Как приручить полковника (СИ) - Истомина Аня

– А, ну да, я поняла. После того, как посуду помоешь. – усмехаюсь и встаю с кровати.

– Да помою я. – дочь раздраженно цокает языком.

– Да я уже сама справилась, спасибо, – бросаю на ходу.

Залезаю на кровать, включаю канал с романтическими сериалами и руки сами тянутся проверить, не написал ли еще чего виновник моего внепланового похудения.

С одной стороны, я понимаю, что мы не будем общаться, и отвечать я ему ничего не буду, но одновременно с этим моя бурная фантазия предлагает мне столько сюжетов развития событий, что в пору самой сценарий для сериала писать.

И ведь отмахиваюсь от этих мыслей, а они все равно упрямо в голову лезут. Бесит аж.

Что за сообщение удалил Николай? Это ж какое свинство! Нужно тоже ему что-нибудь написать в ответ и удалить тут же. Пусть мучается в догадках.

Вздохнув, набираю в поисковике “быстрые и эффективные диеты” и на пару часов выпадаю из жизни, изучая тонны информации. Прихожу в себя, когда часы уже показывают полночь. Откладываю телефон и выключаю телевизор. Нужно спать, но я еще долго ворочаюсь, прежде, чем провалиться в сон.

А утром глаза сами распахиваются в семь без будильника. И это не от того, что шумят соседи. А я просто выспалась.

Чувствую, что нахожусь на каком-то странном душевном подъеме. Распахиваю шторы и потягиваюсь так, что мышцы немного сводит. Впервые за несколько лет делаю зарядку, хотя с моей сидячей работой она необходима ежедневно.

Кормлю котов, щелкаю чайником и вместо того, чтобы сходить покурить, иду в душ и делаю себе массаж проблемных зон и масочку.

– Ох, Татьяна, – смотрю на себя в зеркало, массируя лицо. – Неспроста это все. Точно ранняя весна будет.

Сразу же крашусь и укладываюсь, забыв про кофе. Выбираю, что надеть. Взгляд падает на облегающее красное платье. Я его давно не носила, предпочитая более свободные фасоны из-за наросших боков. Но душа требует сочных красок и я вспоминаю, что есть у меня крайне нужная в женском гардеробе вещь, именуемая корректирующее белье.

Перерыв полку, нахожу утягивающие трусики и бюстик в тон. Попыхтев, впихиваюсь в утяжку и надеваю платье. Сидит как влитое, только на бедрах немного натянулось.

Пшикаюсь любимыми духами и подкрашиваю губы красной помадой. Всегда выгляжу хорошо, но сегодня прям вау! Будто у меня праздник.

Примеряю шубку из искусственного меха. Она не очень теплая, зато смотрится элегантно и дорого. Правда, тоже немного тесновата в плечах, что еще больше подстегивает похудеть на пяток килограмм.

Сбрасываю ее на кровать и вижу, что телефон мигает сообщением. Закусываю губу и читаю.

“Заеду в восемь за контейнером. Ставь чайник.”

Ах, он хитрый гад! “Положи в мой контейнер, он как раз по размеру”!

Смотрю на время, а уже восемь! Я возмущена такой наглостью, но почему-то внутри все трепещет от волнения.

Достаю пирог из холодильника и перекладываю в тарелку. Быстро мою тару и насухо вытираю полотенцем, убираю в пакет. Снова щелкаю остывший чайник, но не для того, чтобы поить Николая кофе. Не пущу его. Это для меня. А он пусть дома пьет.

Вздрагиваю от стука в дверь.

Судорожно выдохнув, беру в руки контейнер и иду открывать.

Полковник шагает внутрь едва я распахиваю ее. Я даже теряюсь от такой наглости и забываю всю заготовленную гневную речь.

– Доброе утро, – усмехается он и быстро пробегает по мне глазами.

Вижу, отчетливо вижу в его котовьем взгляде интерес. Надеюсь, он не думает, что я ради него так вырядилась?

– Еще недавно было добрым, – ехидно улыбаюсь и тяну ему контейнер. – Вас что, дома с утра не кормят?

– У меня утро с четырех, – хмыкает полковник, отставляя его на тумбочку, и вешает куртку. – С задержания ехал как раз мимо тебя.

– И почему вы, с таким высоким званием, сами на задержания мотаетесь? – охреневаю от того, как уверенно он идет на кухню.

– Хочешь сделать хорошо – сделай сам. – отзывается он, споласкивая руки. – Зато мой отдел лучший во всем городе.

– Зато вас семья не видит. Все ради звания лучшего отдела?

– Все ради того, чтобы мерзости всякой было поменьше, – усмехается Николай, вытирая руки о полотенце, а я вижу на его кулаках новые ссадины.

– Дать пластырь? – киваю на них.

– Да не, до свадьбы заживет, – отмахивается он.

Щелкает кнопка закипевшего чайника. Протискиваюсь между мойкой и мужчиной, тянусь за чашками.

Внезапно чувствую, как горячие ладони ложатся мне на талию и сжимают ее. Дергаюсь и покрываюсь мурашками, когда Николай прижимается ко мне всем телом и, уткнувшись носом в волосы, шумно втягивает воздух.

– Как ты вкусно пахнешь. – выдыхает он с наслаждением и я жмурюсь, потому что перед глазами все плывет.

Нет! Нет, нет и нет!

16. Акт

Нет! Между нами ничего не может быть! У него жена! А у меня – целлюлит и противозачаточные трусы до сисек.

Только вдыхаю полной грудью, чтобы отбрить наглеца, как он сам отстраняется и помогает мне достать чашки, будто это и было его целью.

Только и могу, что обернуться и ошарашенно посмотреть в широкую спину. Николай отлично запомнил, где что лежит. Сам достает кофе и чайную ложку. Охреневаю от такой самостоятельности.

– Название сказать? – фыркаю и сажусь за стол, чтобы нарезать пирог.

– Чего? – задумчиво уточняет полковник, открывая холодильник и наливая мне молока в кофе.

– Духов.

– Фотографию пришли. На подарок закажу. – Николай ставит передо мной чашку и садится напротив, с интересом глядя на то, как я орудую ножом. – Уверенно нож держишь.

– В смысле? – усмехаюсь, прекращая резать.

– Знаешь, наверное, что не каждый может убить человека? – хмыкает полковник и берет кусок пирога. – Не все даже замахнуться нормально могут. Рука слабеет от волнения и из-за этого удар получается поверхностным. А у тебя не дрогнет. Страшная женщина.

– Да тьфу на вас! – сердито откладываю нож в сторону и беру свой кофе. – Вы семью такими же рассказами развлекаете?

– Бывает, – усмехается Николай. – Профдеформация.

– Давайте лучше о чем-нибудь приятном, – со вздохом тоже беру кусок пирога.

Он такой вкусный, что невозможно устоять.

– Давай. Такая жесткая хватка хороша не только для убийства.

Закатываю глаза.

– А для чего же еще? – уточняю с интересом.

Полковник лишь усмехается в кружку, но ничего на это не отвечает.

– Тебе ко скольки на работу?

– К девяти.

– Я тебя подкину.

– Спасибо, не стоит. – едва сдерживаю смешок. – Вы меня уже вчера до травмпункта подкинули.

Теперь очередь Николая с тяжелым вздохом возводить глаза к потолку.

– Кстати, передайте Ирине большое спасибо за пирог. – смотрю на него пристально, но он невозмутимо кивает в ответ.

Ничем не проймешь гада этого! Хотя, о чём это я, если он преспокойно целуется под окнами своей квартиры? У него, наверное, и на работе в каждом кабинете по даме сердца. Котяра.

– Мне казалось, тебе нравится встревать в какие-то невероятные истории.

– О, нет. Это стечение обстоятельств. – усмехаюсь. – Я люблю тишину и сериальчики по вечерам.

– Как скучно мы живем! В нас пропал дух авантюризма! Мы перестали лазить в окна к любимым женщинам!.. – цитирует полковник фразу из моего любимого фильма, обреченно вздыхает и встает из-за стола. – Поехали, Татьяна. Обещаю грустно и уныло доставить тебя до места назначения. Мне все равно по пути.

Глаза снова закатываются сами собой. Почему-то на секунду мне представляется, что, знай мы друг друга в юности, мы могли бы быть или злейшими врагами, или лучшими друзьями. Но точно бы не остались равнодушными по отношению друг к другу.