Служба - В. Воронов

Генерал Судоплатов спустя десятки лет будто сквозь зубы выдавил: в 1942–1943 годах «мы внедрили надежных агентов в абверовские школы диверсантов-разведчиков, забрасываемых в наши тылы под Смоленском, на Украине и Белоруссии…». Может, для того все и делалось — чтобы внедрить своего человечка в логово? Ценой двух с половиной сотен жизней…

Подвиг омсбоновцев не забыли: будущий маршал, а тогда еще генерал армии Жуков объявил благодарность в приказе — только выжившим и вышедшим. Генералов НКВД, в том числе и Судоплатова, пороху в немецких тылах не нюхавших, орденами одарили щедро. Ну а тех, кто пропал без вести, просто забыли — им награды не полагаются и по сей день…

7. «Голубые» агенты полковника Модина

Когда в какой-нибудь приличной английской компании вы произнесете словосочетание «кембриджская пятерка», не удивляйтесь, если лица ваших флегматичных собеседников передернет гримаса омерзения. Эта «пятерка» — самый известный в мире шпионский трудовой коллектив, много лет эффективно, по-стахановски трудившийся в пользу СССР на ниве второй древнейшей профессии: Ким Филби, Гай Берджес, Энтони Блант, Дональд Маклин, Джон Кэрнкросс. (Хотя кто знает: может, на деле была «шестерка», «семерка»…) В Англии, по понятным причинам, их считают предателями, изменниками — как у нас Гордиевского или Резуна-Суворова. В музее же Службы внешней разведки России их портреты — на почетном месте. В 1991 году Ким Филби даже удостоился посмертной чести попасть на почтовую марку!

А вот имя полковника КГБ Юрия Модина на первых полосах наших газет не появлялось. Хотя в Англии его хорошо знают! Откроем, скажем, опус все того же Гордиевского: «Юрий Иванович Модин… был одним из выдающихся кураторов агентов за всю историю КГБ». С Филби и Маклином, правда, Модин не работал. Зато уж с Блантом, Берджесом и Кэрнкроссом потрудился. Не знаете таких? А полковник Модин убежден: их роль так и не оценена по достоинству, все лавры достались Филби. И в своей книге «Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья» решил воздать им должное:

— Если исходить из того, что цель разведки — предоставление правительству информации, помогающей принять важные решения, тогда разведчиком века надо признать Дональда Маклина!

Дональд Маклин. Сын министра в правительстве Болдуина. С 1934 года агент разведки НКВД — «Стюарт», «Уайз», «Лирик», «Гомер». Утверждают, что его завербовал другой агент — Гай Берджес, с которым у Маклина была короткая гомосексуальная связь. С октября 1935-го до мая 1951 года работал в английском МИДе. Наиболее ценную информацию поставлял с 1944 года, находясь в должности первого секретаря английского посольства в Вашингтоне. С 1949 года работает на грани нервного срыва из-за угрозы провала. Обследовавший его психиатр установил переутомление и подавленную гомосексуальность. В пьяном виде Маклин донимал посетителей бара заявлениями, типа: «Купи мне выпивку как предателю Англии». В конце мая 1951-го вместе с Гаем Берджесом бежал в СССР. (Этот побег, среди прочих, организовывал и наш герой, тогда еще не полковник, Юрий Модин. Бегство дипломатов-шпионов, кстати говоря, привел к изгнанию Филби из британской разведки). Первое время провел в Куйбышеве, где подвергся тщательной проверке и интенсивным допросам следователей госбезопасности. Потом ему предоставили жилье в Москве и работу в Институте мировой экономики и международных отношений. Его жена, Мелинда, вместе с детьми приехала в Москву. Но семейные отношения были порушены возникшим в 1965 году романом Мелинды с Кимом Филби. Умер Маклин 8 марта 1983 года. Прах перевезен в Англию.

Самым выдающимся интеллектуалом из всех полковник Модин считает Гая Берджеса:

— Это был одаренный от природы аналитик. Я не перестаю преклоняться перед ним. Все его предки служили в британском флоте, среди них были адмиралы — его семья вошла в историю Англии. А он искренне верил в коммунизм, хотя по нашим меркам таким и места-то там не было! Но Берджес не просто верил, он самым дотошнейшим образом изучил историю коммунистического движения, перерыл горы документов. И накопал там такого… Вот, например, он твердо убеждал меня, что когда в Англию из Бельгии перенесли съезд РСДРП, то в то же время в Лондоне произошло ограбление одного банка. Мало того, что Берджес связал эти два события в единую цепь, он даже сумел мне с фактами в руке доказать, что организатором этого ограбления был Сталин! Что, правда, вовсе не поколебало его убеждений.

Когда я ознакомился с документами на «пятерку», то обратил внимание: чуть ли не каждый приписывает себе честь ее вербовки. Даже вот Орлов — был такой изменник. Он так и в книжке своей писал: руководил, мол! А ведь когда Орлов бежал, то эти ребята ценности еще не представляли. Хотя иногда попадали в интересные ситуации и давали информацию. Особенно Берджес — он же педераст. И был приятелем секретаря тогдашнего премьер-министра Франции Даладье. И, значит, иногда получал информацию, поскольку у него связь была половая… — Тут Модин не выдерживает серьезного тона и смеется.

Гай Берджес, псевдоним «Мэдхен» («Девочка»), родился в 1911 году. О его сексуальной распущенности ходили легенды. Многие серьезные исследователи утверждают, что обаянием своего блестящего ума и своей гомосексуальной ненасытностью он завлек в сети советской разведки не один десяток своих приятелей. Отчего та сеть — по аналогии с Коминтерном — и получила наименование Гоминтерн. Сам Гай любил объяснять свою нетрадиционную ориентацию психологической травмой, полученной в 11-летнем возрасте, когда ему пришлось извлекать свою истерически рыдающую мать из-под трупа отца, у которого случился сердечный приступ во время полового акта. «Многие черты его характера можно объяснить тем, что он педераст», — писал в отчете Центру его куратор в 1939 году. Благодаря своим связям был вхож в солидные круги не только в Лондоне, но и Париже. Короткое время работал в британской разведке (способствовав поступлению туда Кима Филби), потом в Форин Офисе. К осени 1949 года был на грани нервного срыва. Его тогдашнюю поездку в Гибралтар и Танжер называют «дикой одиссеей неприличия»: напившись, он не платил по счетам, на людях опознавал офицеров МИ5 (британской контрразведки) и СИС, пел в барах «Сегодня мальчики дешевле, не то что пару дней назад…». В мае 1951-го бежал в СССР вместе с Маклином. Прошел проверку и цепь допросов в Куйбышеве. Цитирую полковника Модина: «В этом провинциальном и консервативном городе оказалось очень трудно найти единомышленников в вопросах секса…». Потом получил жилье близ Москвы. Много пил. В 1962 году выразил желание вернуться в Англию, но не был выпущен КГБ. Умер 19 августа 1963 года в Боткинской больнице.

— Именно Берджес сумел передать свои убеждения Бланту, который, ну, никак к коммунизму не тяготел! Когда Сталин попытался прижать Турцию и взять проливы, Блант назвал политику СССР столь же империалистической, как и царской России. Но это не мешало ему работать на нас. А почему он честно работал? Да потому что ориентировался на Берджеса (Энтони и Гай были любовниками. — авт.). И когда Берджес умер, начали писать, что они были педерасты, но он так до конца и не отказался от своего приятеля.

Энтони Блант — «Джонсон», «Тони», «Ян» — сын викария, родился в 1913 году. Его мать состояла в родстве с королевской семьей. В отличие от Гая Берджеса, Блант свой гомосексуализм старался не афишировать. Завербован НКВД через Берджеса. В 1939-м добровольцем ушел в армию, откуда при помощи своих связей быстро перевелся в контрразведку. Поставлял Лубянке ценную информацию о действиях британской контрразведки против советской агентуры в Англии. После войны ушел со службы. С советской разведкой окончательно порвал в середине 1950-х. Несмотря на настойчивые просьбы чекистов, отказался бежать в СССР — он слишком хорошо знал, как там живут люди. Юрий Модин вспоминает реакцию Бланта на подобное предложение: «Конечно, — иронически промолвил он, — вы сможете гарантировать мне и экскурсии в Версаль, если это понадобится для моей работы…». В 1979 году Бланта публично назвали агентом Москвы и он был лишен рыцарского звания. Умер 26 марта 1983 года.

Кураторов госбезопасности сексстранности агентуры особо не смущали — пока они поставлял информацию:

— Лично для меня это не имело значение. К тому же Англия в этом отношении страна куда более терпимая, чем наша. Хотя при нашей первой встрече в краску он меня все же вогнал — когда я пытался пояснить ему, как следует себя вести, при встрече с полицией. Вот и в книге об этом написал:

«Гай… глядя мне прямо в глаза, сказал:

— У меня есть идея получше. Вы — симпатичный молодой человек, а все в Лондоне знают, что я — большой охотник до хорошеньких мальчиков. Просто скажем им, что мы — любовники и ищем кроватку». Тут чекист запаниковал: «Но, Гай, я же дипломат… Так не пойдет… У меня жена…». Ответ агента оказался ошеломляющ: «Чего только не сделаешь ради мировой революции, не правда ли?»