Блицкриг – капут - Виктор Карлович Старицын

«Неужели все погибли?» – мелькнула мысль. Гранатных взрывов больше не было слышно. Только автоматы трещали. Проскочив одну за другой три воронки, Василий подполз справа к продолжавшей плеваться огнем амбразуре «максима».

– Васильев! Это я, Иванов, – прокричал он в амбразуру. – Уберите «максим», я влезу в дзот!

Очереди прекратились. Выждав пару секунд, Василий нырнул в амбразуру. Прислушался. Стрельба наверху стихла.

– Плохо дело, парни. Фашисты захватили опорный пункт. Весь взвод погиб, – сообщил младлей смотревшим на него с ожиданием бойцам. – Не ссыте! Мы еще повоюем! – прокричал Василий, увидев побледневшие лица бойцов. – Васильев! Что с патронами?

– Для ДШК патронов еще полно, для «максима» меньше, но тоже пока есть.

– Гранаты есть?

– Гранат пять ящиков «лимонок», два ящика РГ и два противотанковых, – доложил сержант.

– Живем! Что со связью?

– Связи нет. Наверное, опять антенну перебило.

– «Максим» на место, – скомандовал лейтенант, – гранаты поднимите снизу наверх. – Боец Заикин! Боец Дудко! – обратился он ко вторым номерам пулеметных расчетов. – Глядите за мной!

Взяв в руки гранату «Ф-1», Иванов громко отсчитал до пяти, затем выдернул чеку, отпустил рычаг запала, отсчитал до трех и выбросил ее в правую амбразуру. Граната почти сразу грохнула. Взял вторую, досчитал до десяти, выдернул чеку, отпустил рычаг, досчитал до трех и бросил в лобовую амбразуру.

– Вот так и действуйте. Отсчитывайте любое число от десяти до двадцати. Выдергиваете чеку и отпускайте рычаг. Затем считайте до трех и бросайте. Только не бросайте в обе амбразуры одновременно.

Снаружи послышались недовольные крики немцев. Затем перед амбразурами разорвались сразу несколько гранат, потом еще и еще. О щиток ДШК ударился осколок. Коверкая слова, какой-то фашист прокричал:

– Рус! Сдавайся! Плен. Карошо! Граната, амбразура, тебя убивать!

В ответ из дзота вылетела еще одна граната. От немцев – еще с десяток. Поскольку немцы кидали гранаты с большого расстояния и из «мертвых зон», попасть гранатой в амбразуру они никак не могли, а осколки попадали в щитки пулеметов. Какой-то немец попытался подползти по окопу и бросить гранату прямо в амбразуру, но его срезал из «максима» бывший начеку первый номер. Настроение у бойцов поднялось. Такая «игра» продолжалась минут десять.

– Товарищ лейтенант! Посмотрите! – позвал сержант Васильев.

Иванов посмотрел в лобовую амбразуру и очень удивился. Из дальнего леса выдвинулась колонна автомашин. Взяв у Васильева бинокль, Иванов насчитал 12 грузовиков. На шести передних ехали солдаты, шесть последних везли штабеля бревен.

– Похоже, фашисты едут мост ремонтировать, – с искренним изумлением проговорил Василий. – То ли они думают, что у ДШК патроны кончились, раз мы по санитарам не стреляли, то ли немецкий комбат доложил в штаб, что опорный пункт полностью захвачен? – вслух размышлял младлей. – Васильев! Давай коробки с зажигательными! По грузовикам будет в самый раз!

Последнее предположение младшего лейтенанта было правильным. Штаб немецкой дивизии, получив ретранслированный из полка доклад командира батальона о взятии опорного пункта, не обратил внимания на уточнение: кроме одного полуразбитого дзота. Командир дивизии очень хотел как можно быстрее приступить к ремонту моста и дал команду выдвигать полроты саперов, уже подготовивших все необходимое для ремонта.

Колонна грузовиков двигалась вперед, не обращая внимания на доносившиеся со стороны опорного пункта разрывы гранат. Метров за шестьсот грузовики остановились. Видимо, командовавший саперами офицер решил все-таки выяснить причины гранатной канонады.

Дистанция для крупнокалиберного пулемета была убойной, а остановившиеся грузовики – превосходной мишенью. Упускать такой момент было грешно.

– Огонь! – скомандовал Иванов.

ДШК затрясся на станке, заглатывая ленту. Длинная трассирующая очередь хлестнула по передним грузовикам, выметая саперов из кузовов. Те, как зайцы, выпрыгивали через борта и разбегались по кюветам. Когда все уцелевшие немцы залегли, Васильев стал поливать, как из шланга, грузовики. Одну за другой отстрелял три ленты. Через несколько минут все грузовики весело полыхали.

Все это время пехота забрасывала дзот гранатами, по-прежнему без всякого вреда для бойцов Иванова. В ответ из амбразур вылетали гранаты, удерживая немцев на дистанции.

После расправы над саперами возобновилась вялая переброска гранатами. Сдаваться в плен немцы больше не предлагали. Василий спустился вниз, продиктовал радисту донесение и приказал передать сообщение морзянкой в надежде, что в батальоне услышат передачу через огрызок антенны. Затем занялся уничтожением документов.

Мощный взрыв потряс дзот до основания. Немецкие саперы заложили 15 килограммов тротила у левого заднего угла дзота, где земляную обсыпку сруба снесло близким разрывом четырехдюймового снаряда. Бетонную плиту взрывом сдвинуло на полметра вперед и вправо. Угол наружного сруба и глиняно-каменную засыпку между срубами разметало в стороны. Весь внутренний сруб перекосился вперед и вправо. Толстые доски обшивки обеих амбразур треснули и провисли. Все находившиеся в боевом отсеке получили тяжелую контузию.

Входную дверь сорвало с петель и бросило на люк, ведущий в нижний отсек. Иванова и радиста в нижнем отсеке тоже контузило. Подойдя с опаской к дзоту, немцы забросили в амбразуры четыре ручные гранаты и две противотанковые. Осколки убили наповал четырех контуженых бойцов. В нижний отсек гранаты и осколки не попали. Спасла толстая и тяжелая дверь. Лезть в дзот немцы не рискнули, потому что треснувшие доски обшивки амбразур могли обвалиться в любой момент.

В 17 часов 50 минут командир 2-го батальона майор Граас доложил в штаб 215-го полка, что «проснувшийся» русский дзот окончательно подавлен. В 18:30 два саперных взвода приступили к восстановлению моста и насыпи.

Примерно в 20:40 радист Петр Лукашенко очнулся в нижнем отсеке дзота. Еще через полчаса ему удалось привести в чувство младшего лейтенанта Иванова, у которого это была уже третья контузия за день. Около 22 часов им удалось общими усилиями отодвинуть упавшую дверь с люка и выбраться в боевой отсек. Оба пулемета были неисправимо повреждены осколками. Иванов принял решение не ввязываться в бой, а ждать темноты и уходить к своим.

При разминировании территории опорного пункта саперы нашли и взяли в плен двух легкораненых и контуженых бойцов взвода, засыпанных землей при разрывах снарядов. Других пленных не было. Во время последнего штурма пехотинцы, обозленные сопротивлением, добили всех раненых. Все уцелевшие блиндажи, включая блиндаж с тяжелоранеными, закидали гранатами. В 22:45 саперы восстановили мост. Подразделения 122-й дивизии начали движение на Юрбаркас.

В 24 часа, когда окончательно стемнело, Иванов с Лукашенко выбрались из дзота через лобовую амбразуру. По дороге через мост непрерывным потоком двигались машины и повозки. Однако на территории опорного пункта охранения не было. Они отползли по дну лога вдоль речки примерно на два километра вверх по течению, затем повернули на север к Неману.

После долгого ожидания им удалось пересечь автодорогу Шакяй – Юрбаркас в небольшом промежутке между непрерывно следовавшими по ней подразделениями немцев. Перед рассветом они вышли к Неману и переплыли его на бревне. В 7 часов утра они благополучно добрались до опорного пункта их собственного полка у