Лали. Судьбоносная (СИ) - "De Ojos Verdes"

Через пять минут они уже плавно двигались в сторону роддома, возбуждение витало в воздухе. А как же! Первый племянник, первый внук, новая бесценная жизнь…

— Почему ты не позвонила?

— Так у вас важный вечер, — ответила мама, нервно кусая губы.

Лали накрыла своей рукой ее ладонь и легонько сжала.

— А когда схватки начались?

— Она мне не говорила, но, оказывается, с утра.

— Ой, так долго уже? — подал голос Антон, проникнувшись сочувствием.

— Ну, первый ребенок… Но Ивета говорила вполне спокойно. Боже мой, лишь бы малыш родился здоровый!

— Да куда он денется, выбора иного нет, теть Роз! — ответил друг ободряюще.

Семейство сватов уже сновало у дверей учреждения. Стояла огромная куча машин, там были муж сестры, его родители, семья его сестры, какие-то друзья и подруги Иветы.

— Матерь Божья, это что, тоже старинная армянская традиция, и все гости со свадьбы должны присутствовать при родах? — вытянулось в изумлении лицо Антона.

Лали не выдержала и рассмеялась.

Спустя какое-то время, когда они уже со всеми поперездоровались и перекинулись общими фразами, девушка вдруг спохватилась:

— Спасибо тебе огромное, ты настоящий друг.

— Ты это сейчас благодаришь меня за первую часть вечера или вторую? — лукаво улыбнулся он.

— За все! А если ты найдешь что-нибудь попить, я готова признать, что ты лучший друг всех времен и народов!

— Принято!

* * *

Уставшая, но неимоверно счастливая новоиспеченная тетушка никак не могла вытащить огромную коробку из машины. Запихнуть ее туда помогали работники кондитерской, а теперь это казалось непосильной задачей.

Лали отошла на пару шагов и потерла слипавшиеся глаза.

А потом вдруг сильные мужские руки, словно пушинку, вытащили габаритный торт, и она столкнулась лицом к лицу с Ваграмом. И моментально напряглась.

— Выглядишь не очень, — вместо приветствия выдал он, коленом захлопнув дверь.

— Зато ты заметно отдохнувший.

Лали заблокировала машину и последовала за ним, двигаясь к зданию. Какой невыносимый тип! Еще и издевается над ее внешностью! Пока она мерила шагами территорию роддома в ожидании рождения племянника, он-то сам, небось, прекрасно провел время… И ведь не отрицает, гад!

В приемной уже ожидал фуршетный стол, на котором пустовало лишь место, отведенное торту.

Все вокруг улыбались, поздравляли её, а она радостно благодарила в ответ.

Ваграм поместил коробку на столе, и Лали, убедившись, что все готово, решила всех позвать. Но он мягко, хотя весьма настойчиво взял ее за запястье, заставив повернуться.

Лали негодовала. Довольно спокойно, но вопросительно она взглянула ему в гладковыбритое лицо.

— Нам надо поговорить.

Её брови взметнулись вверх.

— Неужели? Просвети, о чем, — освобождая своё запястье, спросила девушка.

— О бессмысленной выходке с целью сравнять счеты за помолвку. Тебе не кажется, что это довольно дешево — мстить мне?

С каждым сказанным словом Лали хмурилась все больше и больше, к своему ужасу понимая, что абсолютно не брала в расчет такую версию.

— Ваграм, тебе корона не жмет? Ты, правда, считаешь, что я буду тебе за что-то мстить?

Мужчина нагло ухмыльнулся:

— Я уже ни в чем относительно тебя не уверен. Вчера, например, я был удивлен изменениями в твоем стиле.

— Так это исключительно твои проблемы. Я уже сказала тебе: твое мнение меня не волнует…

— А-а, воркуете, голубки? — отцовский поцелуй в висок заставил ее прикусить язык.

Глаза Ваграма предупреждающе сузились, обещая, что договорят они потом. Лали демонстративно отвернулась, чтобы собрать всех сотрудников.

Веселье было в самом разгаре, а мысли девушки, словно созвав совещание, никак не хотели присутствовать на празднике. Гораздо больше их интересовало обсуждение огромного количества язвительных ответов, которые очень хотелось плюнуть в лицо этому самовлюбленному цинику. А потом она себя одернула, понимая, что все сложнее скрывать истинные эмоции. А разве не обещала Лали, что по отношению к нему всегда будет хладнокровна? К чему эти перепалки, столкновения? Ей просто нужно, чтобы он от нее отказался. Сам.

— Следующим будет, наверное, ваш ребенок, вы же скоро поженитесь! — попивая шаманское, предположила Леночка, очень болтливая, но трудолюбивая помощница отца.

Лали почему-то рассмешило это заявление. Наверное, бессонная ночь сыграла с ней злую шутку, потому что девушка, как-то даже не подумав, выпалила:

– Ага, если поженимся.

Та была не дура, сразу же зацепилась за это заявление, а глаза заблестели в агонии предвкушения подробностей.

— Почему?

Лали застонала про себя, прикрыв глаза. О, Господи, она же обсудит это с каждым, кто попадется ей на пути!..

Стоп.

Лена. Сплетня. Бум.

— Он меня не любит, Леночка, — притворно вздохнула Лали, включив актерские способности, — ему нужны лишь деньги моего отца, ведь у него нет сыновей, все достанется нашим мужьям…

— Ваграм Тигранович? — даже Лена усомнилась в таком утверждении, зная, насколько богата его семья.

— Да-да, — забавляясь, продолжила Лали, — безграничная власть в холдинге — это то, к чему он стремится. Я ему не нужна.

Бедняжка так и открыла рот, а потом залпом выпила остатки жидкости в бокале, сочувственно сжав ладошкой плечо говорящей.

— Но Вы такая…такая красивая, умная…

Теперь Лали искренне расхохоталась.

— Ох, Леночка, кому это все нужно? Я обычная. А у него своя красавица… Знаешь, ты просто забудь. Я справлюсь! Такова моя участь: ни тебе любви, ни права выбора. Балом правит мужчина, которому и жена-то не нужна.

Никто не мог оценить степень романтичности Леночки. Ее натура запротестовала против такой вселенской несправедливости. Да и выпитый алкоголь сыграл свое дело. Именно поэтому Лали прыснула со смеху, наблюдая за действиями впечатленной девушки. Та снова налила себе выпить, после чего воинственно прошла возле Ваграма, на миг остановившись перед ним и покачав в неодобрении головой. Тот непонимающе нахмурился, провожая взглядом удаляющуюся сотрудницу, которая то и дело вновь поворачивалась и сокрушенно цокала одними губами. Ну, просто умора.

Впрочем, когда ищущий взор карих глаз остановился на ней, Лали немного съежилась и сделала вид, что изучает содержимое бокала. Он сразу понял, что Леночку завербовали, какой проницательный тип.

Итак, бомба замедленно действия пущена в массы. Лали пока не понимала, чем ей это может помочь, но получила колоссальное удовольствие от этой шалости.

Так хотелось спать, что ни о каких последствиях совершенно не думалось.

Она забрала свою сумку и вызвала такси, решив не садиться за руль в таком состоянии. Попрощалась со всеми до завтра и запретила себе думать о Ваграме. Вместо этого настоятельно воскрешала в памяти личико новорожденного племянника, умиляясь, как это и положено тетке.

Степень своей беспечности и неумолимо приближающейся катастрофы Лали оценила следующим утром. Она шла по коридору рано утром, не ожидая стать свидетельницей следующего разговора:

— …вот курва эта Аэлита Сергеевна. Нет бы, в сторону отойти, не рушить создающуюся семью! Лали Левоновна такая милая девушка! И они так хорошо вместе смотрятся…

— Бедняжка так страдает, сразу видно — по уши влюблена в своего жениха, а тому стерв подавай!

Больше этот бред вынести она не смогла бы, поэтому пробежала открытую дверь, откуда доносились голоса, стараясь остаться незамеченной.

Ни разу за свои двадцать семь лет Лали не испытывала такого глубочайшего стыда. Из-за ее оплошности Аэлиту несправедливо выставляют в плохом свете, а саму девушку причислили к лику святых. К сожалению, исправить это уже не удастся, но совесть ее будет мучить очень-очень долго. И виноватым во всем она считала исключительно Ваграма!

Весь день она не выходила из своего кабинета, просто чтобы не столкнуться ни с кем. А к концу дня поняла, что ей необходимо выговориться, и договорилась о встрече с Антоном.