Карма - Лорен Биел

После того, как я вытяну из него как можно больше информации, я убью его, — отомщу за смерть своего отца наилучшим из возможных способов. Единственным известным мне способом. Акт насилия повлиял на мои подростковые годы. Это не выходило у меня из головы каждый божий день, пока я росла. Клубок негатива рос и темнел внутри меня. Вот почему я смогла убить человека, который страдал. Вот почему я смогла убить ебанного друга-насильника Нокса.

Но для меня или моего отца этого недостаточно. И тут на помощь приходит этот парень.

Жажда мести встречается с возможностью.

Я очнулся прикованным к кровати в чей-то спальне. Облизывая пересохшие губы, я пытаюсь смочить горло слюной. Должно быть, меня накачали наркотиками. Я помню, как говорил той девушке, что мне следовало позволить Адаму сделать то, что он планировал, но больше ничего не помню. Мое горло словно горит. Они что, мать вашу, вырубили меня хлороформом?

Я оглядываю комнату. Они приковали меня наручниками к металлическому изголовью кровати. В комнате очень тепло, из-за этого мои яйца прилипают к бедру. В углу ночник излучает синее свечение, такое же свечение отражается на моей коже.

Коже? Почему я без рубашки? Почему я голый? И где я, блядь?

Всё, о чем я могу думать, это — Пити. К счастью, я оставил ему запас еды и воды на случай, если вернусь слишком поздно после вечеринки. Или если, не дай Бог, умру этой ночью, потому что никогда нельзя знать наверняка.

В комнату входит Карма, разглядывая меня и мои великолепные яички. Я никогда не был неуверенным в себе мужчиной, но есть что-то унизительное в обнаженном человеческом теле, прикованном цепями к полу. Неважно, насколько хорошо, по твоему мнению, ты выглядишь, — в этой позе самоуверенность испаряется. Нет ничего сексуального в вялом члене, лежащем на паре яиц.

Она смотрит на меня сверху вниз, сейчас я нахожусь полностью в ее власти и она точно это знает. Это пиздец возбуждает.

Перестань думать, что она горячая. Она похитила тебя.

Она бы восхитительно смотрелась связанной на полу. Голая. Ее узкая маленькая киска отлично бы сочеталась с полом из старой древесины. Возможно, после этого она бы оставила дерево влажным и блестящим. Что ж, эта мысль решает мою проблему с вялым членом. Лучше бы это не происходило.

Я прикрыл рукой эрекцию. Она не выглядит заинтересованной в моем стояке.

— Чего ты хочешь, Карма? — спрашиваю я, поднимая на нее суровый взгляд. — Почему бы тебе не назвать мне свое настоящее имя? Я знаю, что ты узнала меня, потому что я узнал тебя.

— Я не собираюсь ничего рассказывать тебе о себе.

— Тот небольшой спектакль на парковке показал мне достаточно, чтобы понять, что ты позволяешь какому-то мудаку, который тебя не заслуживает, втянуть тебя в это…

— Он ни к чему меня не принуждал. Это мой выбор. Я ценю то, что ты сделал на парковке и что ты не застрелил меня, когда у тебя была такая возможность, но это ничего не меняет.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что оставил тебя в живых. Чего. Ты. Хочешь? — я уже начинаю терять терпение.

— Я хочу, чтобы ты выложил все подробности по поводу этого, — она указывает на маску черного волка, лежащую поверх моей одежды.

Но я не могу дать ей то, чего она хочет. Эта информация хорошо защищена. Любой, кто распространяется по поводу «Исхода», сразу попадает в список подобный моему.

Мой список.

Я снова смотрю на свою одежду. Где он? Что она успела увидеть? Хотел бы я сказать ей, что я всего лишь пешка, не больше и не меньше, но из-за этого списка с его зачеркнутыми кровью именами, я буду казаться не тем, кто я есть на самом деле.

— Я не могу, — говорю я.

Она подходит, поднимает ногу и наступает на мой член и яйца.

— А сейчас?

Я открываю рот в беззвучном крике, когда боль пронзает мои колени и, кажется, проникает в каждую мышцу моего тела.

— Нет, — задыхаюсь я.

Она крутит стопой.

— Мне плевать, если я раздавлю твой член.

— Я думаю, что не плевать… Учитывая, как ты на него смотришь.

— Пошел ты.

Она давит на мою плоть пяткой, попадая в самую чувствительную часть моего тела.

Ебать, это пиздец больно.

— Я не знаю, что я тебе сделал, но ты можешь не вымещать это на моем члене? — я сжимаю ее лодыжку свободной рукой, чтобы снять давление со своих причиндалов. — Девочка, мы можем не делать этого?

— Ой, тебе больно?

— Послушай, у меня дома сын. Ты должна меня отпустить, — говорю я. Пити — мой сын. Я бы сжег мир ради этого кролика.

— Мне всё равно.

Наконец она убирает ногу от моего члена, что, к сожалению, причиняет еще большую боль, потому что у меня стояк. Из-за нее. Так по-идиотски, — у меня стоит на нее. Там, где был ее каблук, остался отпечаток.

— Так ты действительно не собираешься говорить? — спрашивает она. — Дальше будет только хуже.

Я и мой член оба хотели бы всё рассказать, но, если я скажу ей что-нибудь, нам всем конец. Из «Исхода» пошлют кого-нибудь вроде меня, чтобы отправить всех нас на тот свет.

— Нет, я не могу.

Разочарованный выдох срывается с ее полных губ. Когда она делает шаг назад и касается лица тыльной стороной ладони, ее макияж размазывается. Под правым глазом у нее начинает проступать синяк.

— Откуда этот синяк? — спрашиваю я, пытаясь отвлечь ее внимание от себя.

Ее губы напрягаются.

— Ниоткуда.

— Ну, откуда-то он взялся. Он снова тебя ударил?

— Ты не можешь задавать мне вопросы! Так не пойдет! — кричит она.

Эй, я сказал то же самое. Так быть не должно. Она должна быть мертва, мать ее. Или, что еще лучше, она должна быть моим подарком на вечеринке. Она выглядела бы прелестно, умоляя сохранить ей жизнь.

Честно говоря, эта девушка выглядела бы красиво, делая что угодно. С темными волосами, собранными в неряшливый хвост, она выглядит так элегантно и небрежно, но при этом чертовски сексуально. Она выглядит так, словно готова убить меня с улыбкой на лице. Возможно, предварительно отрезав мой член. Кто знает, на что способна эта извращенная сучка.

— Слушай, просто отпусти меня. У меня вечеринка, которую я ни в коем случае не могу пропустить, — напрягаюсь и смотрю на цифровые часы под телевизором. — Через четыре часа.

— Вечеринка? Ебанная вечеринка! — говорит она со злым смехом. — Для тебя