Мир коллекционера - О. Рачков

Как–то сотрудники одного американского журнала решили проверить, насколько слово «филателия» известно и понятно широким слоям людей. И вот что они услышали в ответ. Когда спросили работника одной крупной чикагской газеты, не является ли он случайно филателистом, тот возмущенно сказал: «Я не собираю яиц». Крупный лесопромышленник на этот же вопрос ответил также невпопад. «Я, — заявил он с явно звучащими в голосе нотками уважения к самому себе и своему положению в обществе, — я не настолько сошел с ума, чтобы в моем возрасте бегать с сачком за бабочками».

Поэтому, посвящая вас, читатели, в рыцарство коллекционеров, я хотя бы в общих чертах познакомлю со смыслом этих терминов, чтобы вы, не дай бог, не спутали бонистов с нумизматами или филлуменистов с филокартистами. Если случится такое, то знайте, что в глазах коллекционеров вы будете выглядеть совершенно отсталыми людьми.

Филателистов я вам уже представил. Если вы внимательно читали предыдущие страницы, то, наверное, запомнили, что филлумения — это собирание спичечных этикеток. Крошечные рекламки на коробках со спичками отражают интересы и вкусы разных народов. Собирают спичечные этикетки как по темам: искусство, космос, наука, флора, фауна, спорт и так далее, — так и по странам в хронологическом порядке, то есть по мере выпуска новых этикеток.

В аэропортах и на железнодорожных вокзалах, даже там, где поезд замедляет свой стремительный бег на какую–нибудь минуту–другую, мне не раз доводилось заводить скоротечные знакомства с юными собирателями спичечных этикеток. Инициатива в установлении такого знакомства исходила всегда с их стороны. Подходит этакий конопатый подросток и напрямик, безо всяких дипломатических реверансов, обращается к тебе: «Дяденька, покажи–ка твои спички». «А зачегл тебе? — хмурясь, спрашиваю его. — Ты что, куришь уже?». «Не–е, дяденька, не курю, честное слово. Ну покажите, пожалуйста».

Достаю из кармана коробок, паренек берет его в руки, и тут его лицо принимает такое выражение, какое, верно, было у Архимеда, когда он воскликнул свое знаменитое «Эврика!». Конопатый тоже издает какой–то радостный возглас и зовет напарника, который действует неподалеку — у них, как у племянников лейтенанта Шмидта, свои определенные зоны действия. «Витька–а! Иди сюда, здесь фабрика «Гигант». Сменяемся, дядь? Я тебе свою коробку дам, а ты в нее свои спички пересыпешь. Мне они ни к чему…»

Вполне понимая коллекционерскую душу мальчишки, я покорно пересыпаю свои спички в другой коробок. А через секунду его веснушчатое лицо мелькает в толпе приезжих; филлуменист торопится, ведь люди приехали из самых различных мест, и в карманах у них наверняка спички самых различных фабрик…

Мальчишек и девчонок коллекционирование спичечных этикеток привлекает разнообразием рисунков на них, в чем они, пожалуй, не уступают теперь маркам, и, во–вторых, и это весьма существенный фактор; собирание их обходится почти задаром, в то время как на коллекционирование марок, например, нужны определенные материальные затраты, которые не по карману многим юным коллекционерам. Да, пожалуй, и в отношении богатства сюжетов спичечные этикетки могут смело потягаться сегодня с почтовыми марками. Теперь не редкость, когда спичечные этикетки, как и почтовые марки, выпускаются целыми сериями, представляющими собой последовательный рассказ в миниатюрных рисунках о том или ином событии.

В детстве мне довелось как–то прочитать замечательную книжку французского писателя Рони–старшего «Борьба за огонь». Впечатление от нее сохранилось на всю жизнь. В книжке увлекательно описывается, как в далекие исторические времена человек, становясь человеком в полном смысле этого слова, впервые «приручал» огонь. Из страшного, безжалостного в своем стихийном буйстве он делал его ручным, покорным человеческой воле, делал его своим спутником и незаменимым помощником. Поначалу брал его у молнии, что в грозу зажгла одиноко стоящее в степи дерево, у лесного пожара, а затем сам учился долго и упорно воскрешать огонь. Сначала трением дерева о дерево, потом с помощью солнца и увеличительного стекла и, наконец, изобрел спички. Наряду с зажигалками безопасно упакованный в коробки огонь всегда с нами. Достал коробок из кармана, чиркнул спичкой — и на тебе, пожалуйста, язычок пламени. Легко и просто. Но прежде чем изобрести такой простой и удобный способ, человек прошел долгий и мучительный путь исканий. Дорога эта была длиною не в одно столетие, а в тысячи веков!

Книжка Рони–старшего невольно вспомнилась мне, когда я рассматривал у знакомого филлумениста большую серию спичечных этикеток, выпущенных в нашей стране в 1959 году. «Родословная спички» — так называется эта серия, воссоздающая в картинках историю огня на службе человека, историю и родословную современной спички. Эта серия советских спичечных этикеток, как и многие другие, пользуется популярностью не только у нас. Многие иностранные коллекционеры хотели бы заполучить ее в свои альбомы. Но бывает, что наши советские этикетки кое–кому не приходятся по вкусу. Мне вспоминается случай, когда обыкновенная безобидная этикетка перепугала английских дельцов. Вот она сейчас передо мною. Ничем особенным она не выделяется, немало есть гораздо более броских и выразительных. Продолговатый прямоугольник, в центре которого красный круг в виде циферблата часов со стрелками. Только вместо цифр, изображающих на часовом циферблате время суток, буквы, английские буквы. Сложите их по ходу часовой стрелки и получится фраза «страйк олвиз», что в переводе обозначает «всегда бьют», «всегда звонят». Нарисовав на спичечной этикетке часы и написав эту фразу, художник в аллегорической форме хотел выразить мысль, что спички, рекламируемые им, всегда загораются.

Партия спичек с такими этикетками была изготовлена по заказу одной английской фирмы, потому и надпись сделана на английском языке. Но, получив контрольные экземпляры, фирма внезапно аннулировала весь заказ.

«Нет, нет, — заявили ее представители. — Мы не возьмем эти спички. Ни в коем случае».

«А в чем, собственно, дело, — спросили их, — что, разве продукция наша некачественная, спички плохо загораются, что ли?»

«О нет, с этим все в порядке, ол райт, к качеству мы претензий не имеем».

«Так в чем же дело?»

«А в надписи на спичках», — последовал ответ.

Оказывается, английское слово «страйк» имеет и другой еще смысл, весьма не приятный для слуха и зрения некоторых особ. Оно переводится и как «стачка», «забастовка». Вот этот, другой смысл слова и не пришелся по вкусу английской фирме, торгующей спичками.

Юные собиратели спичечных этикеток, гоняющиеся за редкими экземплярами их, такими, как, например, «Цветы», «Фестивальные», и не подозревают, что тем же самым в оные времена занимались их прадедушки и прабабушки. Филлуменистика—один из древнейших видов коллекционирования. Один из приверженцев спичечных этикеток даже удостоился чести быть запечатленным на страницах романа Анатоля Франса «Преступление Сильвестра Боннара». В романе рассказывается, как член Французской академии Сильвестр Боннар знакомится с русским князем Треповым. Жена последнего открывает академику истинную причину их путешествий:

«Мы едем в Мелло; это отвратительная деревушка в шести милях от Джирдженти, и вам никогда не удастся догадаться, зачем мы туда едем. Не пытайтесь. Мы едем за спичечным коробком. Димитрий собирает спичечные коробки… Он перепробовал все виды коллекций: собачьи ошейники, форменные пуговицы, почтовые марки. Но теперь его интересуют только спичечные коробки — картонные коробочки с хромолитографиями. Мы уже собрали пять тысяч двести четырнадцать различных образцов. Найти некоторые из них нам стоило огромного труда. Так, например, мы узнали, что в Неаполе выделывались коробки с портретами Гарибальди и Мадзини, но эти коробки изъяла полиция, а фабриканта посадили в тюрьму. Благодаря усиленным расспросам и розыскам мы нашли такую коробочку у одного крестьянина, который продал ее нам за сто лир и донес на нас полиции. Сбиры осмотрели наш багаж. Коробочки они там не нашли, но драгоценности мои забрали. С той поры и появился у меня интерес к этой коллекции. Чтобы ее пополнить, летом мы едем в Швецию».

Я испытывал (следует ли об этом говорить?) какую-то сочувственную жалость к этим упорным коллекционерам. Я бы, конечно, предпочел, чтобы супруги Треповы собирали в Сицилии античные мраморы, расписные сосуды или же медали. Мне бы хотелось, чтобы у них был интерес к развалинам Агригента и поэтическим преданиям Эрикса. Но, в конце концов, они составляли коллекцию, они были моими собратьями и мог ли я подсмеиваться над ними, не осмеивая слегка и самого себя».

Благодаря вот таким коллекционерам прошлого и сохранилась в памяти людей история самих спичек. В отношении того, как они появились, мнения расходятся. Многие страны считают себя родиной спичек, называется и различное время их появления. Но если судить по документальным материалам, то сохранившаяся этикетка свидетельствует, что первые «чиркающие» спички появились в Англии, а изобрел их аптекарь Джон Валкер. Первые «безопасные» спички, примерно такие, какими мы сейчас пользуемся в обиходе, были продемонстрированы на Всемирной выставке в Париже в 1855 году.