Мастер побега - Дмитрий Володихин

Рэм обнял Дану покрепче, поднял ее над землей и принялся кружить. Она тихонько хихикала от восторга А когда Рэм опустил ее, потребовала:

– Еще, пожалуйста!

– С удовольствием.

Юбка выделывала на ветру такие забавные штуки! Впрочем, те, кто назвал бы их неприличными, могут отвернуться и не смотреть.

– Хорошо тебе, Дана?

– Да, очень хорошо.

– Тогда еще поцелуй, пожалуйста.

– С удовольствием.

Духовой оркестр сменил вальс на марш, марш на серенаду, а серенаду на какой-то народный танец, а они все никак не могли остановиться.

Кованая решетка со львами, шествующими на задних лапах. По старинному, великокняжескому еще обычаю, в передних лапах лев обязан нести меч, секиру или, на худой конец, штандарт. В общем, что-нибудь воинственное. Но эпоха регентства многое изменила Появился парламент, возвысились купцы и промышленники, а художники и литераторы стали истинными земными богами. Как им запретишь чудить? Вот эту ограду явно возвели при Его Высочестве Регенте. Иначе как объяснить замену мечей и прочей смертоносной арматуры на диковинные цветы? Притом у каждого из двух дюжин чугунных львов – свой цветок. Ни одного повтора И выглядят гривастые звери как цветоводы, собравшиеся на турнир.

С одной стороны на решетку льют свет газовые фонари, с другой – луна. Фонари горят куда как ярче, и они запросто победили бы луну, пересветили бы ее, но здесь, на окраине, их ставили реденько. Это вам не Большой Дворцовый бульвар! Поэтому простоватый юноша Фонарный Свет, отказавшись от борьбы, пригласил девушку-аристократку Лунное Сияние на медленный танец, обнялся с нею и поплыл по тротуару вдоль фигурной ограды. Их танец наполнил пространство близ решетки причудливой игрой теней.

– Нравится?

– Да, очень… Дана, что, ни одного повтора?

Она рассмеялась.

– Я тоже в детстве задавалась этим вопросом. Могу ответить тебе точно: ни одного.

Они подошли к воротам. За ними, в сотне шагов, стоял роскошный дом с двумя флигелями и баронским гербом на фасаде. Лев и еще кто-то там рядом со львом, из-за темени не разберешь. Горел один огонек в окне у входа, еще один – в правом флигеле. Розы теснились на большой круглой клумбе перед домом Пышный сад окружал дом, и среди деревьев возвышалась белая беседка с колоннами и чем-то вроде крупной сосновой шишки на крыше. Шишка скорее всего мраморная. Или это не шишка? Но тоже красивая.

Дана остановилась.

«Сейчас она нажмет на электрозвонок, из особняка выйдет слуга в ливрее, отворит калитку… и она станет удаляться. Между нами будет пять шагов, десять, двадцать… она повернется и пошлет мне воздушный поцелуй… нет, она так не делает. Помашет ручкой, улыбнется… и… и… я не хочу с ней расставаться. Я не хочу! Надо придумать, как расстаться с ней покрасивее…»

Еще один поцелуй?

Нет. Что возможно при всех, то немыслимо при слуге.

Обнять ее?

Да Но этого мало…

Прочитать ей какую-нибудь стихотворную строчку?

«Как листья на ветру… Тьфу, все остальное как ветром сдуло. Тем же самым, который с листьями, наверное… Никак не вспоминается…»

Да быстрее же думай!

О, сказать ей фразу из Мемо.

У него есть красивая фраза Как там? «Расставание с человеком, который…»

– Я хочу показать тебе свои медали. Извини, пожалуйста, сейчас уже поздно… ты не против? – прервала Дана его размышления.

У Рэма на мгновение отнялся язык.

– Я… э-э-э… – в голову лезла пошлая фраза: «Я правильно тебя понял?»

Она погладила его по щеке, глядя в глаза И это было движение, смысл которого мог неправильно расшифровать только полный идиот.

Рэм порывисто обнял Дану.

Они долго стояли так, а когда отстранились друг от друга, он задал вопрос:

– А как же родители?

– Они у тетушки Даны, моей тезки.

– У тетушки Даны? – переспросил Рэм оторопело. Он все еще не верил своему счастью, и способность к здравому рассуждению от него на время отлетела.

– Ну… то есть они у княгини Даны Гаруту в имении на Голубой Змее. Она приходится мне тетей по матери. Очень добрая женщина, правда, немного чудаковатая…

«И самый богатый человек во всей Империи. Все хонтийские рудники принадлежат ее семье».

– …вышла замуж за собственного управляющего рудниками, не из дворян…

Рэма кольнула в сердце одна неприятная мысль. Ведь он избавился от этой мысли еще в самом начале их знакомства с Даной! Но вот она опять всплыла: «Я-то какой еще дворянин!» Прадед отдал поместье за долги, дед пошел от бедности в священники, отец не верил ни в Бога, ни в беса, сбежал от деда, играл в карты, учился в Университете, оплачивая свое там пребывание картежными выигрышами, а потом сделался администратором на конном заводе в имении князей Гаруту. По большому счету, старшим над конюхами… или просто старшим конюхом. «Так сколько во мне дворянского? Название одно да еще диплом от уездного дворянского собрания. Если бы профессор Каан не был с отцом в одной университетской команде по гребле, не видать мне как своих ушей ни Университета, ни сегодняшнего дня. И уж точно не водить мне знакомство с Даной… Будущей баронессой Фаар», – все это промелькнуло в его голове со скоростью Южного экспресса.

– …но даже не это важно. В конце концов, после Ре-гентства все это… стало мягче… Он, представляешь, э-э-э… ну-у-у… м-м-м… он моложе ее на двадцать пять лет. Разве такой юный муж будет ее любить?

У Рэма отлегло от сердца. «Не это важно…»

– А… а… слуги? – слово «прислуга» он не желал выговаривать. По большому счету, его отец двадцать лет был в прислуге у семьи Гаруту.

– Егерь, кучер и компаньонка матери уехали вместе с родителями. Дворецкому я разрешила навестить сестру. Горничная включила горелку и делает вид, что не спит, ожидая меня. Но на самом деле давно спит. Мы ее взяли из деревни, и она привыкла ложиться рано. Если мне понадобится разогреть ужин, она встанет. Но мне не понадобится. А сторож выпустил собак и спит, даже не делая вида, что не спит. Отца-то нет. Если я позвоню, сторож встанет и откроет ворота. Но я не позвоню.

С этими словами Дана вынула из сумочки ключ и дважды скрипнула его бородкой в старинном замке. Открылась калитка.

«В моем городе их обворовали бы моментально. Столица…»

– А собаки? – спохватился Рэм.

– Они умные, – успокоила его Дана.

«И очень любят дурачатину», – подумал Рэм, делая первый шаг в сторону особняка.

Рэм взял Дану под руку, будто именно он защищал ее, а не наоборот.

Когда до крыльца с пандусом и балюстрадой оставалось не более десятка шагов, сзади послышалось шумное дыхание: «Пых-пых-пых!» – и скребот когтей по булыжнику.

– Не оборачивайся. Иди спокойно, – сказала Дана. Чудовище за спиной громко сапнуло и чем-то зазвенело. Бубенец у него, что ли, на ошейнике?