Большая книга ужасов 2016 - Ирина Щеглова

Конечно, в это мало кто поверил. Решили, что примерещилось человеку. Однако назавтра история повторилась уже с другим водителем. Тот, однако, перепугался и не остановил машину. Тогда Саша неведомым образом оказался на капоте, прижался мертвым лицом к ветровому стеклу, взглянул на водителя, потом покачал головой – и пропал.

– Он искал! – воскликнула Валюшка. – Он искал того, кто его убил!

– Совершенно верно, – кивнул доктор Потапов. – Мы тоже так подумали…

– И нашел? – с замиранием сердца спросила Валюшка.

– Да этот гад сам себя нашел, – спокойно ответил Михаил Иванович. – На другое утро ко мне в медпункт пришел один шофер – фамилия его была Литвиненко – и сказал, что нечаянно поранил ножом руку, и просит дать ему больничный, чтобы в рейс не идти. Я, как только взглянул на рану, сразу понял, что нечаянно так не порежешься. Но ничего ему не сказал, сделал перевязку, а потом взял свой «уазик» и поехал по трассе. Но мне никто не встретился – конечно, Саша ведь и так знал, кто ездит на этом «уазике», и знал, что я в его смерти не повинен! Наконец я нарочно остановился там, где его видели раньше, вышел, подождал…

– Господи, да неужто вам не было страшно?! – выдохнула Марина Николаевна.

– Мне было очень страшно, – тихо сказал Михаил Иванович. – Но я должен был все узнать. И поэтому я крикнул, глядя в лес: «Саша! Саша Погодин! Тебя убил Литвиненко?» Только дальнее эхо мне отозвалось… Но когда я, не дождавшись ответа, повернулся к машине, то чуть не упал: на меня невероятно синими глазами смотрел Саша! Мертвый, белый, оледенелый… в окоченевшей руке он сжимал свой ледоруб. Саша кивнул, словно подтверждая мою догадку, – и исчез. Был – и вот уже нет его! Я еле очухался от потрясения, поехал к следователю и…

– Вы ему все рассказали? И он поверил? – перебила Валюшка.

– Ну как я мог ему такое рассказать, ты сама посуди? – пожал плечами Михаил Иванович. – Я просто сообщил, что у меня есть основания подозревать этого Литвиненко и поэтому прошу проверить в сберкассе: вносил ли он в тот день деньги на счет и какую сумму. А надо сказать, что Литвиненко семьи не имел и все деньги отвозил в сберкассу. Следователь ответил, что такую проверку он уже сделал, причем не потому, что кого-то конкретно подозревал, а просто на всякий случай. И выяснил, что именно Литвиненко положил на свой счет сумму ровно в два раза больше той, которую ему выдали в нашей бухгалтерии. Это, конечно, не могло не навести на подозрения. Следователь отправился со мной на стройку и попытался припереть Литвиненко к стене. Но тот запирался, отпирался, ни в чем признаваться не желал. Следователь, впрочем, решил его отвезти в район, в милицию, и там допросить по всей форме. И вот посадили мы Литвиненко в мой «уазик» и помчались по зимнику снова…

– И вы встретили его! – перебила, не утерпев, Валюшка. – Встретили!

– Да. Призрак встал у нас на пути, и синие глаза его сияли торжеством. «Дави его, а то он меня убьет!» – заорал Литвиненко – и это было, можно сказать, чистосердечное признание в содеянном. Но от меня уже ничего не зависело. Саша приник к окну и улыбнулся такой жуткой улыбкой, что мы все трое закричали от ужаса. Потом задняя дверца распахнулась, призрак зацепил Литвиненко айсбайлем, выволок на дорогу – и они вдвоем исчезли.

Труп Литвиненко потом нашли в лесу – на том самом месте, где он бросил в сугробе тело Саши. Голова у него была проломлена айсбайлем…

Доктор Потапов умолк.

– Какая жуткая и страшная история, – пробормотала Марина Николаевна. – Неужели такое возможно? Вы не обижайтесь, Михаил Иванович, но… но в это как-то не очень верится.

– Я не обижаюсь, – усмехнулся доктор. – Если бы я всего этого сам не видел, тоже, наверное, не поверил бы.

– А я вам верю! – горячо сказала Валюшка. – Верю!

– Ну спасибо, – ласково ответил Михаил Иванович. – Ты не можешь не верить в фантастические истории, потому что твое воскресение и есть настоящая фантастика.

«Нет, потому что я видела нечто еще более фантастическое!» – чуть не ляпнула Валюшка, однако вовремя удержалась и спросила о другом:

– А потом этот призрак появлялся снова?

– Около нашей стройки его больше не видели. Однако среди шоферов-северян долго ходили слухи о босом окровавленном человеке с белым лицом и ледорубом в руках, который однажды разрубил дерево, упавшее на кабину и чуть не придавившее водителя. А потом этот же человек помог другому шоферу найти дорогу в пургу… Так что очень может быть, что на северных дорогах до сих пор иногда слышен стук айсбайля и сверкают синие глаза Саши Погодина.

– Погода! – раздался вдруг крик. – Погода!

Все так и подскочили!

В дверях стоял Лёнечка и твердил, задыхаясь:

– Погода, погода…

– Что ты, Лёнечка, миленький? – кинулась к нему Марина Николаевна. – Ну успокойся! Мы и не заметили, что ты здесь. Не надо было тебе такое слушать! Не волнуйся, Лёнечка!

– Погода! – снова воскликнул тот. – Примечай погоду не по облакам, а по своим бокам! – И залился слезами.

Честно, Валюшка в жизни не видела, чтобы мальчишка, да уже большой, так рыдал! Неужели его настолько расстроил рассказ доктора Потапова? Какое же у него сердце доброе…

– Михаил Иванович, – попросила Марина Николаевна, – вы уж отведите, пожалуйста, Лёнечку к Ефимычу, пусть там, в привычной обстановке, успокоится. Только никаких ужасов ему больше не рассказывайте, ладно?

– Да у меня только фамилия зверская – Потапов, а сам-то я добрейшая душа, – буркнул доктор и подтолкнул Лёнечку в коридор: – Пошли, брат, пошли.

Тот послушно вышел, но вдруг вернулся, снова заглянул в комнату и, все еще всхлипывая, сказал, глядя на Валюшку:

– Если петух кричит неурочной порой, значит, он видит упыря и гонит его прочь.

– Ага, пациент скорее жив! – ухмыльнулся доктор Потапов и увел Лёнечку.

– Я сегодня здесь ночевать останусь, – решительно сказала Марина Николаевна. – Тебе кошмары сниться будут, одной страшно!

– Да вы замерзнете! – ахнула Валюшка.

– Ничего, в кладовке еще осталось несколько одеял, укроюсь потеплей. И лягу одетая. Ну невозможно же ребенку одному спать после всего того, что мы тут с Михаилом Ивановичем понарассказывали!

– Да я ничего, – попыталась успокоить ее Валюшка. – Честное слово, я нормально! Мне не будут сниться кошмары, честное слово!

– Зато мне будут, – пробормотала Марина Николаевна, опустив голову. – Я сегодня никак не могу одна ночевать. Не к Ефимычу же в курятник мне проситься на постой, верно?

– Ой нет, лучше здесь оставайтесь! – засмеялась Валюшка, и больше они не спорили.

Вместе поужинали тем же вкуснейшим студнем, только Марина Николаевна, в отличие от Валюшки, мороженого не ела, а выпила очень горячего чаю. Потом принесли из кладовки три одеяла для Марины Николаевны и притащили еще одну кровать из соседней палаты (диван был весь продавленный, на нем сидеть еще туда-сюда, а лежать ужасно неудобно!), устроили постель. Потом посмотрели телевизор и легли спать.

– Не усну, наверное, – пробормотала Марина Николаевна, зарываясь под свои многослойные одеяла, однако уже через мгновение ее дыхание стало ровным, спокойным, глубоким.

Уснула!

А вот у Валюшки сна не было ни в одном глазу. Она лежала зажмурившись и думала обо всем, что на нее сегодня свалилось.

А свалилось слишком много! Сначала жуткие приключения на льду: эти дети, дохлый пес… потом рассказ Марины Николаевны, подтвердивший Валюшкины страшные догадки, потом история синеглазого призрака… Удивительно, что доктор почти в точности описал айсбайля, который вытащил Валюшку из Хельхейма. Впрочем, айсбайли все были одинаковые, она не отличила бы одного от другого. И впервые до Валюшки дошло, что этот синеглазый призрак ее спас! Он вернул ее душу, или жизненную силу, как это называл Гарм, в тело. И Валюшка смогла ожить…

Но отчего все другие айсбайли были так жестоки? Почему они превращали в ледяное крошево трупы несчастных людей и животных?

И при этом они явно были врагами Хель-Цинги и всего ее пугающего ледяного царства. Ледяного мира мертвых, ледяного ада…

Ах, если бы хоть что-нибудь понять! Жаль, что Валюшке так мало известно. Скорей бы завтра! Завтра Марина Николаевна принесет мифологический словарь, и Валюшка хоть что-то узнает о том мире, в котором побывала.

Вдруг тихий посвист – будто поземка пронеслась по льду – послышался Валюшке.

Прислушалась – шелест доносился со стороны окна. Подняла голову – и обнаружила, что оттуда исходит какое-то странное свечение…

Луна взошла, что ли? Нет, такое впечатление, будто за окном зажегся фонарь. Но ведь там нет и не было никакого фонаря!

Валюшка встала с кровати, осторожно, чтобы не потревожить Марину Николаевну, прокралась к окну – и замерла, не веря глазам.

Ей выбрали для жилья самую лучшую палату – со стеклопакетом, вставленным в окно. Окошко было чистое, прозрачное, оно не замерзало даже в самые зверские холода. Но сейчас Валюшка отчетливо видела, что по стеклу ползут белые искрящиеся побеги морозных растений, поднимаясь выше и выше и постепенно затягивая его целиком. И слышался какой-то странный стук… ну да, вспомнила Валюшка, это старый ясень постукивает в окно.