Спасибо за обман - Осадчук

Он вспомнил, что тогда руководителем дирекции стал Ссажин, который открыто заявлял о собственном наплевательском отношении ко всем, кто ниже его рангом. Сам Арай в то время работал на производственных объектах простым инженером.

— Да, около того, — ответила Тамара. — Вот такие дела, господин директор. Одно слово — бардак. И извиняться за такое выражение я не собираюсь.

— За что извиняться? Ты всё правильно сказала. Напиши мне данные дяди Вани. Разберёмся.

— Ну-ну, посмотрим. Только ведь вряд ли всего один такой случай чьей-то халатности. Копнёшь поглубже, а там…

Она не стала договаривать, ей и так было понятно, глядя на изменившийся прищур тёмных глаз, что Арай выполнит обещание, разберётся.

Они пили чай, прислушиваясь к тишине за окном и в квартире. Не было больше музыки, да и маленький мальчик спал, не требуя к себе внимания.

— Когда тебе на работу? Хотя бы примерно? — убирая вымытые чашки, спросил Арай.

— А я работаю удалённо, даже больничный не оформляла. Зачем он мне?

— Кем же ты работаешь?

— Я… бухгалтер, — ответила Тамара, чуть помедлив, словно подбирала слова. — Веду несколько фирм, проверяю отчётность, налоги, оформление документов. В общем, рутина.

Она отвернулась к тёмному окну, в котором отражался мужчина яркой кавказской наружности, пристально изучавший её. Тамара не поворачивала головы, всем видом стараясь показать, что разговор о работе завершён. Ей было видно, как Арай повесил полотенце на гвоздик, не отрывая взгляда от неё. Несколько раз наклонил голову то к одному плечу, то к другому, будто пытался привлечь внимание, а потом понял, что его видно в отражении, и негромко рассмеялся. Подошёл ближе, встал напротив, опёрся на столешницу и улыбнулся широко, как когда-то умел. Увидев такое на тёмном фоне окна, она не поверила своим глазам и повернулась к нему.

— Боже… Ты совсем другой, когда не нахмурен или растерян. Даже моложе выглядишь. Ой! Я не то хотела сказать. Как-то само вырвалось.

Теперь Тамара выглядела растерянной.

«Передо мной мужчина, который… Да… Мне не забыть его взгляд, а теперь ещё и улыбка».

— Время позднее, — произнесла она, решительно вставая и стараясь при этом не показать, что смущена, — пора объявлять отбой, как говорит папа. Я приготовлю в ванной полотенце и всё прочее, вот только мужской одежды у меня почти нет: вещи брата, хоть и чистые, но будут тебе маловаты. Он уехал сразу после школы, ещё мальчишкой, теперь лишь изредка навещает, да и то бывает у родителей в деревне. Служба у него такая.

— Спасибо за заботу. Ты не беспокойся, завтра с Шуркой сходим в гостиницу на разведку. Если всё плачевно, заберу свои немногочисленные вещи. Пойду я, посмотрю, как он спит.

Арай вышел из кухни. Тамара, закусив губу, вцепилась руками в стол и осторожно сделала первый шаг. Нога болела, распухла в районе щиколотки, отекла и чесалась из-за частичек присохшего гипса.

«Ничего-ничего, всё это с непривычки. Надо учиться ходить заново, а то так закостенеет совсем, и буду я — Баба-яга, костяная нога. Нет уж! Так… Полотенце, зубная щётка, бритвенный станок. Но у меня нет нового. А он ему нужен? Кто знает, что надо делать с этой модной щетиной?»

Едва выйдя из ванной, сразу услышала тихое завывание, прерываемое всхлипыванием. Тамара заторопилась в детскую комнату, но получилось у неё плохо. К тому моменту, когда преодолела зал, звуки почти стихли. Она заглянула и застыла на пороге. Арай стоял на коленях перед сыном, прижимая его к себе, гладил по голове и нашёптывал:

— Всё хорошо. Мы вместе, я никуда не денусь. Не плачь, Шур-шур. — Мальчик обнимал его за шею, уткнувшись в неё носом, прерывисто и быстро вздыхал, изредка вздрагивал. Тусклый свет, лившийся из окна, обрисовывал две фигуры, прильнувшие друг к другу. — Мы в новом месте. Ты проснулся и не понял, где находишься. Но я здесь, с тобой. Спи, малыш. Папа рядом.

Тамара вытирала слёзы, катившиеся из глаз. Она отступила назад, чтобы не помешать своим присутствием; хотела дать возможность отцу стать опорой для маленького сына.

«У них так мало времени! И так много надо успеть. Нельзя терять ни минуты. Чем же я могу помочь? А нужна ли им моя помощь? Вдруг я влезаю не в свое дело? Да уж точно, это дело не моё. Но нельзя, чтобы всё так и осталось!»

В ванной комнате посмотрела на своё отражение в зеркале и совсем разревелась. Зажав полотенцем рот, продолжала захлёбываться слезами, позволяя душе вылить собственные обиды. Но недолго длилась жалость к самой себе. Умывшись ледяной водой, привела в порядок чуть опухшие глаза и тихо выскользнула в коридор. Уже у входа в свою комнату заметила, что Арай находился не в спальне, а в зале: он полусидел в кресле, пристроив сына на руках. Оба спали. Тамара грустно улыбнулась уголками губ и прошла к себе. Переоделась в старенькую футболку, джинсовые шорты заменила домашними и села на кровать. Оперев подушку на подголовник кровати, смотрела на неё в темноте, словно на киноэкран, где вот-вот появятся картинки, которые не хотелось видеть, и послышатся слова, обидные, злые, издевательские.

Не давая себе шанса провалиться в воспоминания, она через силу улыбнулась, подняла голову и повернулась спиной к подушке. Аккуратно пристроив болевшую ногу, чуть прилегла, надеясь быстро отключиться от усталости. Но сон не шёл. Дремотное состояние, вздрагивание из-за любого шороха, напряжённое ожидание чего-то…

За окном начало светать, когда послышались неуверенные шаги в коридоре. Тамара открыла глаза и обомлела: в дверном проёме стоял мальчик, прижав кулачки к груди. Он выглядел растерянным, словно не знал, двинуться ему дальше или вернуться назад.

— Иди ко мне, Сандро, — тихо позвала она. — Пусть папа поспит немного. Забирайся на кровать. Вот тебе большая подушка и мягкое одеяло.

В сером полумраке зарождающегося утра чёрные глаза ребёнка казались серьёзными, даже взрослыми. Он внимательно приглядывался к женщине, звавшей его к себе. Её добрая улыбка, склонённая к плечу голова, рассыпавшиеся по плечам светлые волосы — всё это было для него неизвестностью.

«Решится или нет? Больше не буду звать, это его решение, — думала Тамара, боясь спугнуть маленького гостя настойчивостью. — Почему ушёл от отца? Жарко стало на мужской груди? Или всё же искал маму?»

Шура сделал первый крохотный шажок в её сторону, затем второй, а потом бегом помчался, топая босыми ножками по голому полу, запрыгнул на кровать, прополз мимо Тамары и улёгся лицом к ней на вторую подушку. Повозился немного, натянул на себя лёгкое одеяло и затих, снова сложив ладошки