Движимые - Кристи Бромберг

четыре часа с Колтоном. Он впустил меня в свой личный мир, а это кое-что значит. Наша сексуальная химия по-прежнему зашкаливает, и я думаю, что она усилилась после нашей совместной ночи. Я рассказала ему о Максе, и он выслушал со состраданием и без осуждения.

Потом у нас было это утро. Час, наполненный ядовитыми словами и ошеломляющими эмоциями.

И он ни разу не упомянул о своей идиотской договоренности. Он соглашается на меньшее, а я только на большее; мы оказываемся в пресловутом тупике, несмотря на его действия, выражающие полную противоположность.

Вероятно, моя улыбка отражает мой оптимизм по поводу наших возможностей в отношениях. Невысказанные слова Колтона говорят мне не меньше, чем сами слова.

Вздыхаю, когда мы подруливаем к подъездной дорожке, и Колтон открывает мне дверцу. Он одаривает меня натянутой улыбкой, прежде чем положить руку на поясницу и направиться к крыльцу. Я изо всех сил пытаюсь понять, что означает его молчание, чтобы не придумывать себе слишком много.

— Спасибо за великолепную ночь, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом на крыльце, застенчиво улыбаясь, — и… — я позволяю слову повиснуть в воздухе, пока выясняю, как рассматривать сегодняшний день.

— Испорченное утро? — заканчивает он за меня, сожаление тяжестью оседает в его голосе, в глазах виден стыд.

— Да, это тоже, — признаюсь я мягко, когда Колтон переключает внимание на отсутствующую возню с кольцом от брелока для ключей в руке. — Но мы прошли через это…

Его взгляд устремлен на ключи, глаза не поднимаются мне навстречу, когда он говорит.

— Послушай, мне очень жаль. — Он вздыхает, проводя рукой по волосам. — Я просто не знаю, как…

— Колтон, все в порядке, — говорю я ему, поднимая руку, чтобы сжать его бицепс — хоть как-то прикоснувшись — чтобы сообщить ему, что я уже сказала, что хотела по поводу этого утра и что больше не допущу того, что случилось.

— Нет, это не нормально. — Он, наконец, поднимает голову, и я вижу в его глазах противоречивые эмоции, чувствую неуверенность его мыслей. — Ты не заслуживаешь того, чтобы иметь дело с этим… со всем моим дерьмом, — тихо бормочет он, будто пытаясь убедить себя в своих же словах. И я понимаю, что его внутренняя борьба связана с чем-то большим, чем события этого утра.

Его глаза пылают сожалением, и он протягивает руку, чтобы убрать прядь волос мне за ухо, когда я изучаю его лицо, чтобы попытаться понять его невысказанные слова.

— Колтон, что ты…

— Посмотри, что я сделал с тобой сегодня утром. Что я говорил. Как я причинил тебе боль и оттолкнул? Это я и есть. Вот, что я делаю. Я не знаю, как… дерьмо! — он скрежещет зубами, прежде чем отвернуться и посмотреть на улицу, где по тротуару едет подросток на велосипеде. Я фокусируюсь на стуке колес, когда они попадают в зазоры на тротуарных панелях, пока размышляю над тем, что говорит Колтон. Он поворачивается и морщинки на его поразительном лице заставляют меня на мгновение закрыть глаза и сделать глубокий вдох, чтобы приготовиться к тому, что будет дальше. К тому, что я вижу, написано на его смирившемся выражении лица.

— Ты мне не безразлична, Рай. Не безразлична. — Он качает головой, мышцы на его челюсти пульсируют, когда он ее сжимает, пытаясь подыскать правильные слова. — Я просто не знаю, как быть… — он путается в словах, пытаясь сказать то, что хочет. — Ты, по крайней мере, заслуживаешь кого-то, кто попытается быть таким ради тебя.

— Попытается быть каким ради меня, Колтон? — я прошу сделать шаг навстречу, в то время как он делает шаг назад, не желая позволить ему разорвать нашу связь. Мое недоумение в отношении его путанных слов никак не помогает тому, чтобы подавить тревогу, которая проникает мне в живот и поднимается, чтобы сжать сердце. Я раскрываю губы и глубоко дышу.

Его дискомфорт очевиден, и больше всего на свете мне хочется протянуть руку и обнять его. Убедить его физическим контактом, в котором он так нуждается. Он снова смотрит вниз и в отчаянии выдыхает, тогда как я втягиваю в себя воздух.

— Ты заслуживаешь, по крайней мере, того, кто попытается быть тем, кто тебе нужен. Даст тебе то, чего ты хочешь… а я не думаю, что способен на это. — Он качает головой, устремляя взгляд на свои чертовы ключи. Неприкрытая честность его слов заставляет мое сердце подняться к горлу. — Спасибо за то, что ты… что вернулась сегодня утром.

Он наконец-то сказал что-то, за что я могу зацепиться, трамплин, с которого должна спрыгнуть.

— Ты совершенно прав! — говорю я ему. Пользуясь одним из его движений, я протягиваю руку и приподнимаю его подбородок так, что он вынужден встретиться со мной глазами, вынужден увидеть, что я не боюсь того, кто он есть. Что я могу быть достаточно сильной за нас обоих, пока он разбирается с дерьмом в своей голове. — Я вернулась. Ради тебя. Ради себя. Ради того, кем мы являемся, когда мы вместе. Ради возможности того, кем мы можем стать, если ты только мне позволишь…

Провожу рукой по его щеке и оставляю ее там. Он закрывает глаза от моего прикосновения.

— Просто это слишком, слишком быстро, Райли. — Он вздыхает и открывает глаза, чтобы встретиться со мной. В них душераздирающий страх. — Я так долго… твоя бескорыстность так меня поглощает, что… — он пытается взять меня за руку, обрамляющую его лицо. — Я не могу дать тебе то, что нужно, потому что я не знаю, как жить — чувствовать — дышать — не будучи сломленным. И быть вместе с тобой. Ты заслуживаешь кого-то цельного. Я просто не могу…

Слова песни, звучавшей в машине, мелькают у меня в голове, и я произношу их, прежде чем могу себя остановить.

— Нет, Колтон. Нет — говорю я ему, убеждаясь, что он на меня смотрит. — Ты не сломлен, Колтон. Ты просто немного согнут.

Несмотря на то, что я говорю это на полном серьезе, Колтон разражается самоуничижительный смехом над уместным использованием мною слов песни, в попытке выразить свои чувства. Он качает головой.

— В самом деле, Рай? Слова из песни? — спрашивает он, а я просто пожимаю плечами, желая испробовать что-угодно, лишь бы вытащить его из этой колеи, в которой он то и дело застревает. Наблюдаю, как его улыбка исчезает, и в глаза возвращается беспокойство. — Мне просто нужно время, чтобы обдумать это… ты… просто это слишком…

Я чувствую его боль и вместо того, чтобы просто стоять и смотреть, как она проявляется в его глазах, я