Обещание - Люси Даймонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Детский плач наверху становился все громче, а затем маленькая девочка с растрепанными рыжими кудряшками и вязаным синим кроликом в руке ворвалась на кухню, задыхаясь от чувства собственной важности.
— Мама! Фиби проснулась!
— Я знаю, дорогая, приду через минуту, — сказала миссис Хендерсон. — Будь хорошей помощницей, просто пойди туда и очень, очень нежно погладь ее по животику. Поздоровайся добрым голосом.
На какую-то глупую долю секунды Дэн подумал, что она просит об этом его, но затем маленькая девочка резко обернулась, мелькнули лапы синего кролика, и они услышали, как она поднимается наверх.
— Спасибо, — сказала миссис Хендерсон Дэну. — Это было бы здорово. Я имею в виду вытащить кого-нибудь сегодня. И если бы вы могли их подождать, это было бы еще лучше. Муж поздно вернется с конференции, а в доме нет ни крошки еды, так что мне действительно нужно… — Она замолчала, когда плач наверху взмыл на новую высоту. — Я лучше взгляну, что там происходит, — сказала она, выбегая из комнаты.
Оказалось, что вызвать инженера по аварийному отоплению в субботу — это очень, очень дорого. Также выяснилось, что после недавнего похолодания подобным образом сломалось много бойлеров, и Дэн может прождать не один час, пока придет мастер.
— Хорошо, — вздохнул он, понимая, что у него нет выбора.
На самом деле, чем более дорогостоящим и неудобным будет этот опыт, тем в некотором смысле лучше, подумал он, принимая от миссис Хендерсон — Рут — кружку заваренного чая и заверяя ее, что он не против подождать инженера, пока она сходит в супермаркет, это не проблема. Любая цена — деньги или время, — которую он мог заплатить, была вроде крошечной монеты раскаяния, уменьшающей гигантский долг вины, который ему, несомненно, суждено было нести вечно.
«Отныне это будет балансом его совести», — подумал он, когда Рут ушла с детьми и в доме воцарилась тишина. Работая в сфере финансов, он хорошо разбирался в счетах компании и всегда находил удовлетворение в подсчете доходов и расходов; все эти смятые квитанции и счета-фактуры превращались в чистые, четкие, окончательные цифры. В его случае из-за того, что случилось с Патриком, он, вероятно, будет в минусе до конца своей жизни, но может, по крайней мере, попытаться совершить огромное количество добрых дел в противовес, чтобы показать вселенной, что действительно сожалеет.
В этот момент раздался стук в дверь, он открыл ее и увидел мужчину, с выжидательным видом держащего ящик с инструментами.
— Я по поводу бойлера.
Проводив инженера в прохладную кухню, Дэн ощутил первые проблески оптимизма, которого ему уже долгое время не доводилось испытывать. Чего бы это ни стоило, сколько бы это ни стоило, он собирался встать на место брата и взять бразды правления в свои руки. Он все исправит. Все.
Глава четвертая
«Патрик Кристофер Шеппард был лучшим из мужчин, — на ходу пробормотала себе под нос Зои. — Замечательный отец, муж и сын, которого все любили и уважали…»
У нее стоял ком в горле, когда она вспоминала его красивое лицо. Смех, который она никогда больше не услышит, губы, которые больше не поцелует. Она все время жалела о том, что не смогла произнести речь на похоронах Патрика.
Другие опередили ее. Ее тесть, Дерек, произнес высокопарную речь о сыне, в которой не было ни капли тепла Патрика и его любви к жизни — хотя, как она предположила, в этом был весь Дерек: человек, который не распознает человеческое тепло, пока его дом не вспыхнет. Дэн также говорил во время службы, заикался о том, каким замечательным братом был Патрик, рассказал пару историй, но был бледен и встревожен, говорил как-то неубедительно. Зои сидела в новом черном костюме, опустив голову, и злилась на них обоих. Хотела ли она услышать мнение Дерека, который, по словам Патрика, был таким хладнокровным отцом, что почти напоминал рептилию? Нет, не хотела. Хотела ли она услышать забавные истории от Дэна, которого все еще винила в смерти Патрика? Нет, не хотела.
И вот служба подошла к концу, а никто так и не встал и не отдал от всего сердца, с любовью, искреннюю дань уважения, которую заслуживал Патрик. Никто не смог передать его юмор, его харизму, его энергию. В то время Зои едва ли могла, не срываясь, прохрипеть хоть фразу, и поэтому она тоже подвела его своим молчанием. Тем не менее до конца лета она планировала отдать мужу самую красивую дань уважения и провозгласить речь, развеивая его прах. Это было меньшее, что она могла сделать.
«Едва увидев его, я поняла, что он особенный», — практиковалась она вслух.
Ей было двадцать пять, когда они встретились в отвратительном пабе, где Патрик поддразнивал ее из-за пристрастия к караоке, купил ей выпивку, а потом почти семнадцать лет продолжал очаровывать и веселить ее. В то время она с опаской относилась к мужчинам — пару раз ее сердце разбивали предыдущие паршивые парни, и, конечно, ее ранил собственный распутный отец, бросивший семью. Но Патрик был другим. Он просто был хорошим. Она инстинктивно доверилась ему, и чутье ее не подвело.
Был понедельник, начало новой недели. Этот день всегда казался особенно тяжелым: еще семь тоскливых и безрадостных дней без мужа, и абсолютно нечего ждать. «Продолжай, Зои. Шаг за шагом», — подбадривала ее подруга Клэр в пятницу вечером. «Держись, любовь моя», — убеждала мама по телефону накануне, но иногда вставать по утрам становилось чертовски трудно. Так сложно заставить детей надеть школьную форму и выставить за дверь, когда хочется весь день проваляться в постели, укрывшись с головой одеялом.
Зои была учительницей начальной школы, хотя после рождения Би перешла на работу репетитором, обнаружив, что изо дня в день жонглировать тремя собственными детьми и тридцатью учениками в классе — это уже чересчур. После смерти Патрика она вообще держалась подальше от школы. Недавно пришла его страховка — щедрый пакет, — которая, слава богу, облегчила финансовую ситуацию, но также лишила ее стимула снова пойти на работу. «Как
