Самозванка - Скотт Вестерфельд

стенной нише. В бою мой багаж уцелел, но вот шелковая рубашка совсем пришла в негодность.

А еще погибли одиннадцать солдат.

Об этом невозможно сейчас думать, иначе тут же идет кругом голова. Конечно, по сравнению с нами мятежники понесли больше потерь. Все новостные каналы пестрят сообщениями о произошедшем нападении и совершенном открытии: суборбитальные войска моего отца могут нанести удар по любой точке мира.

И все же одиннадцать солдат.

– Возмутительный случай, – приговаривает Зефина Палафокс. – Просто чудо, что ты не пострадала.

– Мне не было страшно. – У меня слегка дрожит голос, что не очень-то похоже на Рафи. Нужно держать себя в руках.

– Конечно, не было. – Зефина похлопывает меня по руке. – Мы все помним ту прошлогоднюю неприятность. Тогда ты тоже повела себя очень храбро.

Я озаряю ее бесстрашной улыбкой.

Зефине, знатной даме этого семейства, восемьдесят шесть лет. Ее внешность является результатом классической операции для пожилых, проделанной еще в эпоху красавцев: светлые волосы, румяные щеки, искрящиеся глаза. Это она встретила меня вчера – грязную, в шоковом состоянии, – а потом уложила в постель.

– Может быть, стоит поговорить о чем-то другом? – мягко вмешивается Арибелла Палафокс – дочь Зефины и глава города Виктория. Она занимает ту же должность, что и мой отец. – Нельзя позволять случившемуся омрачать твой визит, Рафия.

– Разумеется. – Я отрезаю себе большой кусок манго, словно в доказательство того, что даже мятежники не помешают мне насладиться завтраком.

В ухе раздается шепот сирано: «Вилку необходимо держать в левой руке, нож – в правой. Еду стоит подносить ко рту, а не наклоняться за ней».

От внимания Арибеллы не ускользает, когда я тянусь к уху и вытаскиваю сирано. Мне все равно, видит она или нет – многие носят сирано. А еще меня не волнует то, что я ем как дикарка. Мне просто невыносимо сейчас слышать голос отца.

Одиннадцать солдат.

Я отвечаю Арибелле улыбкой. Эта женщина кажется мне очень красивой. Но не по старым меркам красоты – ее операция была полностью удалена. Напротив, все ее обаяние заключено в лице, выражающем уверенность в том, что она рождена управлять.

Глядя на нее, я понимаю, почему после реформы свободомыслия так много городов пожелало иметь во главе одного лидера. Не очередной парламент, совет или комитет. А единоличную фигуру, которая вела бы их через хаос возрождающегося человечества. Подобно знаменитостям или королевским домам ржавников.

Я даже почти забываю, что являюсь ее пленницей.

– Рафия, ты увлекаешься охотой?

Мы все оборачиваемся к юноше одного со мной возраста, Колу Палафоксу. Это первые слова, которые он произносит, с тех пор как нас представили. Все это время он настороженно косится на свою чашку кофе так, будто тот может быть отравлен.

– Уверена, у Рафии есть куда более интересные дела, – отвечает за меня Арибелла.

Я не спорю с ней. Арибелла ни за что не позволит своей заложнице разгуливать с оружием, вездеходным скайбордом и ее сыном.

Кол снова опускает взгляд на еду.

Я не против того, что он не желает со мной разговаривать. Из двух сыновей Палафоксов он старший и знает французский язык. Стоит мне пару раз ошибиться с глаголами, как он тут же заподозрит неладное.

Перед отъездом мы с сестрой изучили имеющуюся в сети информацию о Коле. Узнали, что он задумчивый, немного скучный и прилежный парень. В отличие от Рафи никогда не участвовал в общественной жизни. И все же здесь он больше всех похож на нее – молодой наследник правящей семьи. Если кто и способен заметить, что мой великолепный образ светской девушки – всего лишь фарс, так это он.

В жизни он выглядит старше, чем на фотографиях из сети. Плечи у него шире, темные глаза печальнее, да и в целом он намного красивее. Но это еще одна причина не разговаривать с ним. Рафи славится тем, что с легкостью очаровывает как девушек, так и парней, а я никогда не флиртовала с незнакомцами.

– У вас замечательный дом, – говорю я, чтобы нарушить неловкое молчание. Рафи научила меня использовать эту, пусть и банальную, фразу, когда я не знаю, что сказать.

Зефина мигом оживляется:

– Тебе надо непременно провести экскурсию! Кол, почему бы тебе после завтрака не показать Рафии дом?

Арибелла одобрительно кивает:

– Превосходная идея. Тем более ты ни разу не разговаривал по-французски с живым человеком, с тех пор как вернулся домой.

На лице Кола появляется несчастное выражение.

И в эту минуту я его прекрасно понимаю.

Искусственные джунгли

Имение Палафоксов оказалось действительно замечательным.

В отличие от мрачного закрытого поместья моего отца их жилище наполнено воздухом и светом. Комнаты выходят на балконы и террасы, в коридорах через застекленную крышу льются лучи утреннего солнца, и все это великолепие окружает заполненный деревьями двор размером с два футбольных поля.

В эти-то джунгли и ведет меня в первую очередь Кол. Мы взбираемся по дорожке из парящих в воздухе камней, пробираемся сквозь покачивающиеся листья папоротника и налетевший шквал крошечных крылышек. Неясно, настоящие ли это бабочки или генетически изменененые, но им явно что-то не дает упорхнуть в открытое небо.

Рядом с нами на случай падения витают следящие за безопасностью дроны. От перспективы долго лететь до земли мне нестерпимо хочется нацепить на запястья магнитные браслеты.

– Ты специально заставляешь меня нервничать, Кол?

Парень пожимает плечами.

– Только не говори мне, что девушка, столкнувшаяся с мятежниками и убийцей, боится высоты.

– Я сейчас говорю о бабочках. Они же плотоядные, да?

Впервые за время нашей прогулки он слабо улыбается. Не стоило отпускать такие глупые шуточки. Он ведь мог в ответ пошутить на французском, а мой сирано до сих пор спрятан в кармане. Уж больно мне не хочется слышать в ухе отцовские подсказки.

Но Кол ничего не говорит и просто ведет меня дальше.

Наши ноги ступают по влажной каменистой почве. Все кругом покрыто бледно-зеленым лишайником, который пестрит красными всполохами крохотных цветов. Это место больше похоже на естественную среду обитания, чем на сад, – своего рода островок дикой природы посреди города.

Интересно, можно ли с вершины деревьев попасть на крышу, если мне вдруг придется бежать? Кол наверняка знает ответ, но я не могу спросить его об этом. Он стоит неподвижно, вытянув вперед руку, и ждет, когда на нее сядет бабочка.

Когда Рафи хочет кого-то разговорить, она начинает его поддразнивать.

– Для экскурсовода ты не слишком-то общителен.

Он опускает руку.

– Мы находимся посреди симуляции Reserva de la Biosfera El Cielo.

Наверное, все-таки стоило надеть сирано. Хотя это