Между прошлым и будущим - Наталья Шнейдер

Я плачу? Господи, позорище какое. Легенда пустоши сидит на пустой палубе когда-то авианосца и рыдает оттого, что ей не сидится дома.

— А она тебе действительно даром не нужна, ты захлебываешься в этом спокойствии, как в болотной жиже, переставая понимать: зачем — ты? И когда приходит кто-то и спрашивает — хочешь заработать крышки — ты готова его расцеловать, потому что хоть на какое-то время становится понятно, что дальше. Появляется цель. А иногда говорят — я не могу заплатать, извини, но не знаю, кого еще просить. Спаси! А ты давно уже не считаешь эти чертовы крышки и поэтому все равно — заплатят или нет, главное что можно не сидеть дома и не выть от мысли, что все, что тебе осталось — четыре обшарпанных стены и старые книги. Сказки про людей, которые никогда не были живыми.

Металл палубы был теплым, он еще не остыл после дневной жары, но меня бил озноб. Пришлось съежиться, обхватив руками колени.

— И ты идешь и спасаешь, не требуя платы, потому что все, что тебе нужно ты уже получила — повод вырваться из четырех стен. А они начинают носить тебя на руках и тебе просто противно от этого, потому что все, что ты сделала — не ради них, и даже не для себя. Просто пока ты держишь в прицеле врага, ты знаешь, что еще жива. И даже можно придумать, что у всего этого есть какой-то смысл. Что у твоей гребаной жизни есть какой-то смысл. Как там говорят Регуляторы — нести добро в пустоши?

Я отрывисто рассмеялась, всхлипнула, прикусила губу. Дэн придвинулся ближе, молча обнял, но мне уже было все равно, есть ли кто рядом.

— А потом случается что-то подобное тому, что было вчера. И ты понимаешь. что в который раз умудрилась пройти по тому мосту, что тоньше волоса — сама ли или с помощью добрых людей. И что в следующий раз этот номер не пройдет. Но понимаешь и то, что пройдет неделя. может две, словом, столько, сколько нужно, чтобы страх забылся, стал чем-то незначимым. И снова — в пустоши.

Я уже не могла говорить — только плакала, свернувшись в комок на коленях у шерифа. Он гладил меня по спине, тихонько баюкая.

— Прости. — я попыталась выпрямиться. — Я сейчас уйду.

— Не надо. — ответил он, не разжимая объятий. — Не за что извиняться.

Я хмыкнула, прижимаясь к его плечу. Почему-то не было того ощущения неловкости, которое неизбежно появляется, стоит чуть сильнее раскрыться перед чужим.

— Развела тут…

— Не надо. — Повторил он. Коснулся губами ежика волос на голове.

Нужно бы отстраниться, смерить его холодным взглядом и уйти. Не было сил — слишком устала от слез.

— Дэн…

Он склонился, скользя губами по шее.

— Я думал: ты как стальной клинок. А ты живая…

Я судорожно вздохнула, прижимаясь к нему, хотя ближе уже было невозможно. Андроид? Да какая, к черту, разница! Его губы были мягкими и теплыми, руки, уже забравшиеся под одежду — ласковыми и сильными одновременно. И я вцепилась в него, в единственного мужчину, рядом с которым не надо быть сильной а можно просто — быть живой. Таять под жесткими ладонями, растекаясь по теплому железу палубы, видеть, как его лицо заслоняет звезды. И не думать. Ни о чем.

Потом с суши подуло холодом, и пришлось снова прижиматься друг к друг — чтобы не замерзнуть. Потом выяснилось, что в тире, который шериф со своими ребятами устроили на верхней палубе, есть отдельная каморка, где Дэн спал летом — в огромном муравейнике корабля возможность уединения была бесценной.

— Так все же, — спросил он наконец. — что скажешь насчет того, чтобы остаться?

Я рассмеялась:

— Шериф, спать с подчиненными — дурной тон. Работе под твоим руководством я бы предпочла твою постель. Если ты не против.

Он замер, потом медленно проговорил:

— Ты серьезно?

— Что-то не так?

Он долго молчал. Почувствовав себя полной дурой, я потянулась за одеждой.

— Погоди. — он схватил за руку. — Не надо. Просто я боялся, что настанет утро и ты скажешь — мол, извини, крышу снесло и вообще — не пошел бы ты… Потому что я… ну, ты знаешь…

Я выдохнула, плюхнулась рядом.

— Черт! Я было решила, что перешла границы приличий. Дэн, ты мне нравишься…

Он улыбнулся, коснулся моих губ, заставив замолчать:

— Не продолжай. Так, значит, ты не против снова оказаться в моей постели?

— Не против, мурлыкнула я, выгибаясь под его рукой.

— Шериф! — кто-то стучал в дверь каморки.

Я выругалась, влезая в комбинезон. Голос с той стороны двери был слишком знакомым. Рядом торопливо одевался Дэн.

— Надеюсь, твой папочка не гоняется с ружьем за поклонниками дочки? — прошептал он.

Я хрюкнула в кулак, чтобы не расхохотаться в голос. Держу пари, папочке нет до этого никакого дела — слишком занят собой.

Шериф, одевшись, выскользнул через полуоткрытую дверь так, чтобы нельзя было понять, есть ли внутри кто-то еще.

— Харкнесс, мы уходим. — сказал отец. — если возможно, я бы хотел попросить дать нам охрану.

— Не понял.

— Мы уходим, — повторил отец. — Ученые. Доктор Ли еще не сказала вам? Для того, чтобы работать надо проектом дальше, нам нужно запустить наш старый лабораторный комплекс здесь, неподалеку. Вы можете дать нам охрану?

"Здесь неподалеку…". Мемориал Джефферсона. Кишащий мутантами. Он с ума сошел?

— Не могу. — ответил шериф. — Простите. Но у меня и без того не хватает людей. Я не могу дать охрану вам и оставить без защиты город.

— Примерно так я и думал. Хорошо, попробуем обойтись своими силами.

Я, не выдержав, вылетела наружу:

— Папа, ты сбрендил?

— О, ты здесь? — удивился он. — А я боялся, что все-таки ушла не попрощавшись.

— Спрашиваю еще раз: ты сбрендил? Там полно мутантов. Кто-нибудь из твоих яйцеголовых друзей имел с ними дело?

— Дочь, осмелюсь напомнить, что я все-таки мужчина. И сумел добраться сюда живым.

Я вздохнула.

— Когда ты уходил из мемориала искать работы доктора… как там его, неважно — там были мутанты?

— Нет.

— Так вот: когда я искала тебя, они там уже были. Орда здоровых зеленомордых тварей, которым стреляешь в башку — и хоть бы хрен.

— Как-нибудь справимся.

— "Справимся" — застонала я. — шериф, останови этих идиотов. Они угробят всю науку Ривет-сити, и ваш город станет просто еще одним поселением без шансов на будущее.

— Если вопрос стоит так…

— Не беспокойтесь, шериф. С нами идет только пять человек. Доктор Ли…

Он называл имена, которые мне ни о чем не говорили, и слушая его, я все отчетливей понимала, что выбора мне не оставили. Совсем. Манипулятор чертов!

— Тогда я не могу им не позволить — пожал плечами Дэн. — Прости. Это их выбор.