Перст Божий? - Сунгуров Алексей

отцом. В начале 1995 года через два месяца после призыва в армию он погиб в Чечне от пули снайпера. Настя уже год работала продавцом в модном бутике в центре города, устроив Кирилла в детский сад.

Было видно, что она рада встрече. На вопрос о личной жизни ответила, что молодые люди нынче измельчали и дальше постели мысли их не распространяются. А ей бы хотелось найти Кириллу отца, зажить нормальной семейной жизнью. Вести ее после таких слов на Красную пристань стало неудобно. Но и домой она не рвалась, зная, что встретит там вечно пьяного отца да ворчащую мать. Поехали к Николаю. По дороге привернули в магазин. Николай чувствовал в себе потребность порадовать женщину и кроме шампанского накупил фруктов, сладостей, мясных деликатесов. На кухне устроили настоящий запоздалый пир. От шампанского Настя раскраснелась, стала еще разговорчивее, красивее. Не удержалась и рассказала Николаю, что в 12 лет без памяти влюбилась в него, и какой трагедией было для девочки узнать, что ее возлюбленный тайно спит с ее матерью!

На Николая эти воспоминания подействовали отрезвляюще. Он вспомнил, что ему недавно исполнилось 36, что он на 14 лет старше Насти, что он друг ее родителей. Острая жалость к себе защемила сердце.

— В такого ты бы уже не влюбилась, — сказал он со вздохом. Настя потянулась к нему через стол и погладила по щеке.

— А я уже снова люблю тебя, — просто сказала она…

На следующий день Настя с Кириллом переехали жить к Николаю. Это получилось как-то само собой, вроде бы он и не приглашал их к себе. Просто Настя попросила его заехать после работы за вещами, а он не посмел отказаться.

Молодые люди надежно оседлали его шею. Это была радостная ноша. Николай понимал, что сам бы он никогда не решился связать свою жизнь с молодой женщиной. Слишком это делало похожим его на персонаж многочисленных анекдотов про старого мужа. Но, поставленный перед фактом, он радовался переменам. Главным возмутителем спокойствия был, конечно же, Кирилл. Этот трехлетний здоровый малыш ни минуты не мог просидеть спокойно. Его двигательная активность изумляла Николая, не знавшего детей. Вечера были наполнены теперь детскими криками, топотом, визгом и безудержным смехом. Смеялась и Настя, глядя на своих мужчин. Она с радостью перепоручила Николаю заботы о сыне. Теперь он отвозил Кирилла в садик и забирал по вечерам.

Проснувшиеся отеческие чувства распространились и на Настю. Он старался опекать ее, заботиться. Роль дочери пришлась ей по душе. Она капризничала, ленилась. Если в первые дни совместной жизни Николай, замученный ведением домашнего хозяйства, еще рассчитывал на ее женские руки, то вскоре, отбросив мечты, сам готовил, стирал и убирал за троих. Неустанная суета, хоть и выматывала, но была приятна. Никогда раньше не приходилось ему быть главой столь большой семьи.

Кирилл сразу полюбил отчима. Он всей душой потянулся к нему, чувствуя доброту и расположение Николая. Месяца через три он уже перестал называть его дядя Коля и присвоил гордое имя «папа». Простодушный ребенок не подозревал, какую бурю чувств вызвало это имя в душе отчима. К весне Кириллу купили маленький двухколесный велосипед на толстых шинах, и Николай во дворе с упоением учил его кататься. Ему вспоминалось свое беззаботное детство, когда был еще жив отец, как ходили они каждую весну на набережную смотреть ледоход. Как постигал он мир, выслушивая пространные ответы отца на свои бесконечные вопросы. Не было случая, что бы отец отмахнулся и не ответил ему на какую-нибудь даже явную глупость. Бесконечное терпение отца поддерживало теперь Николая в его отношениях с Кириллом.

Сексуальные отношения с Настей оставляли желать лучшего. Она оставалась спокойно-холодной даже в самые сладостные для Николая моменты близости. Ее саму это не расстраивало. Ей, казалось, еще была неведома радость оргазма. А Николай ужасно комплексовал. Сотни женщин познали с ним радость секса, и надо же было так случиться, чтобы одна-единственная, но самая главная для него женщина, этой радости не получала.

Летом часто ездили на дачу к матери Николая. Она быстра свыклась с ролью бабушки, выискивала Кириллу самые спелые ягодки, самые красивые огурчики. Мать пыталась командовать и Настей. Та не перечила, но делать на даче явно ничего не собиралась. Мать ворчливо выговаривала Николаю, что он опять выбрал себе непутевую жену.

Мысль о том, что Настя не жена ему и стать таковой не может, пока он не разведется с Ириной, все чаще нервировала Николая. Развод требовал напряжения всех душевных сил, грозил поднять тучи грязи. Немаловажным был и вопрос раздела имущества. Квартиру пришлось бы делить. Денег, чтобы выкупить у Ирины ее долю, не было. Нервничал он, как оказалось, не напрасно. В середине октября к ним заявилась разъяренная хозяйка и потребовала освободить ее квартиру от посторонних. Зная характер своей жены и опасаясь за Кирилла, Николай предпочел не связываться. Он отвез Настю с сыном к ее родителям. Была надежда, что гроза минует, с Ириной удастся договориться, и все пойдет привычным уже чередом. У Кротовых оставаться на ночь было неудобно, и он поехал домой. Казалось, что дома никого уже не будет, но он жестоко ошибался. Разъяренная Ирина дожидалась мужа. Она тут же потребовала объяснений, на каком основании он привел эту девку в их общий дом.

— Ты хочешь, чтобы я привела сюда Фому? — кричала она. Это был блеф. Фома уже месяц находился в море, деньги, оставленные им, видимо, кончились, и Ирина решила вспомнить о муже. Все это Николай узнал гораздо позднее, когда уже нельзя было ничего исправить. А тогда Ирина с поднятыми кулаками приблизилась к нему и вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь. Невольно Николай обнял жену, пытаясь успокоить. От ее волос шел до боли знакомый запах. Злость его сразу прошла, уступив место дикому, необузданному желанию. Он все сильнее сжимал объятия, пока Ирина не вскрикнула от боли. Она всем телом откликнулась на его призыв. Многолетняя привычка бросила их на диван…

Позже, анализируя ситуацию, Николай понимал, что заранее был обречен. Привычная Ирина стала теперь гораздо более сексуальной, привлекательной. Она продумала всю операцию до мельчайших подробностей, заготовив, наверное, и запасные варианты. Она пришла с твердым намерением уложить его в постель и добилась своего.

Ласки ее стали раскрепощеннее, а методы изъятия денег изощреннее. Николай с ужасом понимал, что с этой новой Ириной ему ни за что было бы не купить гараж. Она настолько поднаторела в изъятии денег и обнаружении заначек, что