Роковой свидетель - Роберт Брындза

– Да, – сказал офицер. – Мы его тут же отпустили. Оказывается, брат Чарльза Уэйкфилда – Джулиан Уэйкфилд, помощник комиссара полиции!

10

Эрика вошла в участок, прошагала по длинному узкому коридору, который вел мимо центральной лестницы и лифтов к помещению для содержания под стражей. Телефоны не смолкали, офицеры и персонал носились туда-сюда, на их лицах читались усталость, спешка и напряжение.

Мысли Эрики метались. Почему Чарльз не сказал, что его брат – третье по статусу лицо во всей чертовой британской полиции? Ей вспомнились фотографии двух мальчиков в его спальне. То-то второй показался ей смутно знакомым!

Она едва не столкнулась с Мосс, со стаканчиком кофе выходившей из столовой.

– Доброе утро, босс. Начальство хочет видеть тебя в своем кабинете, – сказала она, сделав глоток кофе.

– Так я и думала. – Эрика повернулась и пошла обратно к лестнице, чувствуя, как в груди нарастает ярость и вместе с тем беспокойство.

Кабинет суперинтенданта Мелани Хадсон находился на верхнем этаже, в конце коридора. Эрика постучала, подождала немного, пока не услышала приглушенное «Войдите».

Мелани, миниатюрная женщина с тонкими светлыми волосами, сидела за столом, а кресло рядом с ней занял коммандер Пол Марш. Его парадная форма была безупречной, загар – глубоким, а короткие песочного цвета волосы – все еще густыми, хотя ему перевалило за сорок пять.

– Доброе утро, Эрика, – поприветствовал он ее.

– Доброе утро, – осторожно молвила Эрика, входя в кабинет. Из окна за столом открывался вид на Лондон, и вдалеке можно было различить сквозь дымку здание парламента.

– Садитесь, пожалуйста, – Мелани указала на стул. У Эрики были с ней хорошие отношения, а вот с Маршем – сложные. Когда-то они вместе проходили подготовку в Манчестере, Марш был лучшим другом Марка, и несколько лет все они были очень дружны – но с тех пор многое изменилось. Эрика считала, что для Марша важнее было быстро подниматься по служебной лестнице, чем хорошо выполнять обязанности полицейского.

Повисла неловкая пауза.

– Приятно вернуться в свой старый кабинет. Тут многое изменилось, – заметил Марш.

– Да, – согласилась Эрика, – он стал намного чище. Раньше тут было как в спальне подростка – всюду грязная посуда и спортивная одежда…

Мелани не улыбнулась. Марш выглядел раздраженным.

– Полагаю, вы меня вызвали, чтобы рассказать, почему подозреваемый, которого я вчера вечером арестовала, освобожден без моего согласия?

– Эрика, коммандер Марш нашел время в своем плотном графике, чтобы прийти и напрямую объяснить события вчерашнего вечера, – сказала Мелани.

– Нужно ли мне объяснять, что такое блат? – Эрика едва сдерживала себя. – Я сейчас узнала, что брат Чарльза занимает высокую должность в полиции. И, полагаю, Джулиан Уэйкфилд дернул за нужную веревочку, чтобы Чарльзу простили нападение на полицейского.

Мелани встряхнула головой:

– Ради всего святого, Эрика, молчите и слушайте.

Раньше она никогда не грубила, и Эрика осеклась.

– Простите, но я понятия не имела, кто его брат. И даже несмотря на это, меня должны были уведомить. – Она почувствовала, как краснеют щеки. Марш забарабанил пальцами по столу.

– Это деликатное дело, Эрика, – вступил он в разговор. – В очень деликатное для полиции время. Как ты и сама знаешь, общественное доверие к нам без того подорвано прессой. Нужно было разобраться с делом должным образом, но быстро, чтобы подробности не просочились в СМИ. – Он выставил вперед ладонь, заметив, что Эрика хочет возразить. – Но уверяю тебя, пощечиной Чарльз Уэйкфилд не отделался. Сегодня в восемь утра его доставили в магистратский суд Льюишем-Роу. Его дело рассматривалось в первую очередь, и он был признан виновным по статье восемьдесят девять, нападение на полицейского. Это его первое правонарушение – раньше его не штрафовали даже за парковку, так что ему назначили три месяца условно и штраф в тысячу фунтов.

Эрика была удивлена, что его осудили, но все равно чувствовала себя обманутой, что ей не дали возможности его допросить.

– Где он сейчас? – помолчав, спросила она. – Прячется у помощника комиссара?

– Нет. Кажется, Чарльз – паршивая овца в семье. Я хорошо знаю Джулиана и до сегодняшнего дня не подозревал, что у него есть брат, – признался Марш.

– Проблема в том, что дело не только в нападении на полицейского, – стала объяснять Эрика. – Я хотела допросить Чарльза Уэйкфилда в связи с жестоким убийством молодой женщины. Он ее сосед, и я не знаю, есть ли у него алиби на время ее убийства. За несколько недель до смерти она комментировала странное поведение мистера Уэйкфилда, отмечала, что в его присутствии ей не по себе. А вчера, когда мы прибыли на место преступления, он вел себя очень странно.

Эрика рассказала о событиях вечера, о мертвых кошках, которых он пытался спрятать, и о подкасте Вики Кларке. Марш снова выставил ладонь вперед.

– Хотите сказать, что он – жестокий маньяк, на протяжении четырех лет убивавший кошек?

– Если это и совпадение, то очень странное.

– С Чарльзом Уэйкфилдом, конечно, следует обращаться как с обычным гражданином…

– Вот как? – перебила Эрика. – Что-то я не слышала, чтобы обычного гражданина в одиннадцать вечера арестовали за нападение на полицейского, а в девять утра уже оштрафовали и отпустили.

– Если хочешь допросить его по поводу кошек, – нахмурился Марш, – тебе понадобится чертовски веская причина.

– Официальное название расследования – операция «Фиговое дерево», – напомнила Эрика.

Марш покачал головой. Его лицо стало красным.

– Результаты операции «Фиговое дерево» постановили, что кошек убивали лисы. Лисы, которых в Лондоне тысячи. Знаешь, сколько денег, времени и сил мы потратили, чтобы это выяснить? Чертову прорву!

– Да, но…

Марш наклонился над столом и ткнул пальцем в воздух.

– Если я услышу, что ты арестовала брата помощника комиссара в связи с…

– …операцией «Фиговое дерево», – закончила Эрика, внезапно ощутив что-то наподобие удовольствия от этой тирады в духе Гитлера.

– Если я услышу, что ты арестовала его как сраного котоубийцу, твоей карьере конец, Эрика. Я серьезно!

– Но я действительно думаю, что он может быть замешан в этом убийстве…

– Любой вопрос, связанный с Чарльзом Уэйкфилдом, каким бы незначительным он ни был, необходимо сперва согласовать со мной и Мелани. Ты меня услышала?

Эрика откинулась назад и скрестила руки на груди.

– Эрика, – подала голос Мелани, – вы все поняли?

Повисла тишина. Марш сверлил ее взглядом. На его лбу пульсировала вена, и на миг Эрика испугалась, что разозлила его. Видимо, высшее руководство и вправду сильно запаниковало, подумала она.

– Да. Я все поняла.

Марш взял шляпу и поднялся со стула.

– Мелани, спасибо за кофе.

– И вам спасибо, что нашли время встретиться с нами. – Мелани тоже встала. Эрика поняла, что ей придется играть в