Хранитель дома загадок - Гуадалупе Гарсия МакКол

взглянул в её полные надежды, широко раскрытые глаза и понял, что она пыталась загладить вину. Но мои пальцы всё ещё казались скользкими, так что простить сестру я не был готов.

– Что ж, надеюсь, что смогу держать биту, – сказал я, доставая из сумки старую перчатку.

Отвернувшись от родных, я посмотрел на Джека. Он стоял на другой стороне улицы, наблюдая за мной. Казалось, что он беспокоился, отчего желудок начало крутить. Это последнее, чего я хотел. Рассказать Бето и Майку о выходке сестры – это одно. Они понимали, что нам нравилось подшучивать друг над другом, что всё происходящее – большая игра, в которую мы играем. Игра, которая иногда заходит слишком далеко. Но Джек ведь не знал об этом. И он мог неправильно истолковать ситуацию. Я не хотел, чтобы кто-нибудь из них осуждал мою сестру. Потому что такая она, сестра, и я люблю её. Не хочу, чтобы она кому-то не нравилась.

– Ты готов? – спросил я, и он кивнул.

С правого поля я увидел, как Стефани отбила мяч. Он летел в мою сторону, но я не паниковал. Потому что понимал, что он летел ближе к земле и я мог его поймать. Поэтому побежал к мячу, словил его и бросил на первую базу. Но Стефани добежала первой и оказалась в безопасности.

Дэниел отбивал следующим, и хоть он не попал по мячу, Стефани использовала возможность захватить вторую базу. Я следил за тем, как она бегала, словно гепард, двигаясь очень быстро. Она оказывалась на земле и касалась базы прежде, чем я успевал поправить кепку. Признаюсь, даже немного завидно. У меня не получалось так просто украсть базу. Это слишком рискованно.

Ава тем временем записывала что-то в блокнот. Родители хлопали в ладоши, а Блэки нюхал воздух и смотрел на птицу над головой. Я следующий, поэтому подбежал к домашней площадке, сбросил перчатку и схватил биту. Мои пальцы скользкие, мерзкие и противные. Каждой клеточкой я чувствовал, что вазелин впитался в кожу, из-за чего очень беспокоился, что пальцы соскользнут.

На насыпи Джек снова и снова закидывал мяч в перчатку. Он повернулся. Я отрабатывал замах и чувствовал, как остатки вазелина прилипли к руке. Сделав шаг назад, усиленно вытираю руку о джинсы. Бесполезно. Уверен, ощущение скользкости во время отработки замаха теперь исходит от биты. Убеждая себя, что вазелина не осталось нигде, я кивнул Джеку, подавая сигнал о готовности.

Джек поднял ногу и быстро бросил мяч. Мне казалось, будто я слежу за мячом с помощью медленной съёмки. Идеальный бросок для меня. Я поднял биту и замахнулся.

– Страйк! – крикнул Ронни, и я в испуге бросил биту. Перед глазами всё расплылось, а кровь бежала по венам так быстро, что даже начала немного кружиться голова. Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

Я только что пропустил мяч? Но этого не случалось уже целых два сезона! Это был личный рекорд в Младшей лиге. Глупый вазелин. Глупый розыгрыш. Ава даже не представляет, что она натворила. И что это значило для меня.

Я снова открыл глаза и посмотрел на сестру, стоящую в стороне. Она больше ничего не писала. Ава стояла, прикусив губу и уставившись так, словно у меня выросли копыта и хвост. Она выглядела такой взволнованной, что я не смог выдержать и отвёл взгляд.

– Ты в порядке? – спросил Ронни.

Я заморгал. Сглотнул. Кивнул. Прежде чем Джек или кто-то другой успел что-то сказать, я снова взял свою биту и сделал пару вдохов. Наконец-то сердцебиение немного замедлилось.

У меня всё получится. Подогнув колени, я свернулся всем телом, словно cochinilla. На моих пальцах нет вазелина. Ничего не может помешать мне снова забить хоумран.

– Второй страйк! – закричал Ронни.

Я опустил биту, бросив взгляд в сторону родителей. Они улыбались. Натянуто, сдержанно – словно показывая, что они не волнуются. Но я знал правду. По-другому эти обеспокоенные улыбки нельзя было объяснить.

Ронни встал и посмотрел на Джека.

– Ты становишься лучше, – сказал он. Затем, видя моё подавленное состояние, обратился и ко мне. – Не волнуйся. Отобьёшь следующий.

Я сжал биту пальцами, проведя по ней ладонью. Просто чтобы убедиться, поднёс её к носу, понюхать. Бесполезно. Чувствуется только запах вазелина. Скользкого, склизкого и противного. Сделав глубокий вдох, мысленно я понимаю, что могу не ударить по следующему мячу. И хочется взять биту, окунуть в грязь. Оттереть вазелин. Или песком. Или гравием. Чем угодно, пока не смогу уверенно держать биту в руках.

– Третий страйк! – закричал Ронни. – Ты выбыл!

– Что? – спросил я, ведь даже не заметил полёта мяча. Так быстро, что я снова пропустил его. – Я не был готов.

– В следующий раз ты точно попадёшь!

Но я никогда не вылетал из-за страйков! Мне хотелось кричать. Я никогда не промахивался. Да, пусть не всегда ловлю летающие мячи и не краду базы, но я всегда отбивал мяч. Это моя единственная способность. Талант. Аве даны естественные науки, математика, формулы и цифры, но это мой дар. Бейсбол.

Я оглянулся на родителей. Они хлопали. Хлопают! Правда? Почему?

На глазах выступили слёзы, потому что я был смущён. Чувство боли, беспокойства и стыда от того, что мог расплакаться. Но я не допущу этого, и потому постарался сдержаться. Затем отошёл от базы, отбросил свою биту в сторону остальных.

– Всё в порядке, – сказал Джек, протягивая мою старую перчатку, и я отошёл, потому что следующим должен бить он. – Ты же не собирался отбивать каждый мяч. Это ведь нереально. Не дави на себя, нельзя так.

Я отвернулся от Джека и Ронни. Они не поймут. Никто не поймёт. Это конец моей карьеры. Конец послужного списка. Что я скажу Бето и Майку, когда они начнут рассказывать про свой сезон? Что я выбыл? Что здесь я неудачник? Поймут ли они? И насколько плохо это для меня? Что я чувствую по этому поводу? Будут ли они дразнить меня? Скажут ли, что мне пришлось проехать через всю страну ради победы? Или они просто обрадуются, что я не помогаю выигрывать другой команде?

Когда мы возвращались домой, родители молчали. За исключением пары похлопываний по спине и нескольких фраз «хорошая работа» они ничего больше не говорили. Решили не раздувать из мухи слона и пошли на кухню готовить ужин. Даже Ава знала, что лучше ничего не говорить, пока намазывала маслом ломтики французского хлеба. Сестра протянула их мне, чтобы я посыпал их чесноком прежде, чем поставим в духовку.

Ава не просто испортила мне игру. Она