Цветок асфоделя - Шион Недзуми

Поднимаясь по белоснежным мраморным ступеням, к высоким дверям с золотым тиснением, Гарри вспоминала, как коротышки пытались всучить ей штраф за ограбление банка и "угон" дракона. Про меч они тактично не вспомнили. Новоявленная леди Блэк таким тактом не обладала, припомнила и то, что они делали ставки на нее во время Турнира Трех Волшебников, не договорившись при этом о сумме выплаты самой участнице. Гоблины, скрипя зубами в вежливых улыбках, отступились. Но дополнительные пункты во все контракты вставляли исправно. Гарри так же исправно их подчеркивала красными, учительскими, чернилами и отправляла на переделку. Помнится, один только договор с Малфоями она раз пять пересылала в банк, пока гоблины не смирились с тем, что упрямства, терпения, бумаг и чернил у леди Блэк намного больше, чем у них.

Гоблин-швейцар, открывая дверь, смерил ее недовольным, почти презрительным взглядом. Так же на нее смотрели и остальные, пока она проходила по приемному залу банка. Обменник располагался в углу и представлял собой закрытую кабинку.

— Добрый день, десять галеонов в магловские фунты, — Гарри протянула сумму гоблину, сидевшему по ту сторону стекла.

Тот тряхнул ушами и заскрипел пером, выписывая чек в двух экземплярах. В это время женщина оглядывалась по сторонам.

Ничего ровным счетом не изменилось. Все также приходили волшебники, брали деньги, показывали ключи, другие гоблины отмеряли самоцветы, проверяли их на яркость, блеск и чистоту, готовили к огранке. И тем самым еще больше поражали маглорожденных волшебников, которые приходили в банк в первый раз.

— Добрый день, — о, этот голос она узнала бы из тысячи. Вернее, подобную манеру говорить: тягучую и презрительную, холодный сироп и жидкий лед в одном фиале.

Абрахас Малфой собственной персоной. Оглядев волшебника с ног до головы, Гарри вынуждена была признать, что он определенно хорош собой. Породистый, крупный мужчина, с ухоженными, холеными руками, сжимавшими трость со змеиной головой, в дорогом костюме. Платиновые волосы до середины спины, серые глаза с застывшим в них высокомерием, чувственные губы, складывающиеся в презрительную усмешку.

Рядом с ним стоял маленький Люциус. Гарри прикусила губу. Как отличался этот мальчик от того возмутительно великолепного мужчины, что учил ее ведению дел рода.

По-своему открытый, он не копировал отца, но порода чувствовалась и в нем. Длинная густая грива зачесана назад, руки в перчатках держатся спокойно и уверено, в глазах — ни тени сомнения. И лишь восхищение, когда мальчик смотрел на отца.

Гарри вспомнила, как Драко на первом курсе пытался копировать отца. К сожалению, он пошел внешностью и статью в мать, а потому смотрелись его ужимки глупо и смешно. Люциус… Люциус не переигрывал, он знал, как должно вести себя, чтобы дать почувствовать свое превосходство.

Как мило.

— Ваши деньги, мисс, подпишите чек, — гоблин подсунул бумаги, видимо, рассчитывая, что привлеченная красотой Малфоев женщина подпишет не глядя. Гарри ласково и вежливо улыбнулась и стала про себя пересчитывать, нарочито медленно, напоказ.

Если бы мог, гоблин побледнел.

— Вы забыли передать мне еще четверть фунта, — почти шепотом произнесла она, приподнимая бровь.

Она оказала банку услугу, не выставив его в дурном свете перед другими клиентами. Ведь гоблин попытался обмануть.

А пальцы уже плели мерзопакостное проклятие от жадности. Теперь этот гоблин будет чувствовать резь в животе каждый раз, когда попытается присвоить себе больше положенного или обмануть клиентов.

— Благодарю, — она спрятала деньги в трансфигурированную сегодня из картонки сумочку и вышла из кабинки.

Проходить пришлось мимо Малфоев. Абрахас оглядел ее с ног до голову и окатил ледяным презрением к потрепанному, старому платью и великоватым туфлям. И, наверное, был шокирован тем, что женщина не обратила на него ни малейшего внимания, занятая своими мыслями.

Человеческий мир поражал не меньше Косой аллеи. Гарри сначала показалось, что она оглохла и ослепла. Сенситивный шок, не иначе. В глазах рябило и пестрело самыми ядовитыми цветами и оттенками.

Искусственные. Единственное слово, которое она могла подобрать по отношению к нынешней магловской моде. Крупные бусы и браслеты из пластмассы, крупные серьги, взбитые, начесанные волосы, короткие — выше колена — платья почти правильной треугольной формы. Без ярко выраженных талий или поясков. Молодежь во всю осваивала мини-юбки и брюки. И высокие сапоги с квадратными, тупыми носами. Пестрели яркие цвета, геометрические узоры по краям платья, сочетание не сочетаемых вроде бы оттенков, например, розового и зеленого.

Глаз отдыхал на людях старшего поколения. Те тоже старались следовать моде, но к ним она была явно милосерднее. Строгие юбки-"карандаши", двубортные жакеты, пиджаки или однотонные плащи спокойных, темных тонов. Аккуратные туфельки, белоснежные перчатки и шляпки радовали эстетическое восприятие.

Но, несмотря на все это, выглядели люди прилично и даже симпатично. Мода на чрезмерность не несла ничего чрезмерного, даже яркий макияж не казался смешным или избыточным.

Гарри переместилась на окраину Лондона. Где-то здесь должна была жить сестра-сквиб мадам Малкин, владелица магазина подержанной, уцененной одежды и обуви. Пусть Шарлотта Малкин магией не владела, о волшебном мире знала. Через нее сквибы, чтобы не посещать Косую аллею, покупали мантии или другие, необходимые им, предметы. Или шили на заказ — вторую комнату в магазине занимало ателье.

Лавочка находилась в том же месте. Почти неприметный на фоне ярких вывесок соседей магазинчик "Одежда от Малкин". Над головой зазвенел колокольчик, когда дверь распахнулась.

— Добрый день, чем могу помочь? — обратилась к посетительнице приветливая ведьма средних лет.

К чести младшей Малкин, та не показала ни удивления, ни презрения, продолжала приветливо, в меру услужливо улыбаться.

Магазин делился на две части. На правой, у витрины, находились вешалки с готовыми магловскими платьями, у стены теснились полки с обувью. На правой — прилавок и возвышение, вокруг которого лежали сантиметр и блокнот для записи измерений. Здесь проводили снятие мерок для одежды на заказ.

— Добрый день, я бы посмотрела платья, если не возражаете, — не просьба, всего лишь вежливое уведомление.

Мадам Малкин кивнула.

— Конечно, прошу. Если что-то заинтересует, рада буду помочь. Примерочные находятся здесь, — она показала на отгороженный занавеской пятачок между стендами с обувью.

— Благодарю, — Гарри прошла к вешалкам.

Платья, вышедшие из моды, с пышными юбками, тонкими талиями, что подчеркивались широкими поясами. Классических черно-белых цветов, темных оттенков. Но совершенно не практичные в Лютном. А вот прямые, простого кроя платья…. И цены приемлемые.

Гарри отобрала себе два, прошла в примерочную.

О зеркале, даже маленьком, мечтать в комнате не приходилось. Так что себя целиком, без прикрас, женщина видела впервые за последний месяц.

Исхудала, на одних только яблоках да огурцах с малиной. Кожа обтянула ребра, отчего шрамы стали виднее и уродливее, показались тонкие ключицы. Гиппократ старался не оставлять следов, но в некоторых случаях даже магия бессильна.

Платья сидели, как влитые, подчеркивали высокую, крепкую, хоть и небольшую, грудь, тонкую талию и плотный живот. Наверное, прежняя владелица имела меньший размер, поэтому платья и облегали. Гарри не возражала. Приятно почувствовать себя женщиной.

Что особенно порадовало, Шарлотта Малкин стала одной из первых, кто начал продавать готовое нижнее белье. Гарри рылась среди вешалок, пока нашла самое меньшее количество кружев. Из туфель подошли лодочки на низком, устойчивом, квадратном каблуке.

— Запаковать? — вежливо спросила мадам Малкин, когда Гарри подошла к ней с выбранной одеждой.

— Да, попрошу.

— С вас полтора фунта, — владелица пристально, оценивающе оглядела ее. — Возможно, мисс захочет купить нечто… более модное. Такая фигура, как у вас, считается сейчас эталоном.

Гарри подняла бровь. Такая фигура, как у нее? Тонкое, невразумительное нечто? Она вспомнила беседы с Шарлоттой из своего времени. Та что-то говорила о Твигги, "веточке". Хрупкая, большеглазая девочка-подросток. Гарри девочкой назвать нельзя, однако она обладала худощавой фигурой, при росте в метр семьдесят пять весила всего шестьдесят килограммов, сейчас, наверное, даже меньше. Да, определенно, чем-то на эталон она походила.

— Благодарю, но меня мало интересует мода, — ответила она, забирая пакет и расплачиваясь с продавщицей. В глазах мадам мелькнуло удивление. Еще бы, женщина, которая не интересуется модой! — До свидания.

— До свидания. Будем рады видеть вас снова, — традиционный ответ.