Слияние истерзанных сердец - Кэтти Эмерсон

«Надо уезжать, – сказала себе Томазина. – Фрэнси не нужна моя помощь.»

Если Фрэнсис Раундли и знала, зачем Лавиния прислала свою дочь в Кэтшолм, она об этом молчала. Она даже пряталась от Томазины, чтобы не разговаривать с ней.

Ричард Лэтам вел себя совсем по-другому, однако Томазину пугали его знаки внимания. Он старался коснуться ее при каждом удобном случае, и Томазина радовалась, что у нее на окне прочная решетка. Кстати, ей все время казалось, что она должна вспомнить что-то, касающееся этого человека.

И девушка старалась изо всех сил, но почти безуспешно. Она даже не понимала, где прошлое и где настоящее, где реальность и где сны.

О чем-то ей напоминал и сундук из комнаты Лавинии. Томазина открыла его, думая что-нибудь найти в нем, но он был пуст. Впрочем, она и сама не знала, что хотела найти…

Минут десять она шла, пока не набрела на ручеек. Его-то она и искала. Рядом лежал большой плоский камень. Томазина рассмеялась, подбежала к нему и уселась на его середине.

Она вспомнила, как играла тут. Иногда воображала себя на корабле далеко в море. Иногда на острове. «Я ведь никогда не видела океан», – подумала Томазина и грустно улыбнулась. Только съездила в Лондон и обратно. Самая большая река в ее жизни – Темза, но она и ее не переплывала хотя бы на лодке.

Томазина неподвижно сидела на камне, и вскоре снова запели птицы. Неприятный запах гниющих листьев пощекотал ей нос, под руками у нее был мох. Томазина провела по нему ладонью. Она была вся в мыслях о прошлом и радовалась, что никто ее не видит. Значит, можно размышлять. Надо же что-то делать, чтобы исполнить предсмертную волю матери до конца.

Она еще раз обдумала свое решение приехать в Кэтшолм и все, что требовало ее присутствия здесь. Ей стало спокойнее. Если Фрэнси не попросит ее остаться, она сразу же после свадьбы покинет Кэтшолм.

Томазина уже собиралась встать с камня, как в лесу наступила тревожная тишина. Замолчали птицы. Даже листья перестали шелестеть. Томазина огляделась и сразу же поняла, в чем дело. Темная тень скользила между деревьями. От нее не было никакого шума, но Томазина знала, что это не призрак. Она еще не разобрала, мужчина это или женщина, однако сердце у нее забилось сильнее. Вряд ли возможно такое совпадение. Значит, за ней все-таки следили.

Томазина разозлилась. Неужели она ни минуты не может побыть в одиночестве? Она встала, готовая лицом к лицу встретиться с нежданным нарушителем ее покоя, и тут тень бегом бросилась в ее сторону. Томазина испугалась и тоже побежала. Чего хорошего ждать от человека, который в августовский день нарядился в плащ с капюшоном?

Она нашла свою тропинку и помчалась что было сил. Она не остановилась и на лугу, выскочив из леса, мечтая как можно быстрее оказаться под защитой каменных стен Кэтшолма. Дорога шла вверх, и Томазина скоро выдохлась. Вот она уже в яблоневом саду…

Кровь стучала у нее в висках, на лбу выступил пот, и Томазина дрожащей рукой потянулась стереть его. Еще несколько шагов – и она без сил прислонилась к дереву.

Она была уверена, что не устоит на ногах, если оно ее не поддержит. Прошло несколько минут, и дыхание ее восстановилось. Страх потихоньку отступил. Она прислушалась. Нигде ни звука.

Кто следил за ней в лесу? Кому она понадобилась и зачем? Томазине теперь казалось, что человек смотрел на нее с плохо скрытой угрозой.

Ее вновь охватил страх. А вдруг он не отстал от нее? Вдруг пока она пыталась отдышаться, он продолжал бежать?

Она выглянула из-за дерева. Возле ворот никого не было. Но он мог прятаться где угодно! Например, за деревом, как и она сама. Неужели он только и ждет, чтобы она высунулась?

Томазина уже ничего не соображала от страха. Подхватив юбки, она бросилась к дому. На полпути она оглянулась, и хотя была уверена, что преследователь не отстал от нее, никого не увидела.

Мгновением позже она со всей силы налетела на что-то. Она хотела закричать, когда поняла, что столкнулась с мужчиной, но лишь тихонько всхлипнула.

Оба они не удержались на ногах и упали в траву. Томазина оказалась сверху, но он быстро перекатился, и вот уже Томазина не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Чепчик куда-то делся, и волосы упали ей на лицо, мешая разглядеть лицо мужчины. Когда он провел ладонями по ее плечам, она была уверена, что он тянется к ее горлу. Наверняка хочет задушить…

Томазина открыла рот, чтобы закричать.

4

Крик замер у нее на губах. Она узнала Ника Кэрриера и почувствовала облегчение, когда он нежно убрал волосы с ее лица. Ведь не желает же он ей зла… Томазина даже расслабилась, словно крепкие руки должны были ее защитить от всех невзгод.

И вдруг в мгновение ока все переменилось.

Ей грозила беда. Томазина прочла это в его глазах. Вновь страх охватил ее, когда Ник медленно приблизил губы к ее губам.

Проклиная себя за слабость, Ник поддался искушению. Ему было приятно чувствовать ее под собой. И он очень хотел ее поцеловать, даже если бы это могло стоить ему жизни. Едва он коснулся ее губ, как в нем вспыхнуло неодолимое желание.

Томазина умело поцеловала его в ответ, и Ник как зачарованный целовал и целовал ее, не в силах оторваться от ее губ и требуя, чтобы она подчинилась ему.

Как ни странно, Ник все видел и слышал вокруг. Пчелы с жужжанием летали над цветами, и он слышал их, несмотря на стук своего сердца. Рядом полз муравей, тащивший на спине зернышко пшеницы.

Дом был совсем близко, но высокая трава скрывала их от любопытных глаз. Над ними на ветках зрели яблоки. В стороне росли кусты крыжовника, отделяя яблоневый сад от грушевого. Деревья укрывали их своей сенью от жаркого полуденного солнца.

Ветерок нес им аромат свежескошенной травы, смешанный с запахом горящего торфа и только что испеченного хлеба.

Еще несколько мгновений – и он забыл обо всем на свете, кроме Томазины. Она словно бы заколебалась поначалу, удивилась, но потом стала отвечать ему со страстью, отчего он пришел в полный восторг. Она гладила его грудь, пока не сомкнула пальцы у него на затылке, и еще крепче прижалась к нему.

Воротник его полотняной рубашки был расстегнут, она касалась пальчиками его обнаженной шеи – и он сразу забыл все доводы, которыми старался удержать себя подальше от Томазины Стрэнджейс. Ничего больше не существовало, кроме теплой нежной женской плоти в его объятиях. Она вздыхала, шуршала юбками, трогала его лицо – и Ник горел как в огне.

– Ник…

Он услышал свое имя и, взглянув ей в лицо, увидел в ее глазах пламя страсти – и отбросил все сомнения. Она подставляла ему свое лицо в ожидании все новых и новых поцелуев.

Томазина опустила руку, чтобы погладить его грудь, но Ник перехватил ее и потянул ее дрожащие пальчики ниже… еще ниже, пока сам не задрожал от охватившего его блаженства.