Октябрьские ведьмы - Дженнифер Классен

в выходные»: «Моя семья часами стояла вокруг тыквы, указывая на неё пальцами. Иногда кто-нибудь кряхтел».

Время шло, и мои мысли потекли немного в ином направлении. Если тётям удастся задуманное, то не будет иметь никакого значения, что я больше никогда не увижу обычных людей, потому что у меня всё равно уже не будет друзей – между мной и остальным миром навсегда проляжет непреодолимая пропасть.

– Не стоит ждать быстрого эффекта, – ободрила нас тётя Конни, хотя я вообще не замечала никаких изменений.

– Мы всё? – спросила Мирабель, тряся затёкшей рукой.

С тяжёлым вздохом я тоже опустила руку. Оказывается, долго размышлять о чём-то – довольно утомительное занятие.

– Нет, маленькие колдуньи! – заявила тётя Конни. – Нельзя расслабляться, у нас осталось всего тридцать дней!

Тридцать дней тыканья пальцами в тыкву. Я уныло опустила голову.

Мирабель, судя по выражению её лица, разделяла мою боль от таких планов на октябрь.

– Попробуем завтра, мы не спали всю ночь. Предлагаю всем поесть супа и лечь спать, – ласково посоветовала мама.

Я сделала шаг назад и оглядела мою семью. Если бы кто-нибудь – не ведьма – увидел нас сейчас, что бы этот человек подумал? Мы и поодиночке казались странными, а собери нас всех вместе, да ещё поставь внутри нарисованной на полу звезды – и зрелище выйдет впечатляющим. Даже без гигантской тыквы.

Мирабель зашаркала прочь, и я поспешила за ней:

– Эта тыква такая…

– …круглая? – бросила она через плечо.

– Да!

– И оранжевая?

– Да, – снова подтвердила я, но уже без прежнего энтузиазма.

– Практически как клементин, – сказала Мирабель и, оставив меня позади, перескакивая через две ступеньки, взбежала по лестнице.

Из-за ПТИЦ в вашем дворе почтальон не смог осуществить доставку. Во избежание дальнейших проблем настоятельно просим держать всех домашних питомцев на безопасном расстоянии от входной двери.

Глава 7

Эксперимент с тыквой как часть грандиозного плана моих тёть грозил затянуться, судя по тому, что я уже целых восемь дней пыталась направить в неё магию, не говоря уж о семи беспокойных ночах, когда я безуспешно пристраивала руки так, чтобы они перестали ныть и колоть.

Ещё никогда в песочные часы тёти Конни не вкладывалось столько глубокого смысла, и я порой не могла оторвать от них глаз, когда она принималась ходить по гостиной, поправляя наши руки и меняя нас местами, пробуя разные сочетания внутри звезды. Она постоянно повышала на нас голос, из-за чего в какой-то момент охрипла, и маме пришлось взять перерыв, чтобы приготовить оздоровительный суп.

Но, в отличие от нас с Мирабель, её энергии, когда дело касалось экспериментов с тыквой, можно было искренне позавидовать. Её круглые щёки, поддерживающие слегка запотевшие очки, пылали румянцем, пока она, фыркая, переставляла нас с одного конца звезды в другой.

Однажды она почти уверилась, что у нас получается, но тут тёте Пруди срочно потребовалось проверить состояние тыквы, настроить освещение и влажность в комнате, будто речь шла о ценном произведении искусства.

На следующий день тётя Конни снова воспылала надеждой скорого прорыва, но мама сбила её с мысли, потому что никак не могла решить, что надеть. Пока тётя Конни раздражённо постукивала носком ботинка по полу, мама облачилась в льняное платье свободного кроя, затем магией усеяла всю себя блёстками и добавила шарообразные рукава цвета жжёного сахара, превратившись из ведьмы в сказочную принцессу.

Каждый день оборачивался новым разочарованием – и это не считая побегов Мирабель в свою комнату, которые она совершала минимум дважды в день. И всякий раз меня отправляли за ней.

В основном же, думаю, проблема заключалась во мне. Мама была слишком деликатна, чтобы говорить об этом открыто, но мои тёти явно считали, что я недостаточно стараюсь.

И вот подходил к концу восьмой день. Мирабель плюхнулась на диван, уставшая и обозлённая донельзя. Я села рядом. Знакомым отработанным движением, каким я вне октября тянулась за своим мобильным телефоном, она достала из заднего кармана сложенный лист бумаги.

Я попыталась заглянуть ей через плечо, но Мирабель, снова сложив бумажку, прошила меня ледяным взглядом.

Из-за тыквы вышла тётя Конни:

– Послушай меня, маленькая колдунья, ты должна постараться, иначе…

Между нами ловко вклинилась мама:

– Давай я с ней об этом поговорю?

Я вопросительно посмотрела на неё.

Брови тёти Конни и без того были нахмурены, а при маминых словах её глаза за очками сузились ещё больше.

– Идём. Давай я покажу тебе, что и у магии есть положительные стороны. – И мама первой направилась в нашу магически увеличенную кухню, оставив тёть общаться с тыквой.

Я скрестила руки на груди, зажав ладони под мышками, но последовала за ней.

– Итак, – сказала мама, не опуская своих ведьмовских пальцев. – Начнём всё с чистого листа. Ты не против?

Две ленточки из звёзд закружили вокруг моей головы.

– Так-то лучше, – довольно улыбнулась мама. – А теперь…

Но её перебил звонок телефона.

– О нет, – выдохнула она и стала рыться в складках платья. – Я совсем о нём забыла. – Когда она наконец обнаружила свой мобильный телефон, его мелодия уже сменилась предсмертным визгом, а корпус слегка оплавился.

Мама помахала им в мою сторону и поморщилась:

– А где твой?

– Наверху, – кивнула я на потолок.

– Хочешь, я его магически изменю? – предложила мама. – Иначе, боюсь, он не доживёт до конца месяца.

Я пожала плечами, словно меня это не сильно беспокоит. Будто отсутствие телефона не стопроцентная гарантия того, что все обычные люди о тебе забудут.

Мама открыла кухонный ящик и бросила в него свой умерший телефон. Там уже лежало всё сделанное людьми, не пережившее магических всплесков последней недели: кучка дешёвых мобильных телефонов, два ноутбука, дюжина лампочек, тостер…

Не самый удачный способ рассказать мне о радостях магии.

– Никаких человеческих технологий, – напомнила мама.

Учитывая, что весь наш дом представлял собой хранилище всякого барахла, я невольно задумалась, что они будут делать с тыквой, когда эксперименты с ней тоже ни к чему не приведут. Её ведь так просто в угол не задвинешь.

Мама, как я вдруг заметила, была слегка взволнованна. Я никогда не видела её взволнованной – обычно она сама невозмутимость.

– Мы следуем октябрьским правилам, которые впервые применимы к тебе. Их суть крайне проста: «скрываться и не вредить». Эти неписаные правила известны всем ведьмам, как Мерлинам, так и Морганам. На них зиждется наше перемирие. Благодаря им мы знаем, что наши семьи могут доверять друг другу.

– Я бы не назвала это доверием, – фыркнула я, вспомнив, как тётя Морган после снисхождения магии заявила,