Газлайтер. Том 28 - Григорий Володин

Что ж, — киваю. — Так и поступлю. Я схожу и проведаю. Хотите — могу передать им привет от вас?

Командир хмыкает:

— Если кого-то найдёте, можете передать.

Я оборачиваюсь к Красивой:

— Сударыня, остаёшься тут. Приглядишь за этим цирком.

Гришка, конечно, встревает:

— А я с тобой пойду? Ты же не пойдёшь туда один?

— Нет, Грих. Как раз один и пойду.

Гришка возмущается:

— Данила, ты чего⁈ Там же группа из…

Он оборачивается к моему гвардейцу:

— А сколько их там?

— Около двенадцати диверсантов, Ваше Сиятельство, — докладывает боец.

Гришка разводит руками, как будто пытается заставить меня увидеть очевидное:

— Ну вот! Двенадцать человек! Там поди тоже Мастера… Дай хотя бы я с тобой пойду.

Я качаю головой, глядя на казаха спокойно и передаю по мыслеречи:

— Гриш, давай объясню тебе матчасть. Там Астральные карманы. Паскевичам, чтобы там не помереть, нужно тянуть энергию с телепатов. Сколько бы их там ни было — им приходится жечь силы только чтобы дышать. А мне — нет. Я там, как рыба в воде. Если же тебя возьму, мне придётся тратить силы на твоё жизнеобеспечение. А сам я могу там быть сколько хочу. У меня там преимущество. Вот и всё. Поэтому — оставайся здесь.

Гришка ворчит, вздыхая:

— Чёрт… Ну ладно. Но ты будь на связи.

Я киваю, отворачиваюсь и ухожу в заросли. По грунтовой дороге быстро дохожу до заржавевшей, покосившейся калитки в стене поместья. Открываю. Прохожу по заросшей тропе и застаю группу Паскевичей прямо у Астрального кармана. Карман этот особенно хорош — кишит тенями-Фуриями, плотными, как сгустки чёрной слизи. Карман я ещё не чистил. Но, похоже, сегодня они мне пригодятся.

За основной группой боевиков стоят три телепата-Мастера. Перед ними — десяток ледовиков в доспехах. И хоть большинство Воины и только пара перворанговых Мастеров, сразу видно по выучке — не салаги, а бывалые ветераны.

Я уже надел теневой доспех. Бросаю им в лицо:

— Я — граф Данила Вещий-Филинов. Вы сейчас на моей родовой земле, ублюдки! Бросайте оружие, мордой в грязь! И может быть, тогда я вас пощажу.

Телепаты Паскевича хмыкают, но голоса не подают. Лица у них сплошь блестят от пота. Сколько бы они ни старались делать вид безразличных статуй, я-то вижу — им тяжело. Очень тяжело. В этом месте даже только я не ощущаю давление Астрала, а они держат всю группу, чтобы их вояки не скопытились прямо здесь и сейчас.

За главных в группе Мастер-ледовик, и тактом он не отличается, как и инстинктом самосохранения, судя по тому, что он несёт:

— Мы люди князя Паскевича. А ты здесь хоть и граф, но один. Назови хоть одну причину, по которой нам не стоит наказать тебя за такое обращение с людьми князя.

Ледовики начинают обступать меня кольцом. Убивать меня они, скорее всего, не планировали, но и пропустить просто так тоже не собирались, если выдастся возможность.

— Да. Я один. А знаете, почему здесь нет моих людей? Потому что здесь очень опасно.

И выплескиваю телепатию, точно удар кулаком по стеклянной преграде. Карман, что прячется за кустарником, вспыхивает, как нарыв. Оттуда вырываются пять Фурий — вязких, голодных теней. Они, как и положено, летят на самые яркие выбросы ментала, на самых «вкусных» для них — на телепатов.

Астральная дрянь сливается с ними, врывается прямо в их сознания. Охваченные тварями телепаты бросаются сражаться с тем, что уже внутри них, и, разумеется, теряют контроль над остальной группой.

Ледовики, окружившие меня, без ментальной защиты тут же падают замертво. Все десять. Просто — как отключили рубильник.

Я не даю телепатам прийти в себя. Бросаю пси-стрелы прямо в центр их воспалённых умов. И они мертвы. Вместе со своими личными кошмарами. Сегодня Паскевичи лишились сильной группы и очень редкой, учитывая трёх телепатов. Ну что ж, сами виноваты.

В этот момент в прихваченной рации трещит голос Гришки:

— Мегамозг, ты там как?

Я отвечаю спокойно, без спешки:

— Сам сейчас увидишь. Приходи и прихвати и Красивую.

Чувствую друзей, когда они на подступах. Подхватываю ментальным куполом — нет смысла, чтобы они страдали от карманов. Вскоре через калитку заходят казах и тигрица. Гришка первым подходит к трупам. Оглядывается, глаза на лбу:

— Вау! Ты их один так быстро? Даже следов драки нет… А ведь видно по знакам различия на шмотках — двое Мастеров были, а телепаты так вообще штучный товар.

Я усмехаюсь:

— На своей родовой земле я сильнейший. Хоть бы пусть присылают даже сотню Мастеров или Грандмастеров.

Гришка серьёзно кивает — понимает, что я не шучу. А Красивая смотрит на меня с обидой — мол, почему опять без неё всех укокошил?

Мы возвращаемся к трассе. Окружённые Паскевичи явно удивились этому. Думали, что меня прибьют. Да только засада очень тупая.

— Привет я передал, — киваю командиру Паскевичей. — И они тоже просили передать.

Я пускаю по мыслеречи Паскевичам моё свежее воспоминание о том, как десять Воинов и Мастеров просто падают замертво без борьбы и без крика, а затем и стонущие телепаты к ним присоединяются.

У Паскевичей сразу боевой дух подупал.

— Боже правый… — хрипит командир.

— Убирайтесь, — бросаю. — Иначе я вас тоже убью всех за свой род. Дважды повторять не буду.

Командир сглатывает. Затем быстро поворачивается к своим людям и даёт команду на отход. Они уже шагают к машинам, когда я бросаю:

— Нет, — отрезаю. — Транспорт я забираю себе как компенсацию за ущерб и потраченное на вас время. Отдайте ключи и топайте на своих двоих.

Командир мешкает, но всё же сдаётся:

— Отдайте ключи.

Спустя минуту мы смотрим вслед удаляющимся по обочине фигурам бойцов княжеской гвардии. Да и не только мы — вся трасса наблюдает.

— Что будешь делать дальше, Данила? — спрашивает казах.

— Дальше, — отвечаю, — я лично поговорю с князем Паскевичем.

И разговор будет серьезным.

Глава 4

Молодильный Сад, Примолодье

Лакомка сидела в просторном шатре и перелистывала потрёпанный блокнот в кожаном переплёте. Клейкие страницы несли следы смолы и пыльцы: каждая пометка давалась ценой беглых визитов к десяткам деревьев Молодильного Сада. У каждого — своя «биография»: пятна ржавчины на листьях, незримые червоточины в сердцевине. Она расставляла приоритеты.

Мелиндо уверял, что отыщет источник, питающий весь Сад, и наверняка придумает, как