Ядовитая кровь - Тимур Туров

– Кровь... – сказал Хозяин. – Есть в людях и что-то хорошее. Меня это примиряет с вашим существованием. Я бы позволил Наблюдателю тебя увести, но мне время от времени нужна кровь, а мою деревню...

– Где на Жуковского? – спросил водитель.

Влад вздрогнул и осмотрелся.

Он имел в виду поселок Жуковского, но не назвал точного адреса, и водитель привез его на проспект, носивший то же имя. Теперь придется возвращаться.

– Вот здесь, возле мебельного. – Влад достал из кармана деньги, отдал водителю. – Спасибо.

– Тебе спасибо. А все-таки то были волки.

Влад подождал, пока «Ауди» уедет. Огляделся. Дождь почти прекратился, лишь легкая морось висела в воздухе.

Снизу, от Даниловки, послышался собачий лай.

Влад сунул руку в карман, снял пистолет с предохранителя. Он сам себя ненавидел за этот страх, понимал, что так нельзя, что сходит с ума, но ничего не мог с этим поделать.

«Ты не сможешь победить, – сказал ему Хозяин. – Ты сможешь только отсрочить свою смерть».

Это было очень унизительно – стараться выжить. Не жить, не бороться, а выживать, день за днем, месяц за месяцем. Этому Влада также научил Хозяин. Четыре месяца он учил Гетьмана новым правилам, рассказывал ему о том, как на самом деле устроен мир, и жестко указывал место, какое суждено Владу в этом мире занимать.

В мире, где существуют такие вещи, как магия и пришедшие на Землю еще в глубокой древности чужаки.

Тогда все было вроде понятно, но теперь...

Теперь, после возвращения в Харьков, время от времени у Влада возникало желание плюнуть на все, выпрямиться в полный рост и перестать прятаться.

Бросить в рожи этим нелюдям, что он видит их насквозь, прекрасно видит, кто они на самом деле. И умереть. Быстро. Или очень, очень медленно, испытав на себе всю ненависть, накопленную за тысячи лет этими тварями.

Влад прошел мимо девятиэтажки, резко свернул за угол и остановился. Он не мог себе представить, что станет делать, если вдруг кто-то действительно следил за ним и вот сейчас, выскочив из-за угла, окажется лицом к лицу.

Ударит? Или просто глянет в глаза.

Никто не появился.

Где-то неподалеку пьяно орали песню, из приоткрытой форточки доносился визгливый женский голос, требовавший от кого-то сделать хоть что-то, если этот кто-то хоть чуть-чуть мужик.

– Нужно сделать что-то, – пробормотал Влад. – Если мужик.

Его нашли? Ладно. Можно уже не убегать. Можно спокойно заняться делом. Что-то же им от него нужно? Хотят использовать? Для чего? Об этом тоже можно не думать.

Можно позволить себе спокойно зайти в «Сергеевский», купить что-то на ужин и на завтрак. А можно, не торопясь, начистить картошки, мелко настрогать сала из морозильника, и картошечки нажарить на этом самом сале. Да еще с лучком. Можно еще все это запить чем-нибудь веселым, но в одиночку Влад сегодня пить не хотел. Ну, не собирался, во всяком случае.

Потом можно опять-таки, не торопясь, съесть жареную картошку прямо со сковороды, вымыть сковороду, вытереть, сделать себе чашку кофе, черт с ним, пусть растворимого, но обязательно большую чашку, и чтобы сахара было много.

Потом взять эту самую чашку и отправиться в комнату, сесть за письменный стол и включить, наконец, ноутбук.

Спать сегодня все равно не получится. Это Влад знал. Уснуть – да. Уснуть он сможет. Но только снов не будет, будут воспоминания, будет крик, колотящееся сердце, холодный пот на лице и боль, саднящая боль там, куда прикасались тонкие белые пальцы Хозяина.

Влад осторожно дотронулся до небольшого шрама на лбу. Там, где некоторые подозревают существование третьего глаза.

Из-за этого шрама Влад не любил свое отражение в зеркале.

...Когти, стремительно появляющиеся из кончиков тонких белых пальцев, и капли крови на этих пальцах, и мертвенно-бледное лицо с глазами, горящими красным...

Придя домой, Влад, не раздеваясь, прошел в комнату, сел к письменному столу. Нужно просто успокоиться. Так дергаться нельзя, надолго его не хватит. Несколько раз глубоко вздохнув, Влад встал из-за стола и прошелся по комнате. Сегодняшняя встреча с волками выбила его из колеи. Он уже и не думал, что может вот так испугаться, надеялся, что испуг выгорел навсегда, остался легким белесым пеплом возле той проклятой деревни в Косово.

«Когда ты будешь умирать, – сказал Хозяин, – то будешь благодарить меня за смерть. Ты еще не понимаешь, насколько мучительной может быть жизнь. У тебя еще был шанс уцелеть, если бы ты не прозрел. Пелена... Пелена была создана три тысячелетия назад не столько для того, чтобы обманывать, сколько для того, чтобы спасать. Нас – от людей. Людей – от безумия, от правды, которую лучше не видеть. А тебя... Вот с тобой – сложнее. Я еще не понял, что ты такое... Нет, то что ты сосуд, наполненный пьянящей кровью, я понимаю... и приветствую. Но привкус твоей крови... Он что-то напоминает... далекое... ускользающее...»

«Я вспомню, – сказал Хозяин. – Обязательно вспомню. И, может быть, расскажу тебе. Или – не расскажу. Осушу до дна и выброшу, как выпитую бутылку. Или, – Хозяин даже засмеялся, что с ним бывало редко, – или, как потерпевший кораблекрушение, вложу в опустевшую посуду послание и пущу ее по волнам океана...»

«Ты не собирался пить в одиночку», – напомнил себе Влад, достал из холодильника бутылку водки и отхлебнул прямо из горлышка.

Постоял на кухне, не включая свет и глядя в окно. Почти все окна девятиэтажки напротив светились, обитатели занимались своими обычными делами. Окна десятого, невидимого этажа, тоже светились, но неприятным, сине-зеленым светом.

Гетьман уже почти привык к этому, но тогда, после возвращения в Харьков, испытал даже не шок – ужас. Город напомнил ему человека, тело которого поражено странной болезнью, изъедено язвами и покрыто опухолями. Облик, привычный Владу с детства облик родного города был изуродован.

Шар, венчающий правую башню Госпрома, призрачная эстакада от здания горсовета к Успенскому собору и от него к монастырю – Влад целыми днями ходил по городу, пытаясь понять, осталось ли хоть что-то нетронутым из того, что составляло его Харьков. Хоть что-то...

Он искал и не находил.

Влад поставил бутылку в холодильник и вернулся к ноутбуку.

Серый выбрал его. Сам Серый. Это значило, что ставки будут высокими, что не только его, Влада, жизнь будет поставлена на кон. Ее-то как раз отобрать было просто.

Отдать команду волкам. Или...

С балкона послышался громкий шорох – Влад резко обернулся к балконной двери, рука нащупала пистолет. Сердце замерло, потом заколотилось, как сумасшедшее.

«Спокойно, – приказал себе Влад. – Это – просто звук. Ветер рванул старую газету на балконе. Это – обычный звук, не призрачный звук из-за Пелены».