Фантомы - Татьяна Александровна Бочарова

каменным лицом повернула голову в другую сторону, наблюдая за воркующей парочкой теперь из своего окна и надеясь увидеть в нем что-то иное. Жаль в машине нельзя переключать каналы.

Единственная…всю жизнь провести. Главное, будь рядом. Никогда не отпущу…

Слова летели в пропасть, оставляя девушку внутри абсолютно пустой, как полый яркий пляжный мяч.

Мягкими движениями руки она удалила весь свой выстраданный текст. В машине было удушающе тихо. Даже нервные пронзительные сигналы автомобилистов перестали для нее существовать.

– Так вот что за «хахаль» в тебя влюбился, Ирочка… – думала она про себя, глядя на то, как они невинно целуются.

Девушку она знала, смущенно отворачивающуюся сейчас от своего галантного кавалера. Девушка ее тоже узнала, увидела, обрадовалась, стала махать ручкой, вертеть головой, докладывая что-то своему спутнику.

Спутник побелел, отвернулся, делая вид, что это не он, хоть и понимал, что так уже не получится. Испугался. За что он испугался? Что Лина сейчас оттаскает Ирочку за волосы? Или за себя запереживал?

Но Лина сидела смиренно, не шелохнувшись, ни живая ни мертвая.

Если изменять, то неужели нельзя это делать хоть немного поумнее? А то как школьник, курящий прям у себя дома из окна, пока родители спят.

Собрался с силами, устремил на Лину уверенный прямой взгляд, готовый им давать отпор. Скупо махнул рукой. Она также.

Ира что-то трещала, тараторила, беспокойно вертя головой. Рот ее безмолвно открывался, как у рыбки из аквариума. Рома беспомощно пожал плечами, глядя на Лину. Пожал плечами. Это то объяснение, которое она заслужила?

Машина медленно протаскивалась по дороге, но все-таки удалялась. Проехала. Скрылась из виду. Лина смотрела на другие машины, разглядывала людей. Кто-то злился, недовольно хлопая по рулю. Кто-то разговаривал с соседом. Кто-то качал головой в такт музыке. Они все жили. А она – уже нет. Ничего не чувствовала. Только вдыхала по инерции воздух и моргала глазами. Просидела так бог знает сколько времени. Машины уже редко проносились мимо нее, не сдерживаемые никакими преградами.

Надо было выпрыгнуть тогда из его VW Polo на светофоре.

Пошел дождь.

Как она и хотела в первый день их встречи, чтоб погрустить. Запоздал. Грусти она уже не ощущала. Вообще ничего не ощущала, в ней теперь разверзлась черная дыра, затягивающая в себя все мыслимое и немыслимое. Сплошная беспросветная пустота, темнота, мрак, вакуум, отсутствие всего. Небо лило слезы за нее. У нее и их не осталось. Все, что было в ней живого, уже уехало на синей VW Polo. И скрылось из виду.

Она выехала на дорогу, как зомби. Ехала не в гостиницу, не домой. Не знала, куда едет.

Дождь, спасибо. Только в нем еще чувствовалось сострадание к ней.

Мокрая Москва сверкала своим незыблемым великолепием. Подбадривала яркими обильными огнями, напоминая, что после ночной темноты всегда наступает рассвет.

Заткнись, Москва.

Никогда ты не спишь. Усни уже. Не мешай.

Сейчас бы в Питер и там повеситься.

На экране телефона над включенным навигатором мелькнуло сообщение. Рома написал.

Написал Рома! Нашел слова для нее?! Слова для нее нашел!

Она втопила педаль газа. Пусть приходят штрафы. Хуй с ними! Дворники яростно мотались из стороны в сторону, не успевая раскидывать всю воду, обрушивающуюся на лобовое. Лицо Лины исказилось болью и истошным воплем, вырывающемся помимо воли девушки:

– Ааааа!

Она орала, оглушая саму себя. Пронзительно визжала, будто ее режут наживую. Какие он мог слова теперь найти? Да и все они полный ноль. Ноль. Ноль. Ноль!

– Сдохни, тварь, сдохни! Сдохни! Сдохни! – орала она, что есть мочи, срывая голосовые связки.

Всю ее трясло и колошматило, как старую стиральную машинку. Она вытянулась, насколько позволял ремень безопасности, заглянуть в зеркало. Не дотягивалась. Отстегнулась. Увидела свои глаза. Страшные. Не узнала себя. Испугалась. Настоящая ведьма. Сердце больно и ощутимо выламывало грудную клетку изнутри.

Она вильнула на встречку. Дурочка. Что же она делает? Фары мутным светом сквозь воду били по ней. Обратно! Доли секунды.

Она резко вывернула руль направо, до упора. Зад машины настойчиво тащило по скользкому асфальту в обратную сторону, выносило вперед, на встречную полосу, подставляя ее под удар. Свистели тормоза.

Бах.

Лязг металла. Звон разбившихся стекол. Хруст костей. Глухие удары всех вылетевших подушек безопасности. Дым от них. Холодный ветер вперемешку с дождем и осколками варварски врывались в салон.

– Алло, алло, что у вас случилось? – говорила машина по громкой связи.

Но девушке-диспетчеру никто не отвечал.

Хлопали двери разных машин. Разъяренный мужчина с разбитым носом летел к ней, вытирая кровь. Сыпались проклятия. Испуганные возгласы. Мат. Дорога заполнилась людьми.

– Черт возьми…

Все затихли.

Кто-то аккуратно произнес:

– Она хоть дышит?

– Вызовите скорую, – звучал тревожный тихий голос, затем увереннее, – скорую вызывайте!

Улицу заполнил гул разных голосов. Шум. Грай сирен. И нескончаемый скорбящий дождь.