракульский. И я счастлив познакомиться с вами, мой юный английский друг.

Он нагнул голову, и до Кита донеслось щелканье каблуков.

— Так вы… вы арестант? Вы что-то натворили? — почему-то шепотом спросил Кит, как ему самому показалось, из чистого любопытства. Зловещий вид и скрипучий голос человека его не отпугнули.

Граф Дракульский схватился руками за решетку. У него были такие длинные скрюченные ногти, что Кит от неожиданности ойкнул.

— О юный друг мой, не смею приводить длинный список моих прегрешений, ибо это не для ваших нежных ушей. Они ужасны, поистине ужасны. Скажу лишь, что, когда меня бросили в эту темницу, ключ от двери немедленно выкинули. А когда я умру, пепел мой развеют по ветру, чтобы даже памяти обо мне не осталось.

— Но это ведь ужасно! — воскликнул Кит. — Ни один человек не заслуживает такого обращения.

Граф Дракульский улыбнулся, потом улыбка сползла с его лица. Он пристально посмотрел на Кита, и глаза его странно засветились.

— Подойдите ближе, не бойтесь, — вкрадчивым голосом заговорил граф. — Вы ведь не откажетесь пожать руку старому человеку, у которого в целом мире не осталось ни одного друга? Вы ведь не откажете мне в такой малости…

Кит не двигался. Он с отвращением подумал о том, что придется пожимать эти длинные скрюченные пальцы с острыми когтями, очень похожими на звериные.

— Ну да… наверно. Это же не опасно? — заметил он вслух не очень уверенно.

Граф сощурился, как довольная кошка, и просунул свою костлявую руку сквозь прутья решетки. Из-под манжет виднелись клочья грязного кружева.

Кит тоже протянул ему руку для рукопожатия. Пол корзины под ним мелко задрожал. Когтистая рука все ближе, ближе…

Вдруг где-то над головой Кита раздались сердитые крики, вниз посыпались камни — это рабочие, стоящие у лебедки, принялись бросаться камнями, но не в Кита, как ему показалось сначала, а в графа. Камни отскакивали от стены, от решетки, от стен корзины и падали вниз.

— Перестаньте! — кричал Кит, закрывая голову руками.

В этот момент лифт пришел в движение и быстро поехал вниз. С глухим стуком корзина ударилась о землю, сильно качнулась, и Кит вывалился на землю.

Он не ушибся, но очень разозлился. Вскочив на ноги, Кит отряхнулся. И еще раз посмотрел на стену замка, рядом с которой только что беспомощно болтался в корзине. Все нижние окна — а их было несметное множество — были зарешечены. Отыскать среди них окно зловещего графа не было никакой возможности.

Кит от досады пнул ногой булыжник и, сердитый на весь мир, отправился бродить по залитым солнцем улицам города.