Тень и солнце (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

— Кто?

Он покачал головой.

— Есть маги, как я, который могут пройти между телесным и бестелесным с помощью силы…

— Силы, которая вас подводит? — ее едкий тон мог вызвать ржавчину металла.

Гетен улыбнулся, не разжимая губы. Казалось, он потерял юмор.

— Я понимаю сомнения, маркграфиня. Но вы видели у меня только простые трюки и иллюзии. Для пересечения границы нужно много сил, еще больше — чтобы остаться в безопасности при этом. Моя магия угасает, и я стал зависеть от силы, которую беру у духов зверей, обитающих в лесу.

— Вы берете жизни вокруг себя для своей магии? — Галина потянулась к кинжалу. — Так убийственные практики за стенами Ранита — не сказки, — она быстро забыла, что он был опасен.

Воск таял. Гетен бросил больше кусочков в банку и стал готовить больше фитилей.

— Теневые маги не зря известны убийствами, — он пронзил ее чарующим взглядом. — Но вы сидите тут невредимой, воительница Галина, — его голос стал шелковым. — Я предпочитаю не разрушать то, чего касаюсь.

Галина приподняла правую бровь, но ее ладонь на оружии не расслабилась.

— Как мне повезло.

Его губы дрогнули, он повернулся к воску.

— Ведьма инея становится все опаснее, а моя сила угасает. Уверен, вы видите проблему для всех нас.

— Да.

«Если твои слова — правда», — стул скрипнул, Галина склонилась ближе.

— Расскажите больше об изменении магии. Вы будете сильнее как солнечный маг? — она отпустила кинжал. Она плохо понимала магию, но знала военную мощь. Если его магия менялась, и он станет после этого сильнее, она должна была лучше стараться уговорить его. Урсинум не мог потерять такого сильного союзника против Бесеры.

Теплый запах тающего воска наполнил комнату. Гетен стал опускать фитили, вешать их сохнуть и брать следующую партию. Так каждый слой успевал застыть. Когда он закончил, у него было восемнадцать свечей, и он мог легко повторять процесс, пока воск не кончится.

— Да. Когда переход завершится, я буду владеть магией солнца и теней, — ответил он, пока работал. — К сожалению, если Ведьма инея будет становиться сильнее, времени не хватит, чтобы моя магия солнца стала сильнее, и чтобы я овладел ею.

— Хм, — Галина не знала, что думать о его словах. Что он не говорил ей? — Если ваша магия угасает, как вы хотите остановить ведьму?

Он поднял свечи, чтобы обсохли, добавил хвороста в огонь и воду в котел.

— Мне нужен защитник, пока моя магия угасает. Когда я перейду к магии солнца, я быстро наберусь сил. Но нужно кое-что сделать, чтобы сдержать угрозу, — он выпрямился и поймал ее взгляд. — Мне нужен страж для моего физического тела, пока мой дух будет в Пустоте отгонять Ведьму инея. Я думал использовать Магода, но у него нет сердца или навыков для такого боя.

— Страж, — вот и причина. — Вы про меня?

Он кивнул и опустил больше кубиков воска в банку.

— Вы мне доверяете, — сказала она. — Откуда вам знать, что я сама не убью вас?

— Потому что я вам нужен, — он указал на маленькие квадратные окна здания. — Эта буря необычна, как и вражда между Урсинумом и Бесерой. Только со мной вы можете разобраться с этим, воительница Галина, если не хотите кровь двадцати тысяч солдат на своих руках.

Ай. Она смотрела на снег за окном.

— Докажите, что вы не с Бесерой. Докажите, что ваша магия угасает, что ведьма реальна, и что вы не создали бурю, чтобы мешать Урсинуму, — народ говорил, что у Галины был убийственный взгляд ее отца. — Сделаете это, и я помогу вам, — она посмотрела так на мага. — Ваше слово вызывает сомнения, теневой маг, и я ощущала вашу магию, так что ваши слова звучат как ложь.

Гетен стал отвечать, но она прервала его.

— Если я решу вас сторожить, это будет означать согласие на условия Его величества. Вернувшись из Пустоты, вы уберете чары вокруг Хараяна и присоединитесь к отрядам Урсинума на берегах Серебряного моря. Вы будете управлять магией и мечом, служа Его величеству, королю Вернарду из Урсинума.

Гетен стал холоднее, а она вспылила.

— Помогите сдержать Ведьму инея, и войны с бурей не будет, — сказал он.

— Это мои условия. Вы их принимаете?

Он скрестил руки.

— Нет.

Искра гнева вспыхнула в Галине. Она подавила ее, но стул загремел, когда Галина встала.

— Я предлагаю передумать.

Она прошла во двор, где все еще бушевала буря. Снег летел, прилипал к деревьям и башне. Ветер трепал за косы, которые она заплела не очень плотно, бросал ее волосы в рот. Она выругалась.

Галина прошла на кухню и хлопнула дверью так, что снег с сосульками обрушился на крыльцо.

— Я не закончила, маг, — она прошла, топая, по широкой лестнице, оставляя снежные следы. — Или ты примешь мои условия, или я перережу твое горло. А потом покончу с тобой.

Восемь

Гетен потирал подбородок, глядя, как воительница топала по снегу во дворе. Ветер трепал ее рыжие волосы. Он покачал головой и тихо рассмеялся. Он восхищался ею чуть сильнее, чем хотел убить. У женщины была стальная спина, она могла сдержать многое перед тем, как сломаться. Вот только она могла сорваться и вонзить в него нож.

Гетен все сильнее верил, что она как защитник и союзник была ключом к его выживанию и победе над Ведьмой инея. Маркграфиня Кхары не просто так прибыла к его двери, когда он нуждался в страже.

— Но такую женщину сложно убедить, — сказал он. — И она опаснее всего, что прячется под мебелью и за дверями.

Его веселье пропало. Ему нужна была ее сила, если он хотел сковать ведьму. Но, проклятье, она была сильна волей и разумом. И бескомпромиссной. И желанной. Гетен кашлянул.

Воительница понимала силу, и он не упустил изменение в ее суждении, когда он рассказал ей больше о своей изменяющейся магии.

— Я увидел больше в тебе, маркграфиня, — он мог получить ее доверие и помощь, пообещав сильную магию. И если он будет осторожен, он сделает это, не потеряв свободу. Но если она ощутит обман, она зарежет его, как гуся, и скормит его же волкам. — Не стоит ее злить, — пробормотал он. — У меня есть письмо короля.

Снег и мелкий лед стучали по окнам. Огонь трещал под котлом. Он вернулся к свечам.

— Лучше дать женщине остыть. Мне хватает работы, чтобы держаться вдали от ее меча до конца дня.

Когда Гетен сделал три набора по восемнадцать свечей, он поднял ладонь и тряхнул пальцами в сторону каждой лампы, призывая огоньки к себе. Шар зеленого волшебного огня появился, когда огоньки соединились. Он завис перед Гетеном и потускнел, когда маг сжал шар в ладони. Огонь не обжигал, пока Гетен не приказывал, в ладони мага он был прохладным, гудел потенциалом. Улыбка изогнула его губы. Воительница была как волшебный огонь, но куда горячее.

— Как же уговорить ее гореть для меня? — он рассмеялся. Он уже знал, что она была готова поджечь его кровать вместе с ним.

Тьма подступала. Тени плясали на полу, стенах и потолке, созданные огнем под котлом. Они шептали его имя, манили мага к ним, к холоду. Они были силой, ждущей его команды, бессмертной армией, созданной теневыми магами-предшественниками Гетена, прикованные к холму под его ногами.

Вернард и Зелал не зря хотели верность Гетена, и они были не первыми королями, которые уговаривали или грозили теневому магу. С теневой армией король мог сокрушить врагов и править всех Кворегной.

Но эта армия не покинет холм, как бы ни хотели этого маги. Якорь, приковывающий тени к Хараяну, существовал для защиты всех четырех королевств.

— А если солнечный маг может их отпустить? — сказал Гетен, хоть спрашивать было не у кого. — Ведьма может захотеть и эту силу, — эта мысль беспокоила.

Он проклинал тени, магов и Ведьму инея негромким голосом.

— Я не хочу вести ту армию.

Некромантия испортила прошлых теневых магов. После смерти они стали холодными блуждающими призраками, навеки прикованными к холму Хараян ради безопасности Кворегны. Гетен хотел избежать такой судьбы.