Хитрости - Эван Хантер

«Что тебе сказали другие девушки?», - спросила Энни.

Она не хотела, чтобы Эйлин продолжала изучать эти фотографии. Разок взглянуть на них было предостаточно. Она взяла фотографии из её рук, бегло просмотрела и положила обратно в папку. Эйлин вопросительно подняла на неё глаза. Но Альварес уже говорил.

«Если вы знакомы с Зоной Канала, то знаете, что большинство девушек работают на улице», - сказал он. «Подъезжает машина, девушка высовывается в окно, они договариваются о цене, и она выполняет работу, пока сутенёр возит их по кварталу. Это как «имеешь рот, будешь путешествовать», вот что это такое. Но рядом с доками есть бар, где вам предложат проститутку чуть более высокого класса. Мы говорим о сравнительном уровне. Ни одна из этих девушек не является элитной шлюхой.»

«И что насчёт этого бара?», - сказала Энни.

«Он называется «У Ларри», на пересечении Фэйрвью и Четвёртой Восточной. Девчонки, работающие на машинах, время от времени заходят туда, сходить в туалет, подправить лицо и всё такое. Но есть и девушки чуть моложе и чуть красивее, которые тусуются там в поисках клиентов. Опять же, мы говорим о сравнении. Девушки снаружи получают всего пять баксов за рукоблудие и десять за минет. А те, что работают в баре, получают вдвое больше.»

«Дело в том», - сказал Шэнахан, - «что три девушки, которых он разрезал, работали в баре.»

«Так вот куда вы меня помещаете», - сказала Эйлин.

«Так будет безопаснее для всех», - сказал Альварес.

«Я не ищу безопасности», - сказала она, нахмурившись.

«Нет, и вы кстати не настоящая проститутка», - сказал Альварес, рассердившись. «Если вы будете стоять на улице и отказываться от предложений, другие девчонки вмиг вас раскусят. Вы окажетесь там в одиночестве, не пройдёт и десяти минут.»

«Хорошо», - сказала она.

«Мне нужен этот парень», - сказал он.

«Мне тоже.»

«Не так, как мне. У меня дочь возраста этой малышки», - сказал он, ткнув пальцем в папку.

«Хорошо», - повторила Эйлин.

«Когда работаешь в баре», - сказал Альварес, - «у вас появляется возможность самой решать, что делать. Вы раньше изображали проститутку?»

«Да.»

«Хорошо, значит, я не должен говорить вам, как делать свою работу.»

«Правильно, не надо.»

«Но в Зоне есть злобные ублюдки, хоть и не все из них хотят вас выпотрошить. Вам лучше быть попроще. Это не просто прогулка в шёлковых чулках.»

«Ничего подобного», - сказала Эйлин.

Они оба уставились друг на друга.

«Что они о нём говорят?», - спросила Энни, вскакивая.

«В смысле?», - сказал Альварес.

Всё ещё злится. Полагая, что убойный отдел прислал ему дилетантку. Полагает, что её сразу же вычислят как подсадную. Да пошли вы оба со своими дочерями, подумала Эйлин. Я знаю свою работу. И это всё-таки моя задница там рискует.

«Эти девушки, с которыми ты разговаривал», - сказала Энни. «Что они сказали?»

«В смысле?»

«О парне, она имеет в виду», - сказал Шэнахан. «Это не Евангелие, Энни, возможно, это просто проститутки испугались, на что у них есть полное право. Но в ночи убийств они помнят парня, который сидел в баре. Пил с жертвами. С теми тремя, которых он разорвал. Один и тот же парень в три разные пятничные ночи. Большой блондин, ростом шесть футов, два-три дюйма, может быть, весит фунтов двести, каждый раз одетый по-разному, но сливающийся со всеми остальными в заведении.»

«В каком смысле?»

«Имеется в виду пятничная шпана. Никаких чуваков из пригорода, ищущих потасовок.»

«У вас случается что-нибудь подобное?», - спросила Эйлин.

«Время от времени», - сказал Шэнахан. «В Зоне они долго не задерживаются. Проститутки там не единственные хищники. Но этот парень выглядел как один из моряков с кораблей. Что, конечно, не обязательно означает, что он им и был.»

«Что-нибудь ещё мы должны знать о нем?»

«Да, он их развлекал.»

«Что вы имеете в виду?»

«Постоянно рассказывал им анекдоты.»

Эйлин посмотрела на него.

«Да, я знаю, о чём ты подумала», - сказал Шэнахан. «Стендап-комик с ножом.»

«Что-нибудь ещё?»

«Он носит очки», - сказал Альварес.

«Одна из девушек считает, что у него есть татуировка на правой руке. Возле большого пальца. Она единственная, кто упомянул об этом.»

«Что за татуировка?»

«Она не могла вспомнить.»

«Со сколькими девушками ты разговаривал?»

«Всего их четыре десятка», - сказал Альварес, - «но только две из них дали нам наводки.»

«В котором часу это было?», - спросила Энни. «Когда они видели его в баре с жертвами?»

«В разное время. То в девять, то в два часа ночи.»

«Ночь будет долгой», - сказала Энни и вздохнула.

Шэнахан посмотрел на часы.

«Нам лучше разработать стратегию», - сказал он. «Чтобы мы могли выдвигаться, когда он начнёт. Как только он выведет Эйлин наружу.»

Он оставил фразу без продолжения.

В тишине комнаты детективов тикали часы.

«Они знают тебя там, в Зоне?», - спросила Эйлин.

Шэнахан посмотрел на неё.

«Правда?»

«Да, но...»

«Тогда какого?..»

«Я буду в...»

«Какой толк от подстраховывающего, который... не может им быть?»

«Ты меня не узнаешь, не волнуйся.»

«Нет? Что говорит бармен, когда ты входишь? Здравствуйте, детектив Шэнахан?»

«Можем поспорить прямо сейчас, ты не узнаешь меня, когда я войду», - сказал Шэнахан.

«Не принимай пари», - сказала Энни. «Я узнаю тебя, если мне придётся кричать?»

«Тогда ты узнаешь меня. Потому что я буду там.»

«Ты в деле», - сказала Эйлин. «Но, если я тебя опознаю, то сразу пойду домой. Я выйду оттуда и пойду прямо домой. Понятно?»

«Я бы сделал то же самое. Но ты меня не узнаешь.»

«Надеюсь, что нет. Надеюсь, я проиграю пари.»

«Обязательно», - пообещала Энни.

«Мне не понравилось, что ты его застрелила», - сказала блондинка за рулём универсала. «В этом не было никакой необходимости, Элис.»

Элис ничего не ответила.

«Вы стреляете в воздух, чтобы напугать их, даёте им понять, что у вас есть возможность, вот и всё. Если тот человек, в которого вы стреляли, мёртв, остаток ночи для нас может быть испорчен.»

Элис по-прежнему ничего не говорила.

«Самое интересное», - сказала блондинка, - «в том, что молния никогда не ударит дважды в одну и ту же ночь. Вы слушаете, малыши?»

Никто из детей не проронил ни слова.

Цифровые часы на приборной панели показывали 7:04.

«Они думают, что если ты сделаешь дело, то отправишься домой и заляжешь на дно на некоторое время. В этом и заключается вся прелесть. Если