Девушка и призрак - Софи Кинселла

— А вдруг там не так дорого, как нам кажется, — бубнит Кейт. — В конце концов, они должны учитывать экономический кризис. Цены наверняка упали. Или есть какие-нибудь спецпредложения.

— Хочется верить. И может, он не станет много заказывать? — хватаюсь я за соломинку. — Он же должен следить за своей формой, значит, не будет есть много.

— Точно! — подхватывает Кейт. — Немного сашими, минералка, вот и весь обед. Пить-то он точно не станет. Приличные люди не пьют за ланчем.

Я немного успокаиваюсь. Кейт права. В наши дни не принято пить во время бизнес-ланча. И двух блюд вполне достаточно. Или даже одного. Закуска и чашка крепкого кофе. Вполне достаточно. Что бы мы ни заказали, это не будет стоить настолько дорого.

Держите меня, сейчас я упаду в обморок.

Но я не могу этого сделать, ведь Клайв Хокстен только что попросил еще раз озвучить перспективы его предполагаемой работы.

Я сижу на прозрачном стуле за покрытым белой скатертью столом. Справа от меня знаменитый огромный аквариум, в котором копошатся не только лобстеры, но самые разнообразные морские гады, и специальный человек время от времени вылавливает их сачком. Слева — клетка с экзотическими птицами и их пищащими птенцами, а в центре зала мелодично журчит фонтан.

— Ну… Как вы знаете, «Леонидас Спортс» только что приобрел датскую торговую сеть…

Я бормочу все это на автопилоте. Взгляд то и дело падает на доску с меню. От цен меня подташнивает.

Севиче[5] из лосося, в стиле оригами — 34 фунта. Это закуска.

Полдюжины устриц — 46 фунтов.

Никаких специальных предложений. Никаких признаков кризиса. Вокруг нас выпивают и закусывают счастливые безмятежные люди. Может, они все притворяются? Может, у них поджилки трясутся, как у меня? Может, если я вскочу на стул и закричу: «Это слишком дорого!» — все они согласятся и покинут ресторан?

— Разумеется, в связи с расширением совет директоров ищет нового директора по маркетингу… — Я не слышу своего голоса. Главное, хоть немного прийти в себя, прежде чем выбирать горячее.

Утиное филе под особо нежным апельсиновым соусом — 59 фунтов.

Желудок снова болезненно сжимается. Про себя я уже насчитала на три сотни, после этого никакая утка в горло не полезет.

— Не желаете ли минеральной воды? — Официант бесшумно возникает у нашего столика и протягивает по прозрачно-голубоватому планшету каждому из нас. — Это наша «водная карта». Если хотите минеральной воды, советую «Чатвин Глен». Она из источников в вулканических скалах, с легким щелочным вкусом.

— Угу, — киваю я и смотрю официанту прямо в глаза. Наверняка на кухне они корчатся в приступах неудержимого хохота: «Пятнадцать фунтов! За воду!»

— Я бы предпочел «Пеллегрино», — объявляет Клайв.

Ему за сорок, седеющие волосы, глаза навыкате и усики. С тех пор как мы сели за столик, он еще ни разу не улыбнулся.

— Значит, две бутылки, — говорит официант.

Не-е-ет! Только не две бутылки баснословно дорогой воды.

— Итак, что будете есть, Клайв? — деланно улыбаюсь я. — Если торопитесь, можем сразу перейти к горячему.

— Я не спешу, — невозмутимо отзывается Клайв. — А вы?

— Конечно, нет, — немедленно иду я на попятную. — Никакой спешки! — И делаю широкий жест рукой: — Заказывайте что хотите.

Только не устриц. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, только не устриц…

— Для начала устриц, — задумчиво тянет он. — А на горячее… Что же выбрать, лобстера или ризотто с белыми грибами?

Я незаметно бросаю взгляд на меню. Лобстер стоит девяносто фунтов, ризотто всего сорок пять.

— Тяжелый выбор, — непринужденно усмехаюсь я, изображая светскую львицу. — Я всегда голосую за ризотто.

Клайв с непроницаемым лицом рассматривает меню.

— Обожаю итальянскую кухню. Уверена, белые грибы восхитительны. Но решайте сами, Клайв!

— Я бы предложил лобстера и полпорции ризотто, — услужливо вставляет официант.

Он бы предложил? Он бы предложил? Кто вообще просил его вмешиваться?

— Великолепная идея. — Мой голос гораздо пронзительнее, чем мне бы хотелось. — Два горячих в одном! Почему бы нет?

Ловлю сардонический взгляд официанта и понимаю, что он видит меня насквозь. И чувствует, что я на мели.

— Вам тоже?

Я с задумчивым видом веду пальцем по строчкам меню.

— По правде говоря, я с утра очень плотно позавтракала. Так что салат «Цезарь», пожалуйста. Этого вполне достаточно.

— Только «Цезарь», — бесстрастно кивает официант.

— Думаю, мы ограничимся водой… — Надеюсь, никто не слышит мольбу в моем голосе. — Или все-таки вина…

Меньше всего на свете мне хотелось бы сейчас увидеть винную карту.

— Давайте посмотрим, что у вас есть. — Глаза у Клайва загораются.

— Возможно, для начала бокал винтажного шампанского? — предлагает официант вкрадчиво.

Обычное шампанское для него недостаточно хорошо. Обязательно винтажное. Этот гад просто-напросто садист.

— Ну, если вы настаиваете, — кудахчет Клайв, и я начинаю нервно хихикать вслед за ним.

Официант наливает нам по бокалу немыслимо дорогого шампанского и наконец исчезает. Голова моя идет кругом. Весь остаток жизни мне придется расплачиваться за этот ланч. Но оно того стоит. Я должна в это верить.

— Итак! — бодро начинаю я и поднимаю бокал. — За новую работу. Я так рада, что вы изменили решение, Клайв.

— Вовсе нет, — заявляет он, опустошая полбокала единым глотком.

Я смотрю на него, потеряв дар речи. Я что, рехнулась? Кейт неправильно его поняла?

— Но я считала…

— В принципе, это возможно, — он мнет хлебный мякиш, — я не слишком доволен своей работой и подумываю об уходе. Но и вакансия в «Леонидас Спортс» тоже не идеальна. Вам так не кажется?

Человеку в полной прострации ничего не кажется. Выкинутых на этот обед денег хватило бы на покупку небольшого автомобиля, а этот тип даже не заинтересован в работе. Я отхлебываю воду и одариваю его моей самой профессиональной улыбкой. Буду как Натали. Распишу ему все прелести этой вакансии.

— Клайв. Вы недовольны своей нынешней работой. Это недопустимо для человека с вашими способностями. Посмотрите на себя. Вы должны занимать достойную вас должность.

Он внимательно слушает. Даже еще не намазал хлеб маслом. Пока все идет неплохо.

— Я уверена, что работа в «Леонидас Спортс» поднимет вас на новый уровень. Вы бывший спортсмен — эта компания продает спортивный инвентарь. Вы любите гольф — в «Леонидас» разработали новую линию одежды для гольфа!

Клайв вскидывает брови:

— Вы неплохо подготовились.

— Меня интересуют люди, — честно признаюсь я. — И, изучив вашу карьеру, могу с уверенностью сказать: «Леонидас Спортс» для вас — лучший из всех возможных вариантов. Это фантастическая, уникальная возможность для…

— Это что, твой любовник?

От звука знакомого голоса я вздрагиваю.

Этого просто не может быть.

Делаю глубокий вдох и продолжаю:

— Как я уже сказала, это фантастическая возможность для дальнейшего карьерного роста. Кроме того, у них очень выгодные социальные пакеты.

— Я спросила: это что, твой любовник? — требует ответа голос, и я отрицательно мотаю головой.

Нет. Нет!

Сэди восседает на ближайшем десертном столике.

Зеленое платье она сменила на бледно-розовое с низкой талией и жакет в тон. На голове повязан черный шарф, на запястье болтается маленькая серая шелковая сумочка на цепочке. Другая рука опирается на стеклянную крышку сырной тарелки, пальцы просочились внутрь.

Она ловит мой взгляд, выдергивает пальцы и располагает поверх стекла.

— Не бог весть какой красавец, да? Хочу шампанского, — высокомерно добавляет она, многозначительно поглядывая на мой бокал.

Не обращай на нее внимания. Это галлюцинация. Плод твоего воображения.

— Лapa? С вами все в порядке?

— Извините, Клайв, — поспешно говорю я. — Просто немного отвлеклась. Кстати… десертный столик с сырами! Выглядит очень привлекательно!

Клайв, кажется, недоволен. Надо срочно реабилитироваться в его глазах.

— На самом деле вы должны себя спросить, Клайв, — решительно наклоняюсь я вперед, — подвернется ли еще такая возможность? Это уникальный шанс поработать в отличной компании, проявить все ваши бесспорные таланты и явные лидерские качества…

— Я хочу шампанского! — К моему ужасу, Сэди появляется прямо предо мной. Она тянется к моему бокалу, пытается схватить его, но рука проходит насквозь. — Пропади ты пропадом! Я не могу его поднять! — Она пытается еще раз, потом рассерженно смотрит на меня. — Как же мне все это надоело!