Основной закон-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

была явно не в себе. Об этом свидетельствовал легкий беспорядок в прическе и в одежде, следы слез под покрасневшими глазами. Она всхлипнула, промокнула глаза кружевным платочком со следами туши и сфокусировала взгляд на Валере. При этом выражение её лица тут же изменилось. Из беспомощного оно во мгновение ока превратилось в решительное и целеустремленное. И, как по волшебству, куда-то делись слёзы.

- Молодой человек, - обратилась она к Валере, - вы, насколько я понимаю, служите здесь санитаром.

- Медбратом, - уточнил Валерик.

Все-таки санитар хоть и близок по статусу, но в больничной иерархии считается рангом пониже.

- Тем лучше. Видите ли, мой мальчик сильно болен. Врачи поставили на нем крест и лечить дальше отказались. Теперь он до конца жизни прикован к постели, если, конечно, не случится чудо.

Дама вновь всхлипнула, на время отвлекшись на личные переживания.

- Я сочувствую вашему горю, - тактично отозвался Валерик. – Но при чем здесь я?

Дама спохватилась:

- Простите, я несколько забылась. Так вот: завтра Андрюшеньку выписывают, и ему нужен уход. Я бы и сама все делала, но вы же понимаете, ему будет крайне неловко. А тут все-таки мужчина и медик.

- То есть, вам нужны услуги патронажа, - догадался, наконец, Валерик.

- Именно! – обрадовалась дама. – Разумеется, не просто так. Я буду платить вам тысячу в день за два визита, утром и вечером. Надо будет Андрюшу обмыть, переодеть, накормить и дать все предписанные врачами лекарства.

Валерик никогда не был везунчиком. А если припомнить события последних четырех месяцев, то выйдет, что он, скорее, притягивал к себе неприятности. Но сейчас, кажется, обозначилась светлая полоса: ему предложили подработку. Час в день за тысячу рублей. Прийти по адресу, обиходить лежачего больного: помыть, переодеть, накормить, выдать положенные таблетки. Оказалось, что вот такой патронаж – это крайне выгодная штука. Полчаса как раз удастся выкроить перед занятиями, еще полчаса – после, а в результате – тридцатка в месяц. Прибавить к зарплате за работу в больнице – и вот уже достаточная сумма. После сдачи практики по сестринскому делу можно и вовсе перейти на подработку патронажем. Времени будет уходить меньше, а доход возрастет. Глядишь, и рисковать не придется, выезжая на «гастроли».

При первом визите дама решила присутствовать лично. В принципе, Валера её в этом понимал и поддерживал: мало ли проходимцев может встретиться по жизни? И то, что встреча произошла в больнице, ничего не говорит. Проходимцы, вон, и в правительстве встречаются.

Разуваться начинающий фельдшер не стал, просто надел поверх кроссовок бахилы. Повесил куртку на крючок, кинул шапку в рукав и следом за дамой пошел сперва в гостевой санузел – вымыть руки, а потом через всю немаленькую и богато обставленную квартиру к пациенту.

В светлой комнате на хитрой механизированной кровати с электроприводом лежал парень лет двадцати пяти. У него была густая светлая шевелюра, короткая редковатая бородка, почти что аристократическое лицо и потухший взгляд.

- Доброе утро, - поздоровался Валера.

В ответ не прозвучало ни слова.

- У Андрюши компрессионный перелом позвоночника, - тут же влезла с пояснениями дама. – Трещины заросли, но врачи говорят, что есть какие-то повреждения спинного мозга, в результате чего блокируются нервные импульсы к ногам.

Валера это уже увидел и без комментариев.

- И мальчик, конечно же, переживает.

«Ага, мальчик»! – хмыкнул про себя Валера и добавил вслух:

- Ну что, начнем. Выйдите, пожалуйста, чтобы не создавать неловкую ситуацию для вашего сына.

Уход за лежачим – дело нехитрое и привычное. Повернуть на бок, убрать полный памперс, при необходимости поменять простыню. Обмыть испачканные места, присыпать присыпками, смазать мазями – при необходимости, надеть чистый подгузник. При должной сноровке управиться можно минут за десять. Потом превратить лежанку в кресло, поставить стол, разогреть еду и накормить парня. Еще пятнадцать минут. И пять минут в сумме на собственную гигиену, на одевание-раздевание и прочие мелочи. Ровно полчаса, и Валера уже стоит в прихожей.

- Я приду в семь вечера, повторю процедуры.

Дама, хоть и посчитала лишним улыбаться, явно осталась довольной.

- Прекрасно, молодой человек. Вот ключи от квартиры. Ужин для Андрюши я оставлю в холодильнике, вам нужно будет только разогреть.

Примерно с неделю Валерик дважды в день ходил к своему персональному пациенту. Здоровался, пытался с ним говорить, но каждый раз натыкался на глухую стену молчания. И не сказать, чтобы он хотел как-то повлиять на парня. Просто за разговором работалось бы веселей. А так выходило почти что обмывание покойника. Только и разницы, что тело еще тёплое. Эта ситуация раздражала донельзя. Самым обидным для Валерика было то, что повреждения были объективно небольшими. Все остальное давно зажило, и лишь малюсенький дефект нервной ткани удерживал человека в неподвижности. Как ему хотелось взять и одним импульсом всё исправить! Но – нельзя. Во всяком случае, не сейчас. Пока его ищут по всей стране, каждый случай такого вот внезапного выздоровления привлечет внимание органов. Через годик бы, через два – тогда можно будет попробовать.

Совершенно неожиданно каждый визит стал для Валеры пыткой, борьбой со своим даром. Он знал, что может вылечить парня за несколько секунд. И, прилагая титанические усилия, ничего не делал. Но раз за разом точила мысль: может, чуть-чуть? Может, потихонечку?

Не сразу, но примерно за месяц он сдался. Решил пойти на половинчатые меры: потихоньку, за несколько визитов, залечить повреждение, но парня не дергать. Почувствует улучшения, сможет себя из койки поднять – его счастье. Нет – можно умывать руки: он сделал всё, что мог.

Прошло еще две недели. Теперь его пациент был объективно здоров, но лежал, даже не пытаясь двигаться. Это было странно: ведь чувствительность восстановилась, он должен уже ощущать и ноги, и всё остальное, что ниже поясницы. Конечно, за столько времени мышцы должны были атрофироваться, усохнуть. Но тут ведь такая морковка перед носом: полноценная жизнь. Неужели привычное лежание лучше? Или остались еще какие-то повреждения, настолько мелкие, что их просто не видно?

Душевные терзания заняли еще неделю, и Валера, в конце концов, решился. Под конец вечернего сеанса, уже выходя из комнаты, послал пациенту сильный импульс энергии, захватив целиком всю нижнюю половину тела.

Всю смену в больнице Валерик маялся. Это было совершенно нелепо: сперва страдать от того, что ничего не сделал, а потом переживать от того, что