Маневры 3 - Азк

позиции наших артиллеристов, а те временами внезапно оживали и огрызались редким огнем. Сделав три-четыре выстрела и разогнав особо наглых немцев, а при удаче кого-нибудь и завалив, орудие замолкало и меняло позицию. И все танки и миномет минуты две долбили место, откуда русские посмели стрелять.

Тяжелый, слитный гул, донесшийся со стороны немцев, заставил нас встрепенуться и мы осторожно выглянули из выемки, но на земле ничего особо страшного для себя не увидели. Опасность была в воздухе.Прислушавшись к низкому, выворачивающему всю душу гулу, я спиной сполз на дно только что законченного окопа и хриплым голосом удрученно сказал: — Это по-моему парни,по нашу душу прилетели.

А через полминуты Кирилл почти радостно подтвердил: — Точно, товарищ капитан, к нам летят орелики... Аж целых пять штук.

Мы встали в окопе, и придвинувшись к брустверу с любопытством стали смотреть за действиями вражеской авиации. Те же действовали неторопливо, как будто отрабатывали упражнение на полигоне. Сначала с оглушающем ревом низко пролетели над нами, сверкая остеклением кабины, от заходящего солнца, а потом поднявшись на высоту, построились в большой круг и сразу один из самолетов с нарастающем ревом двух моторов устремился к земле.

Всем нам одновременно показалось что самолет пикирует прямо на нас. Мы от овладевшего нас страха дружно упали друг на друга на окопа,закрыв в страхе головы руками, прямо поверх касок. Поэтому никто из нас не видел, как первый самолет вывалил из своего брюха на не давно, перед самым налетом, оставленную позицию противотанкистов кучу мелких осколочных бомб, накрыв там сразу все, но не всех. Второй все свои бомбы свалил уже на наши головы и земля заколотилась в судорогах как эпилептик с тяжелой формой, пытаясь выбросить нас из траншей. Я что то в безумии орал, кричал густым басом широко разинув рот Кирилл, а из сержантов кто-то визгливым голосом орал — Мама, мама забери.... Забери меня отсюда. Мама я не хочу...

Что он не хотел мы так и не узнали, потому что визгливые выкрики превратились в один бесконечный вой. Грохот закончился, а на наши спины и головы еще долго осыпалась поднятая вверх земля, пыль и измочаленные многочисленными взрывами ветки деревьев . Грохот разрывов переместился на другую позицию, а на нас надвигался следующий смертоносный смерч от очередного бомбардировщика. Все опять смешалось в один непереносимый грохот и ужасное ожидание конца.

Я уже потерял счет времени и этой бесконечной бомбежки, совсем уже ничего не соображал, как вдруг все закончилось. После чудовищного грохота, наступила такая пронзительная тишина, что удаляющийся гул немецких самолетов казался мурлыкающей, чарующей музыкой, только пробивалась она как сквозь вату. Не открывая глаз, прислушался к своим ощущениям и к своей радости понял — ЖИВ и ЦЕЛ!!!. Но продолжая лежать, тихо позвал: — Кирилл ты как?

— Хреново, товарищ капитан, по моему меня в ноги ранило... такая тупая боль..., — послышался жалобно-обреченный голос курсанта и я от накатившего испуга открыл глаза, и быстро оглядевшись хрипло рассмеялся, заодно выплевывая набившуюся в рот землю .

— Хорош помирать, курсант. Мы еще с тобой повоюем. Это у тебя на ногах пулемет лежит, а сверху него я. А вот замку мамка не помогла... Убило парня.

Рефлексы вбитые за время службы, особенно в Афганистане, взяли свое. Проплевавшись и просморкавшись,и чуть не дав петуха, заорал: — Доложить о потерях!

— Так орлы!Сейчас давайте приводите оружие к бою, разберитесь с боеприпасами. Что там у нас осталось? А я погляжу. Как остальные.

Полученные сведения откровенно радовали — потери были крайне не большие, огромное спасибо надо сказать вовремя отрытым окопам и Боевому Уставу Советской Армии. Сто пудов, никого из сейчас выживших не надо будет больше пинками заставлять закапываться землю.

На огневой противотанкистов, где командовал командир батареи все было как на Луне, вся зеленка что уцелела была покрыта вывороченной землей. Никакого шевеления и копошения там не было и я уже с сожалением хотел констатировать: «Да, пи#дец! Отстрелялись парни...», как сбоку из окопчика отряхиваясь от мусора и земли появился Третьяк.

— Живой чертяка!!! — моей радости не было границ. — Как люди? Что с орудиями?

— Орудия оба целы, двое легко ранены. Впрок пошла твоя наука, не зря ты хер об меня тупил!

— Старшина притащил перед бомбежкой бинты и аптечки, направляй бойцов к моему окопу, курсанты перевяжут.

— Добро, сейчас распоряжусь.

— И проверь, что со вторым взводом.

Деревья, кустарник, которые скрывали вторую огневую позицию, вроде бы не особо пострадали, но клубящиеся желтая пыль и чернота густой сети многочисленных воронок перед опушкой языка, подсказывала что и тем тоже не слабо досталось. Но у нас пыли было больше: летчики промахнулись метров на пятьдесят и основная часть бомб упала перед нами на дорогу и вокруг нее, а нас зацепило лишь слегка. Хотя около нашего окопа, метров в пяти еще курилась запахом взрывчатки воронка, и пылевое облако в безветренном воздухе еще минут пять-десять будет скрывать нас от немцев и идущего на закат солнышка.

— Кирилл бери второго номера и гоните к машине, если старшина исполнил приказ, то там пулеметные ленты, ранцы. Тащите все сюда и пожрать тоже.... Если, конечно есть чего то....

Оба бойца выскочил из окопа и почесали на рысях к машине. Проводив их взглядом занялся пулеметами и с огромным удовлетворением убедился, в том, что добротные немецкие машинки не пострадали ни от бомбежки, ни от пыли, ни от земли которая обильно нас засыпала.Заодно раскопал пару коробок с лентами и вытащил оттуда-же где-то метровую ленту с патронами, здесь тоже все было в порядке: лента чистая и во время стрельбы пулемет не заест.

Громкий скрежет со сторон дамбы заставил вновь обратить на нее внимание.С противоположной стороны на нее въехали два танка. Первый, повернув ствол немного в сторону, влегкую столкнул с дамбы обломки второго грузовика. Потом подъехал к первому и стал его пихать вперед на подбитый бронетранспортер, и эта вереница техники и издавала неприятный металлический скрежет в своем медленно-томительном движении.

Бойцы пока молчали, исполняя мой приказ. Когда, танк толкающий остатки грузовика и БТРа на несколько секунд остановился практически на середине дамбы, резко и хлестко, почти залпом ударили две противотанковые пушки из-за насыпи, со своей новой позиции.Комбат молодец, даже я, зная что орудия целы не смог их разглядеть. Хоть оба сорокапятимиллиметровых снаряда и попали в башню танка, но они отрикошетили и ушли в сторону. Танки начали поворачивать башни в сторону обнаруживших