Дракон и одна (не)приятность - Сова Люськина

Я несколько озадаченно проводил ее взглядом, но только головой качнул. Кто этих женщин разберет, что у них в голове после такой-то ночи.

В столовую пришел, когда места начали пустеть. Народа все еще было много, но мне уголок нашелся без проблем. Иви поставила перед лицом поднос и опустилась рядом на лавку.

— Тебя не наругают? — шепнул я, разломав маленький хлебец на две части и принимаясь за еду.

— Нет, я сейчас по залу дежурю, надо подождать, пока чуть разбегутся. Тогда буду убирать, — улыбнулась она и подперла щеку ладошкой, любуясь мной.

По крайней мере, именно так я подумал. Ребята вокруг тихо фыркнули и уставились в тарелки. Завидуют!

Но как же я ошибся.

Сунутый в рот хлеб едва не вывалился обратно, когда я понял, где находится вторая рука Иви. Горячая даже сквозь ткань ладошка коснулась моего колена. Иви лукаво стрельнула глазками, словно пыталась понять, действительно ли мою ногу нащупала под столом. И ладошка тронулась дальше. Медленно поползла по бедру, обжигая прикосновениями.

Штаны я сменил на более подходящие по размеру, но, проклятье, это была моя самая большая ошибка! Сидеть стало тесно и неудобно.

Ладошка остановилась в миллиметрах от самого чувствительного места. Есть я перестал. Сверлил взглядом полную тарелку и глухо сглатывал пересохшим ртом. Сначала ткани, едва проминая ее, коснулся пальчик, заставив меня совсем застыть, напрячь каждую мышцу в ожидании. Затем туда же быстро переметнулась ладонь. Чуть сжала, выбив изнутри стон-рык. Ребята посмотрели подозрительно. Что увидели, не знаю, но вид им явно не понравился. Лица тут же опустились в тарелки. Только глаза любопытно сверкали из-под бровей.

Ладошка не отступала. Более того, пальцы сжались, окружив и так стоящую столбом выпуклость. Прошли вверх. Вниз.

На скрежетнувший стул обернулась половина зала. Другая мрачно смотрела вниз, боясь привлечь мое внимание. Я и так заработал не слишком привлекательную славу вспыльчивого ревнивца.

— Идем, — рыкнул я, сжав запястье Иви пальцами и рванув ее на себя.

Та изобразила испуг, хотя в глазах я так отчетливо прочитал самодовольство, что в голове закрутились совсем уж развратные мысли. Но нет, сдержался. Утащил ее прочь из столовой. Пролетел коридоры и почти впихнул в коморку. Замкнул дверь и, развернувшись, прижал ахнувшую женщину к себе.

— Что же ты творишь⁈ — прошептал, едва сдерживая рычание. Пальцы ловко и быстро расстегивали пуговицы. — Я же из-за тебя голодным останусь!

Ее ручки тут же взлетели к рубахе, собираясь помочь мне избавиться от одежды. Но я не позволил. Убрал. Зло, нетерпеливо сорвал с нее платье, хищно усмехнувшись на вырвавшийся тихий вскрик. Не церемонясь усадил на тумбочку. Низко. Плевать! Рванул завязки штанов, не удержался и зарычал, когда почувствовал свободу. Все так же, грубо, бездумно, сделал первое движение и впился в рот Иви жадным поцелуем, заглушая вскрик и последующие стоны.

— Глупая моя, — шептал я, когда наваждение исчезло вместе с напряжением. — Что же ты делаешь? Я же совсем голову теряю. Я же могу… я не сделал тебе больно?

Я отстранился, заглядывая Иви в лицо, и невольно улыбнулся. Жалеть? Да она, похоже, была рада! По крайней мере, выглядела котенком, обожравшимся мяса и отдыхающем на печи.

— Нет, ты сделал мне хорошо, — прошептала она, лукаво ухмыльнувшись, и оттолкнула прочь, спускаясь на пол. — Только меня убьют! Я же убирать должна!

— Пусть только попробуют, — зарычал я. Смотреть, как она натягивает на себя одежду, было тяжело. В штанах опять стало тесно. — Скажешь, что я подойду поговорить.

Я не сдержался, запустил пальцы под платье, прошелся пальцами по плоскому животику, обнял ладонями уютно туда улегшуюся грудь, сжал соски, прижимаясь восставшим желанием гораздо ниже. Иви с возмущением отстранялась, пытаясь натянуть одежду, а после удержать ее на теле.

— Дэн! Хватит, правда ведь плохо будет, — прошептала она, вывернувшись из рук и быстро поцеловав, выбежала прочь.

Ну спасибо! Плохо будет! А мне как, хорошо будет работать вот так⁈ Я возмущенно посмотрел вниз, хохотнул, поражаясь происходящему, и несколько раз присел, успокаиваясь. Только тогда пошел на свое новое рабочее место.

Глава 13

Ивилина

Я парила, подобно легкокрылой бабочке. Без устали порхала между столами, собирая опустевшую посуду и ловко доставляя новые подносы с простой похлебкой, не замечая ни усталости, ни жарких потоков воздуха, веющих от кипящих котлов. Разве не это истинное проявление любви? Нет нужды в роскошном доме ни в обилии денег, ни в излишних благах. Всё, что действительно важно, — это искренние, глубокие взгляды, мягкие слова, полные тепла и любви, и сладостные поцелуи. Каждый раз, когда Дэн устремлял на меня глаза, внутри словно замирало время и всё вокруг теряло значение. А его нежные прикосновения — они превращали мгновения в вечность, заставляя желать, чтобы эти волшебные минуты никогда не заканчивались.

Однако временами наваливалась на меня глубокая грусть. Мы были так близки к разгадке тайны, и скоро всё должно было завершиться. Я думала о том, как мне придется покинуть эту крошечную, но ставшую родной каморку и отправиться домой, где меня ждал престарелый жених. Сердце медленно начинала разъедать тоска, как коррозия, поедающая железо. Наступало осознание: я не хотела, чтобы всё это закончилось. В этом месте, среди запомнившихся до мельчайших деталей стен, мы с Дэном пережили столько моментов, что мысль о прощании причиняла невыносимое страдание.

Какая же я эгоистка, эхом звучало в моей голове. Ещё Лео не освободился из заточения, а я уже предаюсь сожалениям о том, что скоро придётся расстаться с Дэном. А вдруг он, как и этот Адриан, окажется банальным бабником? Хотя… душа кричит не верить в это, прячась от жгучей правды. Но как же я смогу посмотреть ему в глаза и признаться, что использовала его? И, более того, я должна сказать, что у меня уже есть жених. Откажусь ли я от запланированного замужества? Как могу, если давала обещание, которое обязана исполнить? Боль и неопределённость боролись внутри, но решение, кажется, уже принято.

— Эй… новенькая, ты что задумалась? — громко окликнула повариха, её голос разнесся по всей кухне, словно звонкий колокольчик, и эхом отразился от стен. — Если закончила, иди вымой котел. Да и картошки еще надо начистить.

Крупная женщина в заляпанном фартуке, вечно с пучком волос, который угрожающе покачивался при каждом её шаге, будто давая понять, что не стоит с ней шутить. Лицо её было округлым, с чёткими морщинами, оставленными временем, но в глазах её светилась доброта и забота. Казалось, что этот взгляд