И станет солнышко в руках моих огромным солнцем. История женщины, которая поверила в любовь - Зверева Саша

Ужас нарастал в течение дня. К вечеру он достиг апогея: я лежала пластом на кровати без признаков беременности. В это время Илья вбивал в поисковик «УЗИ на дому».

– Саша, такого сервиса не бывает! С чего ты взяла?

– Бывает! Ищи! Сашки не сдаются!

Уже через час передо мной стоял медбрат с чемоданом, в котором лежал мобильный аппарат УЗИ. Я замерла. Холодный гель на живот. Датчик оживляет темный экран светлыми очертаниями. Вот я вижу мою скрюченную горошинку, а внутри нее… Стучит! Бьется сердце!!

Первый раз в жизни я вижу и слышу, как бьется сердце моего ребенка – сердце моей Василисы!

Медицинский работник включает звук. По комнате разливается такое приятное «ширх-ширх-ширх». Я перестаю всхлипывать и счастливая засыпаю, поджав ноги. Илюша провожает доктора, садится рядом и удивленно гладит по спине эту странную девочку, которая до безумия хочет малыша и пробивает любые стены ради этого.

На следующем приеме у врача я рассказываю о том, что у меня впереди большой гастрольный тур по Свердловской области.

– Какой тур, девочка? С таким анамнезом тебе нужно лежать ногами вверх, пить синтетический гормон, чтобы, не дай бог, не случилась отслойка. Тогда спасать будут уже только тебя, если получится!

– Но я же великолепно себя чувствую. Зачем я вообще пью эти таблетки?

– Все пьют!

Я понимаю, что хваленый доктор совершенно не удовлетворяет меня своими размытыми ответами и страшилками. Беги, Сашка, беги!

Выхожу из клиники, вытаскиваю из сумочки упаковку и выкидываю таблетки в урну.

– Мы сюда больше не вернемся, Илюш. И в тур я поеду. Чувствую себя прекрасно.

Илюша качает головой и гуглит курсы для будущих родителей в нашем районе:

– Смотри, зай, вот, на Вернадке есть. Нам как раз по прямой. «Волшебный ребенок» называются. Можно записаться к ним на гостевую экскурсию.

Мы сразу едем в этот центр, заходим – и попадаем в другой мир. Я еще не знаю, что прямо сейчас моя дорога жизни делает резкий судьбоносный поворот. Я ухожу с прежней тропы на новую, которая изменит все. Буквально ВСЕ!

Нас угощают мятным чаем с сушками, показывают зал с мячами, подушками, куколками ручной работы.

Нам начинают рассказывать: «Курс состоит из двенадцати занятий по три-четыре часа, где с вами будут общаться акушеры-гинекологи, психолог. Для пап – отдельная лекция с опытным врачом-мужчиной, дважды отцом. Будут лекции по матрицам Грофа, всем триместрам беременности, родам, вакцинации. Если вам не хватит этих знаний, по окончании курса можно записаться в “Школу здоровья”, где мы учим всему, что вам нужно будет знать, чтобы заботиться о ребенке с рождения и до двух лет: прикорм, лечение, питание. Можно посетить лекции вирусолога-иммунолога Галины Червонской про вакцины. Также у нас можно посещать аквааэробику, бассейн и сауну. Есть йога для беременных».

Я в восторге:

– Илюша, как круто! Хочу все! Скажите, а у меня сильно бедра разъедутся перед родами?

Акушерка Света смеется.

На первых двух-трех занятиях мой прежний мир разбился вдребезги. Илья сидел рядом и как загипнотизированный слушал чудесные голоса Светы Акимовой и Кати Большаковой – моих первых учителей, давших мне и моему внутреннему «Я» новую жизнь. Мне пришлось прервать обучение на середине из-за гастролей.

В тур по Уралу я увезла с собой исписанную конспектами тетрадку, новенький дневничок беременности, в который записывала все, что ем, пью, свои мысли, чувства и пожелания будущему ребенку. С собой я теперь таскала пароварку. Перестала есть вместе с группой, ходила пешком каждый день на местные рынки, покупала овощи, свежие фрукты и ягоды – благо было лето. Еще я возила с собой книги Мишеля Одена «Возрожденные роды» и «Кесарево сечение: безопасный выход или угроза будущему?» – библии естественного материнства. Шел 2003 год.

Я пришла в школу для будущих родителей с мыслями: «Пусть меня усыпят, разрежут, вынут ребенка и отдадут няне. А я пойду в спортзал восстанавливать фигуру и оплачивать ему прививки в лучшем медицинском центре».

За эти девять месяцев мой мир сто раз поменял краски, я выросла, логика и простота новых доводов повергли меня в шок. Я слушала, что и как происходит в системе родовспоможения по всему миру, узнала, что такое «Большая Фарма» и кому может быть выгодно делать женщину и ребенка с первой их встречи постоянными клиентами докторов и аптек. Поглощала информацию о родовом процессе в животном мире, изучала исследования Мишеля Одена и слушала наблюдения самих акушерок, принявших не одну тысячу родов в роддоме и на дому. И я понимала с каждым днем, что совсем не хочу туда, где протыкают кожу и околоплодный пузырь. Я больше не хочу в кафельные стены и под яркие лампы.

В больнице – больные! Но я абсолютно не чувствую себя больной, наоборот: как никогда ранее, я сильна и здорова.

Я понимала, что НЕ женщины не могут самостоятельно родить здорового ребенка, а это их зачастую толкают туда, откуда они сами уже действительно не в силах выкарабкаться. Я не чувствовала себя спокойно и безопасно в стенах медучреждений. Мое доверие к врачам было подорвано. Я читала форумы, отзывы – и видела ужасающее число грубых вмешательств. А главное, что я отчетливо поняла: одно вмешательство всегда влечет за собой другое.

Никому, даже маме с папой, я не рассказывала ни о своем положении, ни о своих новых открывшихся мирах. А что с родителями Ильи? Мы познакомились… Так плохо, как от общения с ними, мне не было ни с одним человеком.

Неспроста с самого начала я оттягивала наше знакомство. Илья боялся и даже не думал меня представлять им. При том, что он был единственным сыном, его выбор никогда не уважали и не принимали в семье. Большинство решений навязывались. Взрослому, умному, красивому сыну.

Я считываю это от Ильи теперь уже в своем сыне. У меня сжимается от боли сердце, когда я вижу со стороны, как Макарку можно «задавить» мнением, «зашикать» и принудить делать что-то вопреки его мнению на этот счет. Я вижу в нем Илюшу, и у меня все переворачивается внутри. Я убила в себе все тиранические посылы и безумно люблю Макарку, даю ему понимание, поддержку в ЛЮБОЙ жизненной ситуации. Я даю ему материнскую любовь не в виде «Мы с отцом знаем жизнь и спасем тебя от этой девки!», а в виде доверия, принятия, бесед и бесконечной ласки.

Мне до сих пор больно от того, что я видела там. И слезы потоком лились, когда я проходила медитации прощения, называя имена этих людей – родителей Ильи.

Но слез все меньше и меньше. Так же как и воспоминаний.

Наше первое знакомство с семьей Ильи произошло в их загородном доме. Илюшина мама позвала меня помогать готовить ужин и поручила взбить безе вручную. Она сама соединила ингредиенты и дала мне венчик. Я с энтузиазмом взялась за работу, поддерживая беседу, пока мужчины (Илья с отцом) общались на втором этаже в кабинете.

Через какое-то время я почувствовала онемение в руке, а жидкость в миске и не думала становиться густым безе. Я не понимала, что делаю не так, выдыхала, перекладывала венчик в другую руку и продолжала еще интенсивней взбивать. В это время мама Ильи невозмутимо жужжала блендером, взбивая соус. Я не останавливалась и с еще большим усердием окаменевшей рукой пыталась сделать жижу густой.

Давай, Сашка, ну давай же! Было тяжело, но я и думать не думала, что это всего лишь маленькое первое испытание, которое ждало меня на этом пути.

Оказалось, что вместо сахара Илюшина мама добавила фруктозу, поэтому взбить безе было невозможно. Я отложила в сторону миску и с недоумением смотрела на нее: то ли это был неудачный эксперимент, то ли мне специально устроили эту проверку.

Все прошло гладко и спокойно. Недоброжелательно настроенные родители смягчились и разговорились, как это обычно бывает у меня. Я достаточно быстро располагаю к себе людей, если, конечно, сама в этом заинтересована.

Рассказать родителям (с обеих сторон) о моем положении мы с Ильей решили после возвращения из тура по Уралу. Когда ребеночку уже ничего не будет угрожать, и никто не станет переживать, что я беременная укатила на гастроли.