Вторая Мировая война между Реальностями - Сергей Переслегин

Сергей Переслегин

Вторая Мировая война между Реальностями

ПРЕДИСЛОВИЕ

Весной 2005 года Россия отметила шестидесятую годовщину со дня окончания Отечественной войны. Вторая мировая война формально завершилась лишь осенью, но к маю 1945 года исход событий на Тихом океане не вызывал сомнений: Япония, лишившаяся авиации и флота, оставшаяся без нефти, пищевых продуктов и бумаги, Япония, промышленные центры которой были стерты с лица земли союзной авиацией, воевать уже не могла. Вопрос заключался лишь в условиях капитуляции.

8-9 мая 1945 [1] года война стала достоянием истории. Осенью 1946 года она превратилась в средство конструирования истории и остается им до сих пор. Книга, предлагаемая Вашему вниманию, отличается от сотен и тысяч работ, созданных ранее, только в одном отношении: автор признает неразрывное единство «исторической правды» и «мифа» и анализирует прошлое, опираясь на это единство.

Автор не ставит перед собой задачи рассказать в одной сравнительно небольшой работе обо всей Второй Мировой войне. Сделать это невозможно, а немногочисленные попытки как-то «уложить» всю войну под одну обложку (предпринятые такими мастерами, как К.Типпельскирх и Б. Лиддел-Гарт) привели лишь к появлению неудобочитаемых томов энциклопедического формата.

«Вторая Мировая война между Реальностями» представляет собой набор очерков, в которых события 1939-1945 годов рассматриваются как «приключения стратегии» [2]. Книга рассчитана на читателя, слабо знакомого с военной историей вообще и эпохой тоталитарных войн в частности. Речь идет о русской версии «Неизвестной войны» (на Востоке или на Западе): о том, чтобы познакомить современного читателя с событиями и реалиями, прекрасно известными его родителям, но являющимися для него самого Абсолютным Прошлым.

Да, конечно, Отечественная война входит в школьный курс истории. Представлена она и на телевидении – в канун 9 мая – хорошими старыми фильмами, в остальное время – посредственными сериалами. В «Караване PQ-17» в огромной зале идет совещание высших руководителей Третьего рейха. Присутствуют Гитлер, Геринг, Редер и Шнивинд. И все! Ни стенографистов, ни адъютантов, ни порученцев. «Рейхсмаршал, включите, пожалуйста, свет. Темно. А гросс-адмирал пусть пойдет и нарежет бутерброды!»… Впрочем, «Караван…», снятый по роману В. Пикуля, в свою очередь написанного по мотивам известного исследования Д. Ирвинга, – далеко не худший вариант. «Перл-Харбор» и «Спасение рядового Райана» также претендуют на роль аутентичных пособий по истории Великой войны. Как и более старое «Средиземноморье в огне», где английский эсминец уходит, «изрядно пощипанный, но не побежденный», получив столько прямых бомбовых попаданий, сколько хватило бы, чтобы три раза пустить ко дну весь британский Средиземноморский флот.

Хотя предлагаемая Вашему вниманию книга рассчитана на малоподготовленного или совсем неподготовленного читателя, искушенный знаток Второй мировой, обозначающий «мессершмитты» буквами «Bf», как это было принято в Рейхе, и прекрасно понимающий, каким шагом вперед была замена танка Pz-IIIG на Pz-IIIJ, также сможет найти в тексте очерков немало пищи для размышлений.

Автор исходит из того, что история принципиально альтернативна, и далеко не всегда Текущая Реальность складывается из самых вероятных событий. Неосуществленные варианты, возможности, не ставшие явью, продолжают существовать, образуя «подсознание» исторического процесса, «дерево вариантов» того Настоящего, в котором мы живем. Это «историческое подсознание» воздействует на нас, образуя, может, контекст, а может бэкграунд мира, в котором мы живем. И, конечно, невозможно понять суть стратегии и, тем более, разобраться в ее приключениях (или злоключениях?), оставаясь вне контекста.

В некоторых случаях нам придется, следуя примеру шахматистов, вести анализ сразу на двух стратегических «досках», сличая Текущую Реальность с той, которая возникла бы, если…

Текст снабжен комплектом приложений (в том числе картами и схемами), позволяющих ориентироваться в политических и военных событиях конца 1930-х – начала 1940-х годов.

Часть 1. ЕВРОПЕЙСКИЙ ПРОЛОГ

Сюжет первый: кто и почему?

«Век» – это не обязательно 100 лет. Говорят, что XIX столетие началось в 1789 году, а закончилось в 1914-м, залпами Первой мировой войны. Следующий век, двадцатый, занял всего 77 лет, но в этот исторически короткий период уместились три мировые войны, две научно-технических и несколько социальных революций, выход человечества в космос и овладение ядерным оружием.

«Век тоталитарных войн» – это расцвет индустриальной фазы развития и начало ее гибели. Индустриальное производство всегда кредитно: деньги на строительство завода расходуются раньше, чем этот завод даст и, тем более, продаст продукцию. Поэтому индустриальная экономика не знает «застойных» равновесных решений – она либо расширяется, либо сталкивается с катастрофическим кризисом неплатежей. Вот почему индустриальные государства непрерывно сражаются – сначала за рынки сбыта, потом (желая сократить производственные издержки) – за источники сырья.

Если мир поделен, первоочередной задачей является вовсе не его новый передел, хотя в рамках National State проблема контроля над рынками стоит достаточно остро. Важнее, однако, другое: поиск свободного от индустриальных отношений экономического пространства. Такое пространство необходимо мировой экономике для того, чтобы сделать очередной шаг развития.

Эпоха тоталитарных войн стала разрешением нестерпимого противоречия между конечностью земной поверхности и постоянным расширением мировой экономики. Каждая из войн позволяла «на законных основаниях» поглотить и уничтожить огромный объем индустриальной продукции.

Глобальная война сама по себе явилась, хотя и негативным, но огромным рынком. Умело играя на нем, Соединенные Штаты Америки за четыре года превратились из должника в мирового кредитора. Глобальная война приносила огромные разрушения, причем не только в физическом, но и в информационном пространстве: промышленная продукция не только расходовалась (боеприпасы) или уничтожалась (здания), но и стремительно устаревала морально.

Тотальные войны играли роль высокотехнологичного дезинтегратора промышленности [3].

Эти войны в значительной мере способствовали прогрессу – и не только «негативному» – в производстве вооружения. Значительно повысив связность мира [4], они поставили под сомнение такую форму организации общества, как национальное государство.

Поскольку КПСС, как и НСДАП, можно рассматривать как форму общественной организованности, альтернативную национальному государству, не будет преувеличением сказать, что в тоталитарных войнах XX столетия, особенно во Второй мировой войне классические National States вели борьбу с химерическими, но содержащими значительную запасенную социальную энергетику структурами, представляющими собой гибрид обычной политической партии и средневекового рыцарского ордена [5].

Второй составляющей конфликта (вообще говоря, вытекающей из первой – борьбы форм управления обществом) является столкновение цивилизаций. Все те же Великобритания и США материалистические, рациональные, демократические, – меняя политические конфигурации, воюют то с оккультной, магической цивилизацией Германии (по М. Бержье, «нацизм – это магия плюс танковые дивизии»), то с коммунистическим Советским Союзом, взявшимся из подручных материалов строить «царство Божие на Земле», то с синтоистской Японией, опирающейся на лозунг «дух сильнее плоти» и бросающей против лучшей в мире противовоздушной обороны отряды летчиков-«камикадзе». Рационализм, как форма бытия, сражался с иррационализмом, комфорт – с воинской славой. Во время Второй мировой войны американский авианосец «Йорктаун» было необходимо срочно отремонтировать, чтобы бросить его в решающее сражение. Среди поврежденного оборудования, замена которого была признана жизненно необходимой, был автомат по производству газированной воды.

Можно найти и еще одну составляющую – столкновение стратегий.

Сражались морские державы против сухопутных. Сражался советско-германский стиль ведения войны, с его акцентом на красоту операции, с англо-саксонским, опирающимся на превосходство в ресурсах и высшую «большую стратегию», искусство выигрывать мир.

«Эту картинку можно раскрашивать в разные цвета» [6]. Не нужно только искать в тоталитарных войнах XX столетия борьбу добра против зла, цивилизации против варварства, безоружных демократических государств против готовых к войне безжалостных агрессоров.

В современной картине мира Второй мировой войне отводится роль «наглядного урока», рассказывающего о неизбежности поражения бесчеловечной фашистской Германии, дерзнувшей поднять руку на «свободные народы». Этакий Д. Р. Толкиен в голливудско-новозеландской проекции.