Вчера, сегодня и всегда - Люси Монро

— Я думала, ты не выполнишь условия контракта.

— Почему?

Не ответив, она отвернулась к окну.

Аристон вздохнул:

— Я подготовил документы на развод в приступе ярости, но я бы не подал их, не поговорив с тобой.

Его слова заставили ее обернуться.

— Что?

— В отличие от тебя я не собирался разрывать наши отношения, не выяснив сначала, почему ты использовала противозачаточные.

Хлоя сглотнула, признавая свою ответственность за это.

— Ты хотел остаться в браке?

— Я уже говорил, мы с тобой подходим друг другу.

— Но ты очень сердился на меня за то, что я нарушила условия контракта, не так ли?

— Не то слово. Я поехал в Гонконг, потому что мне нужно было побыть одному.

— Я понятия не имела.

— Я специально ничего не сказал.

— Но почему? Если ты собирался поговорить со мной, почему не сделал это сразу?

— Я был слишком зол.

— Почему я? То есть и в этот раз? Многие женщины были бы счастливы подарить тебе ребенка.

— Pappous.

Его дед? Но при чем здесь Такис Спиридакоу?

— Только не говори мне, что Такис будет счастлив, если ты женишься на матери своего ребенка после его рождения.

— Мой дед не признает решение о расторжении нашего брака, принятое американским судом, несмотря на то что официально поженились мы здесь, в Нью-Йорке.

Ах, так вот почему это должна быть именно она. Потому что Такис Спиридакоу никогда не почитал законы нации выше законов его церкви. Упрямство старика почти заставило Хлою улыбнуться. Она любила старого грека, как если бы он был ее собственным дедом.

— Он считает наши клятвы священными, — сказал Аристон, вторя ее мыслям. — То есть, по мнению pappous, ты все еще являешься моей женой.

— А что он думает о сексуальных партнершах, которые были у тебя после моего отъезда из Греции? — неожиданно для себя спросила Хлоя.

Такис не одобрил бы неверности.

Аристон усмехнулся:

— Уверяю тебя, я не обсуждаю с дедом свою сексуальную жизнь.

— И насколько она была активной после моего ухода? — Хлоя будто со стороны услышала свой вопрос, хотя не давала себе разрешения его задавать.

— Цитируя одну мою знакомую, это не твое дело.

— Сволочь. — Она прикрыла рот рукой.

Хлоя никогда не использовала подобные выражения, и, честно говоря, никогда даже про себя его так не называла. Но после того, как он припомнил ей ее собственные слова, ярость Хлои достигла предела.

Но Аристон лишь рассмеялся:

— Ты не единственная так считаешь.

Ее бывший муж был достаточно опасен в том, что касалось бизнеса, но когда же он успел стать таким очаровательным и доступным?

— Позволь мне прояснить ситуацию, — сказала она, желая направить тему беседы в нужное русло. — Ты воздержишься от продажи своих акций «Диолетис индастриз» и предоставишь необходимые капиталовложения, а также задашь бизнесу нужный путь развития в том случае, если я буду играть роль твоей любовницы в течение неопределенного периода времени, пока не забеременею?

— Любовница — это старомодный термин, который означает, что у меня есть и другие супружеские обязанности. Но это не так. Ты будешь моей спутницей, которая просто должна забеременеть…

— И выносить твоего ребенка. — Нельзя забывать об этом маленьком, но очень важном нюансе.

— Да, и родить.

— А затем я должна буду выйти за тебя замуж, — закончила Хлоя за него.

Аристон кивнул:

— В твоих интересах будет ознакомиться с условиями вышеупомянутого контракта к тому времени, как он будет заверен в Нью-Йорке и Афинах.

— Хорошо. Какие между нами будут отношения, если не говорить о любви?

— Опять ты про любовь? Пойми, я в нее не верю.

— Почему?

— Я видел слишком много доказательств того, что любовь является худшей основой для брака. Мой отец утверждает, что любил каждую из своих шести жен, а мать любит всех, кто оказывается у нее в постели. Любовь — это в лучшем случае лишь оправдание собственного либидо. Контракт, условия которого не могут быть нарушены ни одной из сторон, является гораздо более прочной основой для брака.

— Но не все похожи на твоих родителей.

Хлоя понимала — вряд ли ее признание в любви поспособствует разрешению их текущей ситуации, учитывая его мнение по этому поводу. Она знала, что Аристон любит своего дедушку. Возможно, сейчас старый грек был единственным человеком, к которому Аристон способен относиться с такой нежностью.

Он никогда не испытывал теплые чувства по отношению к своим родителям. Хотя Балиос и Эвия Спиридакоу и не сделали ничего, что способно было бы вызвать даже слабую симпатию. Американская светская львица и греческий плейбой развелись, когда Аристон был совсем юн, разделив родительские права и обязанности поровну. Он вырос, живя то в Нью-Йорке, то в Афинах. По словам Аристона, в Афинах было лучше, потому что он проводил эти месяцы в доме своего деда с отцом, то появляющимся, то исчезающим, как джинн.

Они прибыли к месту назначения, и Хлоя поняла, что это ее отель. Несмотря на убытки, которые терпел семейный бюджет, сестра Хлои поселила ее в пятизвездочном отеле. Рея настаивала на необходимости поддерживать видимость благополучия ради бизнеса.

Аристон подался вперед, собираясь выйти из автомобиля вместе с ней.

— Увидимся внутри. Нам еще многое предстоит обсудить.

Если он поднимется в ее номер, возможно, они и поговорят, но вряд ли на этом все закончится. Хлоя была не настолько наивна.

— Первые выплаты по контракту? — легкомысленно предположила она, прежде чем выйти из машины.

Он взял ее за руку и повел к главному входу в «Парк-авеню».

— Разве первые выплаты не были сделаны днем?

— Но тогда я еще не знала о твоем предложении, не так ли? — спросила она, когда ее каблуки начали выстукивать дробь по мраморному полу холла.

Не то чтобы они могли быть сделаны и вечером, так как фактически она еще не согласилась на его предложение.

Хлоя чувствовала себя как жертва аварии. Она находилась в состоянии шока и нуждалась в физической близости. Аристон был здесь, и, если бы она могла выбирать того, кто поддержит ее в данный момент, он был бы первым в списке, как бы странно это ни звучало. Ведь еще только вчера все было совершенно иначе.

Как же все могло так быстро измениться? Или ничего не изменилось, кроме ее готовности признаться в этом, пусть даже самой себе?

— Не знала, — сказал он, когда они входили в лифт. — Зачем ты занялась со мной сексом? Возможно, это был твой способ упасть к моим ногам от имени сотрудников «Диолетис индастриз»? Учитывая то, как страстны мы всегда были в постели, это довольно неплохая стратегия.