Свобода и Магия (СИ) - Вишневенко Максим

— Рихард, что от меня требуется? — женщина обернулась спиной к окну и посмотрела на гостевой диван.

— Фрау Канцлер, в текущей ситуации я прошу дать возможность применять самые жёсткие меры для расследования произошедшего — мужчина в форме учтиво кивнул головой.

— Рихард, ты просто любишь быть диктатором, — по-доброму усмехнулся в свои усы второй мужчина, выглядевший лет на пять старше своего собеседника.

— Якоб, ты видел, что творится во Франции, — тот, кого назвали Рихардом, чуть раздражённо покосился на собеседника, — Я не хочу такого же нашей стране. А то и у нас, похоже, какой-то тёмный лорд завёлся.

— Не так сложно найти волшебника по имени Ганс, — фрау Канцлер двинулась по кабинету, менторским тоном чеканя каждое слово, — Нас же не так много. Тем более, среди тех, кто знает Тотеметайнем Ворт, — она обернулась к сидящим и пристально на них посмотрела.

— Официально его не знает никто в Германии, — Рихард поёжился под взглядом женщины.

— Но ты собрался хватать людей и бросать в застенки только из-за того, что будет подозрение, что они владеют этой чарой?

— Я считаю, что это повод навсегда покончить с недобитками, — голос мужчины чуть дрогнул, словно у студента на экзамене, когда тот ещё не знает, насколько верен его ответ.

Женщина нахмурилась, махнула рукой. На её взмах тотчас появился слуга.

— Приведи сюда посетителя, она давно ждёт, — строго сказала она, и тот буквально растворился в воздухе. Зато через пару мгновений отворилась дверь в кабинет. Фрау Канцлер обернулась к появившемуся на пороге человеку и учтивым жестом пригласила войти.

— Фрау фон Вальдбург, — улыбнулся пожилой мужчина в очках и потёртом сером пиджаке. С виду он напоминал то ли учёного, то ли партийного работника середины прошлого века.

— Виктор? — удивился усатый мужчина, сидевший на диване.

— Фрау Августа, зачем он нам здесь? — недовольно спросил Рихард.

— Потому что, Рихард фон Мольтке, я ещё чего-то стою, — усмехнулся Виктор, прошёлся к креслу напротив мужчин и сел в него.

— Он здесь, потому что вчера было совершено убийство, и на некоторые вопросы он может нам дать ответ, — Августа прошла к оставшемуся свободному креслу напротив дивана и справа от кресла Виктора и присела в него.

— Августа, мне чрезвычайно интересна постановка вопроса, будто я в чём-то виновен, — удивлённо посмотрел на сквозь очки мужчина.

— Вчера в поместье семьи Мирбах глава рода Генрих Мирбах со своей женой Агатой принимали друзей семьи, Юргена Циммерна и Урсулу Клейн, — канцлер опустила взгляд в бумаги и снова подняла его на мужчину, — По показанием их дочери Марты, взрослые Мирбахи спорили со своими гостями, и судя по тем сведениями, что удалось добыть из Марты Мирбах, гости их семьи предлагали каким-то образом вмешаться в дела, которые сейчас происходят во Франции.

— Боже, Августа, вы допрашивали ребёнку в тот же самый вечер, когда у неё убили родителей?! — картинно возмутился Виктор.

— Виктор Шваниц, ещё три десятка лет назад ты и твои люди поступили бы точно также, а ещё и в отличии от нас оставили бы все воспоминания связанные с допросом в памяти девочки свежими и яркими, — Августа фон Вальдбург расплылась в хищной улыбке, — Мы с тобой одинаковые чудовища, не надо пытаться изображать обратное.

— Уела, — довольно усмехнулся тот, — Но я не пойму, ты меня позвала рассказать про то, как люди снова начинают наряжаться в пикельхельмы[2] и смотреть в сторону Парижа?

— Где-то в середине обсуждения, — женщина продолжила говорить, не обратив внимание на подколку собеседника, — Девочка услышала шаги по коридору и спряталась за портьеру. Это её и спасло. Потому что мимо прошёл человек, которого собравшиеся в гостиной взрослые назвали Гансом. И этот Ганс их хладнокровно всех убил с использованием запрещённой чары.

— Если ты про Аваду Кедавру, я-то тут при чём? Вон есть доблестный Рихард фон Мольтке и его сотрудники, которые готовы любого скрутить даже за подозрение в применении Непростительной Тройки. Также в Евросоюзе их теперь называют? — последнее предложение Виктор произнёс с нескрываемым отвращением.

— Их убили с использованием Тотеметайнем Ворт, — зло бросил Рихард, — Герр Шваниц, пока Вы здесь ёрничаете, у нас убийца разгуливает по стране!

— Спросите про эту чару у анненербистов, — безразлично пожал плечами Шваниц, — Чара была запрещена с 1945 года.

— Штази[3] тоже владело этой чарой, притом поголовно! — было видно, что Рихард начал внутренне закипать.

— Всё в наших архивах, читайте, может и владело, — Виктор повторно пожал плечами, но нотки издёвки уже появились в его голосе.

— Чёртовы коммунисты, вы уничтожили свои архивы! — закричал фон Мольтке.

— Чтобы они не достались вам, фашистам, простите, я хотел сказать капиталистам, — Шваниц расплылся в улыбке и небрежно откинулся на спинку кресла.

Мужчина в форме вскочил с дивана, в руке его появилась волшебная палочка.

— Мальчик, пока ты не наделал глупостей, лучше сядь обратно, — в голосе Виктора Шваница звучал металл, его глаза, полные чёрной пустоты, внимательно смотрели на противника, а в руке уже лежала палочка, на рукоятке которой пламенело красное знамя, — Ты обвиняешь меня в том, что я владею этой чарой, а ты не боишься, что я и правда ею владею?

— Рихард, сядь! — рявкнула Канцлер, — Виктор, засунь свою палочку обратно! Мы здесь не для этого!

— Что ты от меня хочешь, Августа? — вздохнул мужчина в очках и посмотрел совершенно спокойно на неё.

— Ты знаешь, кто такой этот Ганс, и откуда он может знать Тотеметайнем Ворт? — та проследила, что фон Мольтке присел обратно и посмотрела на Виктора.

— Понятия не имею, почему не пошла к анненербистам?

— Их пойди ещё найди, — подал голос мужчина с усами, — Тебя всё же проще, Виктор.

— Якоб, я не объявлен вне закона в отличие от них, — немного смущённо улыбнулся тот, — Но как я понимаю, раз ты здесь, то на всякий случай не только дункельхайткемферы приведены в состояние готовности?

— Всё так, проницательности тебе не занимать, — кивнул Якоб.

— Чем я могу помочь фрау Канцлеру? — Виктор посмотрел на Августу.

— Узнай у своих сторонников, из которых, естественно, никто не владеет этой чарой, кто такой Ганс, что он хочет, и откуда он взялся? — в голосе фон Вальдбург прозвучала ирония.

— Очевидно, что вначале я скорее решу сходить к анненербистам.

— Если они тебя убьют, это будут твои проблемы. Если ты их, тогда твоим делом будет заниматься Рихард фон Мольтке лично.

— Что мне всегда в тебе нравилось Виктор, — неожиданно сказал Якоб, — Ты никогда не спрашиваешь о награде.

— Так все и так знают, что я попрошу, — пожал плечами тот.

1 — Тотеметайнем ворт — убивающее заклятие. После применения живое существо мгновенно, без мучений умирает.

1 — Пикельхельм — остроконечный кожаный шлем, часто ассоциируется с прусской и германской имперскими армиями.

2 — Штази — тайная полиция, контрразведывательный и разведывательный государственный орган Германской Демократической Республики c 1950 по 1990 года.

Глава VIII. Разговор в пивной

(06 августа)

— По берлинской мостовой кони шли на водопой, — Михаил Романов, глава аналитического отдела War&Consulting сидел в пивной и задумчиво смотрел в окно, когда мимо и правда проехали лошади со всадниками в прусских мундирах начала позапрошлого века.

— Шли потряхивая гривой кони-дончаки, — улыбнулся Виктор Шваниц и отпил пиво, он тоже смотрел на кавалькаду всадников на мокрой после дождя улице, — Костюмы сухие, видимо, недавно из под крыши.

— С театра, может, какого, — пожал плечами русский аналитик и повернулся к собеседнику.

— Кто знает теперь-то уж? — тот словно в ответ также повёл плечами, — Я не частый гость нынче в Берлине.

— Давно не зовут ко двору?

Немец вновь повёл плечами, устало улыбнулся и откинулся на спинку своего дивана. За окном со стороны Шпрее задул крепкий ветер, поднимая в воздух обёртки от фастфуда и невесть откуда взявшиеся газеты. Над городом уже который день висели низкие стальные тучи, которые то и дело поливали землю холодным дождём.