Якоб Бёме - Александр Алексеевич Грицанов

любви равно кроткому благодеянию, и невозможно высказать, какова кротость вне природы в единстве Бога, а три свойства природы остры, мучительны, страшны; в этих трех мучительных свойствах состоит исходящая воля, которая возникла через слово или божественное дыхание, в них состоит также единство; так воля стремится к единству, а единство стремится к чувствительности как к огненной основе. Таким образом, одно стремится к другому, и это стремление подобно испугу или молнии, подобно трению стали о камень или литью воды в огонь («Ключ», 48, 49).

В этот миг единство ощущает чувствительность и воля воспринимает кроткое единство, так что единство становится блеском огня, а огонь становится горением любви, ибо он получает сущность или силу от кроткого единства. Огонь есть противомет великой любви единства Бога, ибо таким образом вечное удовольствие становится ощутимо; и это ощущение единства называется любовью, как горение или жизнь в единстве Бога; и в силу такого горения любви Бог называется милосердным, добрым Богом, ибо единство Бога любит или проникает мучительную волю огня. Поэтому в огне и свете состоит жизнь всех вещей («Ключ», 50, 54, 57).

Пятое свойство есть огонь любви, или сила и мир света. Под этим пятым свойством разумеется другой принцип, чем ангельский мир, ибо это есть движение единства, в коем все свойства огненной природы горят в любви. Подобие этого основания и действия огня видно на зажженной свече: в ней все имеется рядом и ни одно свойство не обнаруживается перед другим, пока она не зажжена; так, в ней видны огонь, масло, свет, воздух и вода из воздуха, обнаруживаются все четыре стихии, которые сначала были скрыты в единой основе. Таким образом, в свойстве огня различается и обнаруживается единство Бога («Ключ», 58, 61, 62).

Шестое свойство вечной природы есть звук, шум или понимание, ибо в блеске огня все свойства становятся звучными, звук есть разум, в котором все свойства восполняют друг друга. По откровению св. Троицы, с истечением единства этот звук есть божественное, творящее слово, как разум вечной природы, через который обнаруживается сверхъестественное знание, и по природе и творению он есть познание Бога, в котором естественный разум познает Бога. Ибо естественный разум есть противомет и истечение божественного понимания («Ключ», 69, 70).

Седьмое свойство есть сущность как субъект или вместилище шести других, где все они существенны, как душа с телом. В седьмом все свойства состоят в темпераменте как в единой сущности; подобно тому, как все они возникают из единства, так все они снова входят в одну основу; и хотя они действуют различимым способом и свойствами, однако везде лишь одна сущность, коей сила называется тинктурой, как святая проникающая сущность («Ключ», 73). Эттингер объясняет эти два последних свойства так: «Шестое есть источник всякой чувствительности, перцепции и апперцепции. Каббалисты называют его «иесод» (основание). Седьмое делает то, что все находятся вместе в ненарушимой телесности, которая называется собственно субстанцией, когда духовная сущность получает свое неразрушимое тело через совершенный порядок и совместное действие шести предыдущих сефиров».

Под этими семью свойствами надо всегда понимать две сущности. Во-первых, бездну. Под такими свойствами разумеют Божественную сущность как Божественную волю с исходящим единством Бога, которое исходит из природы и приходит к приятности, к остроте, через которую вечная любовь чувствительна и деятельна, включая нечто страдающее, где она может обнаружиться и быть познана, из чего она снова становится любимой и рождается как мучительно страдающая природа, которая в любви переходит в вечное царство радости: когда любовь обнаруживается в огне и свете, то она проникает пламенем природу, как солнце — траву и огонь — железо («Ключ», 36).

Другая сущность есть собственная сущность природы, которая мучительна и страдательна и есть орудие Творца, ибо, где нет страдания, там нет и влечения к освобождению или чему-либо лучшему, а где нет влечения к лучшему, там вещь покоится в себе самой, и потому вечное единство через свое истечение и раздельность вводится в природу, чтобы иметь противомет, в котором оно обнаруживается, чтобы любить нечто и в свою очередь быть любимым, чтобы, таким образом, стало ощутимым действие и воление («Ключ», 37).

Особенно надо заметить, что первое и седьмое свойства всегда считаются одним, так же второе и шестое, а равно третье и пятое, лишь четвертое есть промежуточное звено, ибо существуют лишь три свойства природы, по откровению божьей троицы. Первое влечение приписывается Богу Отцу и есть лишь дух, а в седьмом влечение существенно. Второе приписывается Сыну как божественная сила, которая во втором числе есть лишь дух, а в шестом есть разумная сила. Третье приписывается Богу, Св. Духу, по его откровению, и в начале третьего свойства оно представляет дух огня, а в пятом обнаруживается великая любовь. Таким образом, истечение Божественного Откровения по трем свойствам в первом принципе, до света, естественно, а во втором, в свете, духовно («Ключ», 75–79).

§ 50. О семи свойствах

Семь свойств, или качеств, которые, если идти по порядку вперед или вниз, бесконечно разнообразятся благодаря разным способам соединения, а если идти назад, сводятся к трем или двум принципам, именно к свету и тьме, представляют самый важный и поучительный пункт мистики Бёме; ибо это принципы действительности, по которым Бог, творя природу, или мир, вместе с тем творит Себя Самого, осуществляет Себя, делает из ничто нечто, «ибо ничто вводится в природу, чтобы из ничто возникло качество — Quaal (то есть нечто определенное, качественное), чувствительное» (Первая апология против Б. Тилькена, § 365). Бёме обращается к ним несчетное число раз; но, как ни часто он говорит о них, как ни старается внести свет и порядок в этот божественный хаос, он всегда, подходя к специальному определению их, становится темным и запутанным и не всегда последовательным, например делая в одном месте первичным свойством то, что в другом считает производным, здесь применяя психологические и зоологические определения и выражения, а там — физические. Однако сущность ясна.

Бёме — религиозный сенсуалист, теософический материалист. Он исходит из положения: из ничего происходит ничто; но все исходит из Бога или от Бога, следовательно, оно должно быть также в Боге; так что временная, то есть действительная, природа предполагает вечную природу, земная материя — божественную. «Бог сотворил все вещи из ничего, и это ничто он сам» («Обозначение вещей», с. 6, 8). «Так как Бог сотворил этот мир со всем прочим, Он не имел другой материи, из которой Он создал его как Свою Собственную сущность из Себя Самого. Нельзя сказать, что в Боге есть огонь,