Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик

Взглянув на тускло освещенный изнутри шатер, Элизабет внезапно почувствовала себя слабой и усталой. Весь этот довольно убедительный разговор звучал пока что, увы, лишь в ее собственной голове…

Двое сильно подвыпивших сквайров, невзначай столкнувших Элизабет наземь, даже не удостоили ее взглядом.

– Смотри, куда прешь, парень! – пробурчал один из них, не оборачиваясь.

Элизабет в изумлении уставилась на их удалявшиеся фигуры. Поднявшись с земли, она стала стряхивать грязь со своей одежды и только тут обратила внимание, что на ней надето: килт, принадлежащий Макферсону, его же рубашка, а на плечах – короткий шотландский плед. Так вот оно что! Вот почему – «парень»! Они приняли ее за одного из шотландцев! И ведь она прошла почти через весь лагерь. Надо же! Значит, никому и в голову не пришло, что она женщина. Ни одна живая душа ничего не заподозрила! Парень… Это интересно…

Элизабет тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли и возвращаясь к тому, что ей предстояло сейчас. Ее бросало в дрожь, когда она пыталась представить себе, как отец отреагирует на ее слова. Но что еще ей остается делать? Она не видит другого способа защитить себя. Другого выхода просто нет!

Оруженосец у входа в шатер сэра Томаса мирно клевал носом. Он на мгновение приподнял голову, тупо посмотрел на нее и опять задремал.

Элизабет сделала глубокий вдох и проскользнула внутрь. Жребий брошен! Что бы ни было, она должна через это пройти.

Лампа освещала сэра Томаса, сидящего за столом над разложенными перед ним документами. За исключением этих бумаг, все остальные вещи были уже упакованы к завтрашнему отъезду и сложены грудой у входа в шатер.

Никем не замеченная, Элизабет остановилась неподалеку от стола в тени и некоторое время молча наблюдала за отцом. Она никогда не могла понять, что такого нашла в этом мужчине ее мать. Хотя многие уверяли, что в молодости он был очень привлекателен.

Младший сын [1] богатого землевладельца, сэр Томас не мог ни похвастать особой родовитостью, ни рассчитывать в будущем на наследство. Желая преуспеть в жизни, он рано выучился не брезговать никакими средствами для достижения своих целей.

В юности он был, по-видимому, весьма обаятельным молодым человеком. Имея к тому же обширные познания во многих языках, он, не без содействия отца, был зачислен на службу к королю Генриху VIII. С первой своей дипломатической миссией он направился во Францию, где и увлекся молодой и очаровательной Катрин Вальмонт.

Благородная леди была обладательницей внушительной родословной. Его ухаживание вызвало недовольство в знатном французском семействе. Мысль о том, чтобы их Катрин породнилась с каким-то безземельным английским дворянином, приводила родных в ужас. В конце концов девушке поставили ультиматум – если она выйдет за Томаса Болейна замуж, то лишится всех привилегий знатности и богатства, какими она ныне обладает. Катрин согласилась на это с легким сердцем – она его любила, и все остальное не имело для нее значения.

Семейный ультиматум сыграл свою роль: сэр Томас, соблазнив Катрин, вскоре ее оставил. Брошенная любовником и лишенная поддержки семьи, она оказалась в полном одиночестве. Через девять месяцев на свет появилась Элизабет.

Для сэра Томаса любовь не имела ни малейшей ценности. Брак был для него выгодным контрактом, способом обогатиться и упрочить свое положение в обществе. Без многочисленных богатых и знатных родственников Катрин была для него ничто. Вскоре он удачно женился на дочке Говардов – великосветского английского семейства. Этот союз принес ему все, о чем он мог только мечтать – титул графа Ормунда!

Элизабет знала, что брак не принес отцу никакой радости: молодая светская леди, в отличие от Катрин, отнюдь не пылала к супругу любовью. Но Томас Болейн получил то, чего и добивался, – власть, деньги и положение. Правда, Говарды так никогда и не признали его своим и после смерти жены ясно дали понять, что он не принадлежит к их кругу.

Как догадывалась Элизабет, именно тогда сэр Томас окончательно сосредоточился на дипломатической карьере при короле Генрихе. Собственно, это было единственное, что ему и оставалось: дипломат и слуга короля. Вне королевской службы сэр Томас Болейн был не кем иным, как одиноким несчастным и сварливым стариком, похоже, получавшим мало удовольствия от жизни.

Он опустил бумаги на стол и бездумно уставился на огонь. Элизабет видела, как отец отсутствующим взором смотрит на рой вьющихся над свечой мошек. Вдруг он замахнулся и с громким стуком пришлепнул одну. Затем с брезгливым выражением поднял ее за крылышко и бросил в огонь. С некоторым проблеском интереса он стал наблюдать, как обугливается и скорчивается насекомое.

Элизабет вышла из тени, он бросил взгляд в ее сторону. «Надо отдать ему должное, – подумала Элизабет. – Отец очень быстро сумел справиться с мгновенным испугом при виде шотландца в своем шатре».

Десять лет сэр Томас Болейн трудился без устали, вбивая клин в союз между Францией и Шотландией. Он рано постиг, что дипломатия, не подкрепленная кинжалом за пазухой, который время от времени извлекается на свет – а особенно в те моменты, когда партнеры по мирным переговорам обмениваются дружеским рукопожатием, – такая, не подкрепленная оружием, дипломатия редко приводит к успеху. Сэр Томас умел добиваться успеха, балансируя между лестью и угрозами, и прославился своим искусством плести интриги, двурушничать и пользоваться любыми средствами. В результате он имел успех как дипломат, а также нажил множество смертельных врагов, которые были бы счастливы перерезать ему горло.

Элизабет видела, что рука его уже тянется к мечу, висевшему на поясе.

– Эй, ты! Что ты здесь делаешь? – властным тоном резко окликнул он.

– Это я, отец. – Она увидела, как на лице его напряжение сменилось недоумением. – Это я – Элизабет.

– Какого дьявола… – Он умолк и внимательно осмотрел ее. – Элизабет, как ты сюда попала? И что это за маскарадный костюм?

Она посмотрела вниз на шотландскую юбку и непроизвольно покраснела. Ее обуревал страх. Только бы он поверил. Только бы не пришла мадам Экстон. Элизабет сцепила за спиной руки, чтобы не было заметно, как они дрожат. Ей надо пройти через это. Это еще не самое страшное.

– В чем дело? Отвечай! – с нажимом произнес он. – Что все это означает? – Я была у шотландца.

Сэр Томас Болейн презрительно скривился.

– Значит, ты ужинала с дьяволом во плоти? Кто бы знал, до чего я их всех ненавижу! Они хуже, чем скоты.

– Я не только ужинала с ним.

Взгляд Томаса Болейна стал ледяным.

– Какого черта! Что ты еще натворила?