Вторая Мировая война между Реальностями - Сергей Переслегин

Удар по Таранто имел меньший резонанс, чем Трафальгар, но последствия этих морских операций соизмеримы. После 11 сентября лишь германская авиация могла создавать Э. Каннингему известные трудности, но уж никак не итальянский флот.

Теперь [32]огромное значение приобретает Мальта – остров-крепость на полпути между Сицилией и Тунисом, база британских эсминцев и подводных лодок. Любой конвой, направляемый из Италии в Африку, оказывался под ударом мальтийских ударных соединений.

Фашистский блок в июне 1941года

Тяжелое поражение на море немедленно отозвалось на суше. 22 ноября греки перешли в контрнаступление в Албании, смяли сопротивление итальянцев и захватили огромное количество военного имущества. 8 декабря Уэйвелл атаковал промежуток между итальянскими укрепленными лагерями в пустыне, прорвал оборону и на следующее утро взял ударом с тыла лагерь «Нибейва». В тот же день были взяты лагеря «Туммар Вест» и «Туммар Ист», а итальянским войскам были отрезаны пути отхода. Уже 11 декабря число итальянских пленных достигло 40 тысяч человек при 400 орудиях. 6 января пала Бардия (45 тысяч человек, 462 орудия, 129 танков), 22 января – Тобрук (еще 20 тысяч пленных).

Может показаться удивительным, но германское командование взирало на полный провал средиземноморской стратегии своего союзника с олимпийским спокойствием. Еще ранней осенью руководство ОКХ отказалось от попыток овладения Египтом в пользу совершенно другой операции.

– 2 -

28 июля 1940 года гросс-адмирал Редер, которому полагалось быть полностью загруженным делами по «Морскому Льву», представил А. Гитлеру памятную записку «Соображения по России»: «Военные силы русской армии необходимо считать неизмеримо более слабыми, чем наши, имеющие опыт войны. Захват района до линии Ладожское озеро-Смоленск-Крым в военном отношении возможен, и из этого района будут продиктованы условия мира. Левый фланг, который прорвется через прибалтийские государства, за короткий срок установит контакт с финнами на Ладожском озере. С занятием побережья и Ленинграда сила сопротивления русского флота рухнет сама собой». Редер полагал даже, что эту операцию можно провести осенью 1940 года (очевидно, вместо высадки в Англии).

К этому «оперативному плану» не стоило бы относиться серьезно, если бы автор его играл чуть меньшую роль в операции «Морской Лев» [33]. Приходится принимать, что Редер был готов бросить германские сухопутные части в любую авантюру, лишь бы отвлечь внимание фюрера от «своих» кораблей. К несчастью для Рейха идеи гросс-адмирала встретили признание и понимание в ОКХ.

Как ни странно, высшее командование сухопутных сил (и сам Гитлер) рассматривали агрессию против СССР не как самостоятельную кампанию, но как эпизод в борьбе с Англией. Соответственно, ни о какой борьбе не на жизнь, а на смерть поначалу речь не шла.

Здесь имеет смысл заострить внимание на одной любопытной аберрации восприятия, которая часто возникала (и по сей день возникает) у лидеров Запада, когда им приходится иметь дело с Россией. Гитлер, а до него Наполеон рассматривали Россию как азиатское государство. Не следует понимать это в уничижительном для нас смысле, просто великие завоеватели исходили из того, что европейские «разборки» не касаются «святой Руси» или касаются в минимальной степени. Соответственно, наличие у России «позиции» по отношению к европейским делам инспирировано Англией. Тем самым война против России – удар по Англии. Как только русское руководство поймет, что война обойдется его стране достаточно дорого, оно поменяет свою ориентацию на антианглийскую, «коварный Альбион» лишится последнего союзника на континенте и поймет бесперспективность войны. Рассуждения, конечно, примитивизированы, но в целом война с Россией представлялась и Гитлеру, и Наполеону примерно в таких красках.

Штаб сухопутных сил был только рад вернуться от остроконфликтной, рискованной, требующей согласованной работы трех независимых командований операции в Англии в пользу классической сухопутной стратегии, для которой имелись наработки Шлиффена и подробные анализы 1930-х годов.

СССР 22 июня 1941 года

Все оперативные схемы были построены в предположении о развертывании германских войск на территории Восточной Пруссии, Польши (генерал-губернаторства) и Румынии. Выяснилось, что театр военных действий носит воронкообразный характер, расширяясь к востоку, а размеры России исключают даже теоретическую возможность ее оккупации за одну кампанию. Впрочем, в рамках представлений о России, как о платном союзнике Великобритании, этого и не требовалось.

Первый из предложенных военных планов был, пожалуй. наиболее интересным из всех наработок ОКХ по будущей «Барбароссе». Предполагалось нанести главный удар на Москву силами «группы танковых армий» из 16-и танковых и 34-х пехотных дивизий. Нужно иметь в виду, что это быль еще дивизии «образца 1940 года» с 324 танками в каждой, то есть непосредственно на Москву должны были наступать более 5 000 танков.

Эта оперативная схема была отвергнута сразу: немцы не имели средств управления для организации такого амбициозного объединения, как «группа танковых армий». Сомнительной представлялась и возможность наладить снабжение исключительно мощной подвижной группировки, пользуясь единственной железнодорожной магистралью.

В августе 1940 года свой план представил «специалист по России» генерал Маркс, начальник штаба 18-й армии. Маркс предлагал нанести два удара – на Москву и на Киев. Он же одним из первых обратил внимание на неизбежный разрыв между смежными флангами наступающих группировок. Разрыв этот вызывала лишенная дорог и прорезанная реками с болотистыми поймами «припятская дыра». По мнению Маркса, русские могли сосредоточить силы в Припятских болотах и контратаковать фланги наступающих немецких частей. Этого предполагалось избежать быстрым продвижением вперед с установлением тесной связи германских оперативных группировок на левом берегу Днепра.

Лоссберг, курирующий проект от ОКВ, предложил добавить самостоятельную группу армий на севере, поставив ей задачу взаимодействовать с финнами. Зоддершерн, начальник штаба Рунштедта, предложил очень красивый асимметричный план, предусматривающий стратегические «Канны» всей европейской России. Грандиозный охват осуществляла группа армий «Север» (21 танковая и моторизованная, 46 пехотных дивизий), наступающая через Даугавпилс– Смоленск. Ей навстречу двигалась через Киев группа «Юг» – 9 подвижных, 37 пехотных дивизий. В центре намечались сковывающие действия.

Этот красивый план восходил к замыслу Фанкельгайма – Людендорфа на Восточном фронте в 1915 году и, в известной мере опирался на опыт польской кампании 1939 года. Генштаб отверг замысел Зоддерштерна, исходя из трудностей управления (вновь всплывает «группа танковых армий») и вычурности движения северной группировки: вследствие нехватки в Восточной Пруссии места для развертывания 67 дивизий, войска двигались на восток, затем смещались к северу, освобождая место для второго эшелона, а на заключительном этапе поворачивали на юг.

Всех этих трудностей можно было избежать, организовав крупную десантную операцию в Прибалтике [34], но такая возможность немецким военным руководством вообще не рассматривалась.

Как бы то ни было, план Зоддерштерна впервые обратил внимание гитлеровского руководства на естественный оборонительный рубеж Западная Двина (Даугава)-Днепр и те проблемы, которые этот рубеж создает.

3 сентября 1940 года планированием русской кампании занялся генерал Паулюс, назначенный первым обер-квартирмейстером Генерального штаба. К концу октября он представил в ОКХ докладную записку «Основы русской кампании». Генштаб отработал задачу за месяц, и 5 декабря план «Отто» был представлен Гитлеру, который через две недели подписал «Директиву № 21» на стратегическое развертывание «Барбаросса».

Сведения о противнике, его войсках и, особенно, резервах были совершенно недостаточными. Паулюс угадал состав первого русского стратегического эшелона, оценив его в 125 пехотных дивизий и 50 подвижных бригад, что примерно соответствовало 170 счетных дивизиям, которые разворачивала на западной границе Красная Армия, но число «предполагаемых» танков и самолетов отличалось от реальных цифр в разы, а про второй стратегический эшелон планирующие инстанции ОКХ вообще не имели представления.

Развертывание плана «Барбаросса»

Три проведенные Паулюсом штабные игры убедительно продемонстрировали, что даже при самых благоприятных предположениях о противнике (представляющих собой грубую ошибку планирования, да еще и сделанную в «опасную» сторону») наличных германских сил все равно не хватает. Ни о каком форсировании линии Западная Двина – Днепр не могло быть и речи, требовалось во что бы то ни стало одержать решительную победу к западу от этого рубежа. Паулюс решил достичь этой цели одновременным наступлением по всему фронту [35]. Операцию предполагалось начать 15 мая 1941 года.