Неявь, или с Гэлакси по Руси - Наталья Соколова

– Что делать будем? – шмыгнула носом кикимора и с надеждой посмотрела на более умную подругу.

– Говоришь, он блондинок на дух не выносит? Слушай, Мариш, а ты сделай так, чтобы он увидел Лену в ненавидимой им дамской масти. Ты же морок легко навести можешь? Русалки тебе с удовольствием помогут, у них зуб уже большой и на него, и на его ненормальную супругу. Лилия Ивановна регулярно устраивает на границах Двувосьмого Царства скандал по поводу того, что наглая нечисть на её муженька зарится.

– Больно надо! Пусть она своего страшилу себе оставит! От одного его вида даже мавки и болотницы плюются и разбегаются кто куда! – презрительно фыркнула Маришка.

– Сделаем вот что, Маришка. Ты морок наведи, чтобы Ленка наша была платиновой блондинкой, как ненавидимая им жена. Он сразу пыл весь и растеряет. Причём саму её приведи на берег Смородинки. Вот будет потеха! Только смотри, чары наводи, как следует.

Сказано – сделано! Отправилась кикимора к Елене, рассказала, что придумала Василиса.

– Ты сарафан-то тот праздничный одевай, да блузку шёлковую, которая с открытыми плечиками. А уж блондинистый марафет я тебе обеспечу. Будешь платиновой косой щеголять, аккурат, как у Лилии Ивановны.

Как увидел Сашка Царь, что девица-то на самом деле с волосами, как у его разлюбезной жёнушки, плюнул в сердцах, бросил букет бордовых роз в Смородинку, запрыгнул в джип и только его и видели.

Поблагодарила девушка подружку, да и отправилась восвояси. Маришка её предупредила, что морок развеется только через пару часов.

Омар мчался по очередному поручению вредной старой ведьмы, но остановился, как вкопанный: по тропинке шла Елена Прекрасная в лучшем своём праздничном наряде, только вот коса у неё была белая, как снег.

– Ты зачем себя так изуродовала, а? – в голосе джинна слышались едва сдерживаемые рыдания.

– А это для тебя так важно? – ставшая бесцветной бровка красавицы поползла вверх, голубые глаза были холодны как льдинки.

– Неужели сама не видишь, глупая, что не идёт тебе совершенно образ зимний?

– Ну, так очаруй Зулейку или ещё кого-нибудь! Мне нет никакого дела до твоих желаний! – сказала, как отрезала красавица, и заспешила в свой терем, боясь отцу на глаза попасться. Поди, потом, объясни, что это морок кикиморы знакомой, который скоро развеется.

Как громом поражённый джинн цветисто выругался на арабском наречии и припустил в сторону деревенского магазина. Баба-Яга ждать не любила и не умела, а если он задержится и не обернётся быстренько с мешком муки, старая карга очередную клюку об его спину сломает. Метлу-то она свою нежно любила и потому не подвергала её опасности порчи.

Открыв дверь в небольшой деревянный домик, Омар застыл, как вкопанный. Вместо знакомой многим тётки Авдотьи у прилавка хлопотала тоненькая девица лет двадцати с русой косой и весёлыми серыми глазами. Незнакомка приветливо улыбнулась и поинтересовалась, не хочет ли он погреться, так как такой синий цвет лица она видела впервые.

– Конечно, климат ваш для меня несколько холодноват, но не на столько, чтобы я от этого посинел. Позвольте представиться, уважаемая, джинн Омар. А кожа у моего народа такого цвета от рождения.

– Простите меня, глупую, просто никого подобного я ещё ни разу в жизни не встречала. Меня в деревне Рин зовут, а родители Ириной назвали в честь бабушки, – девушка смущённо потупилась, тонкие пальчики нервно теребили перекинутую на грудь толстую русую косу.

– Не переживайте так. Меня Баба-Яга за мукой послала, целый мешок затребовала.

– С вас сто пятьдесят рублей, – улыбнулась продавщица, бросая на посетителя кокетливые взгляды. Девушка была очень впечатлительна и романтична и обожала читать сказки перед сном, порой даже вслух. Колоритный джинн сразу ей понравился. Впрочем, симпатия оказалась обоюдной. – Вот те мешки с синей этикеткой как раз с мукой и есть. Заходите ещё.

– Конечно, красавица, – самодовольно проронил джинн и протянул новой знакомой старинную книгу с картинками в дорогом переплёте. Букв там не было, да и толку-то от них, ведь Ирина не умела читать по-арабски.

– Спасибо, какая красота! Жаль только, что текста нет. Всего вам хорошего, – попрощалась девушка и стала усердно сметать несуществующие пылинки с и так безупречно чистого прилавка.

Джинн отвесил витиеватый восточный поклон, взвалил увесистый мешок с мукой на плечо и, бубня и ругаясь, отправился восвояси.

Рин перекинула тугую косу на спину, подмела пол, хоть и лень совсем было, и присела на табуреточку, вперив мечтательный взгляд серых глаз в окошко: «Ну, надо же, а я тётку Авдотью сегодня подменять не хотела. Какой интересный мужчина, хоть и кожа синяя и дым из ушей пускает. А так бы и проскучала дома за книжкой со сказками, как обычно».

– Маришка, долго мне ещё такой уродиной ходить?! – ныла Елена Прекрасная, вертясь на лавочке и недовольно поглядывая на насупившуюся кикимору.

– Ленка, я больше тебе никогда помогать не стану, неблагодарная ты селёдка! – вспылила Маришка. – Это так ты меня отблагодарила за то, что я сразу двух валенков от тебя отшила?

– Ну, долго ещё мне страдать от твоей иллюзии?

– Сказала же тебе, кочерыжка капустная, что на рассвете. Пока, девушки, достала меня ваша блондинка на всю дурную башку! – зло прошипела зеленоволосая красавица и испарилась.

– Пошла я домой, – пробубнила Елена Прекрасная и потопала в сторону своего терема, костеря на все корки свою ненавистную платиновую блондинистость. Впрочем, «криворукой кикиморе» досталось не меньше.

Джинн Омар как на крыльях влетел в дом вредной старой ведьмы, свалил на кухне мешок с мукой и отвесил поклон:

– Я выполнил твоё повеление, о, Яга-ханум.

– Пойди пока помоги Алёнке в огороде с крапивой и бурьяном.

– Я выполню любое твоё желание, о, сиятельная моя госпожа, приказывай!

– Это не желание, а приказание, синемордый бес! – рявкнула Баба-Яга, берясь за чугунную сковороду. – Даже не мечтай, что хоть одно загадаю! Где потом другого такого слугу найду?!

– Вах, какой злой бабка, Шайтан да помочится тебе в ухо! – зло проворчал джинн и, понурившись, отправился во двор, где, смахивая пыль и пот с лица рукавом, полола грядки уставшая за день Алёна.

– Приветствую тебя, юная пери. Совсем тебя заела злая баба.

– Я уже привычная, Омар. Спорить с ней бесполезно, она даже Кощея и Шаласку переорёт. Чем быстрее закончим, тем быстрее по домам разбежимся, вот и весь сказ.

– Скажи мне, Алёна, а кто та юная чаровница, что в нашем Сельпо у тётки Авдотьи работает?

– А, это её племянница, Ирина. Мечтательница, каких я больше не видала.

– Вах, дурной мой башка, ведь я – джинн, а не бессловесный раб! Горе мне, горе! Последний мой разум Шайтан украл. Вах! – Омар выдернул из бороды пучок серебристых волос, и, разорвав их в клочья, развеял по ветру! – Вах, Омар – молодец! – похвалил себя джинн. – Иди домой, пери Алёнка. Ни сорняка нет на дворе Бабы-Яги ханум, ни соринки, да дома всё переделано. Джинн я или плешивый старый ишак?

– Чудеса! – счастливо взвизгнула Алёнка и повисла у джинна на шее. – Я теперь смогу к Даниле удрать! Послушай доброго совета, сделай Бабу-Ягу вновь молодой, она и не устоит перед соблазнами, как Кощей. Тогда сможешь и желания у неё выманить, и вернуться к родным домой.

– Нееет! – вздохнул Омар. – Мне здесь нравится. Тут я – единственный джинн, а в Аравии таких затейников, хоть пруд пруди! Лучше завоюю любовь пери Рин и останусь тут. Главное от Бабы-Яги ханум избавиться… – и он лукаво подмигнул девице, которая тут же засобиралась восвояси.

Джинн, осторожно прокравшись в избу, выдернул из бороды целый пук волосинок и с наслаждением изорвал в мелкие клочья. Старую ведьму окутало нежное серебристое сияние, а когда оно рассеялось, то фарфоровая чашечка с печальным звоном разлетелась в пыль.

Яга долго вертелась у огромного зеркала от пола до потолка, приглаживая иссиня-чёрные волосы и не веря собственным глазам. Такой она была в почти забытые восемнадцать. Дерзкие синие глаза тогда многих с ума сводили. Недовольно пробурчав, что эти старые тряпки ей совершенно не к лицу, девица умчалась в свою светёлку и вытащила один из нарядов, которые сшила для любимой внучки Василисы. Яга стала столь хороша, что даже Елена Прекрасная на её фоне превращалась почти в дурнушку.