Назначение в никуда - Кейт Лаумер

– Трудно объяснить барону, как именно этот субъект смог появляться и скрываться по своей воле, – рычал он. – Никто вне операции «Заросли шиповника» не был осведомлен о существовании субштаб-квартиры в этом замке, и все-таки Байярд был обнаружен там, а позже этот субъект вылез наружу – ниоткуда! Это неприемлемый отчет, майор! – Он хлопнул по листку бумаги, лежавшей перед ним на столе, и уставился на Ринату недружелюбным взглядом.

– Мой отчет соответствует фактам, полковник, – ответил человечек, кажется, не слишком запуганный угрозой нахмуренных бровей. – То, что я не имею гипотезы, чтобы предложить ее вам в объяснение, не меняет моих наблюдений.

– Расскажите мне еще о мерах предосторожности, принятых для удержания этого субъекта, – крикнул полковник.

– Этот человек находится под сильной охраной в максимально секретной камере под замком, – твердо ответил Рината. – Я поставлю на это свою карьеру.

– Лучше не надо, – ответил полковник. Рината заерзал на стуле.

– Не будет ли полковник так любезен объяснить?

– Он ушел. Через полчаса после вашего отлета обычная проверка показала, что камера пуста.

– Невозможно! Я…

– Вы дурак, Рината, – отрезал полковник. – Этот человек уже демонстрировал, что в его распоряжении находятся необычные ресурсы. И все-таки вы настояли на работе с ним обычным путем.

– Я следовал служебным инструкциям буквально, – вернулся к прежнему тону Рината. И вдруг внезапная мысль пронзила его. – Что с полковником Байярдом? Он не?..

– Он здесь. Я принял меры предосторожности, избив его влежку, а кроме этого, поместил двух вооруженных охранников в комнату вместе с ним.

– Его необходимо допросить! Его сила воли должна быть сломлена…

– Я принял такое же решение, майор! Байярд обладает определенным статусом в руководстве штаб-квартиры…

– Сломайте его, полковник. Он должен подтвердить то, что я сообщил вам – думаю, он также может предложить какое-то объяснение этих явно чудесных сил того субъекта?

Полковник выбрал сигарету, повертел ее в пальцах и разломил пополам.

– Рината, что за чертовщина стоит за этим? Что планирует барон Ван Рузвельт? Как связан с этим Байярд? Какое все-таки отношение должна иметь к этому неожиданная болезнь Рихтгофена?

– Я не уполномочен обсуждать планы Ван Рузвельта, – заявил Рината, обратив на полковника заинтересованный взгляд.

– Я как-никак, ваш старший офицер, – буркнул полковник, – и хочу знать, что творится у меня под носом!

– Я показывал вам свой ответ, и без всякой субординации еще раз отчитаюсь перед бароном генералом Ван Рузвельтом и больше ни перед кем.

Рината встал.

– Насчет этого мы еще посмотрим, майор! Полковник вскочил на ноги, и в это время зазвонил красный телефон на его столе. Он схватил трубку, прислушался, и выражение его лица изменилось. Он оглядел комнату.

– Правильно, – ответил он. – Понимаю.

Я придвинул челнок поближе, пока стол не оказался почти наполовину внутри, и повернул рычаг на максимум. Среди треска и шипения статики я поймал слова из телефона:

– …хотя вы ничего не подозревали! У нас займет около тридцати секунд привести подавитель в фокус…

Этого для меня было достаточно. Я отошел назад и послал челнок сквозь боковую стену, прострелив насквозь другой отдел, где толстый мужчина целовал девушку, пронесся сквозь внешнюю стену и завис над городским парком со скамейками, фонтанами, смотровыми площадками.

С панели донеслось резкое потрескивание, и показатели всех моих приборов враз подпрыгнули. Гул мотора изменился, появились резкие ноты. Я в спешке опустил челнок на уровень грунта, так как падение мощности в воздухе могло вызвать аварию, а когда попытался пересечь парк, челнок подвинулся на несколько футов и рывком остановился. Запах горелой изоляции стал еще сильнее, и из-за панели полыхнуло пламя. Я рванул выключатель двигателя. Меня поймали в ловушку, но еще было время опередить врага. Я переключился на полную фазу, и цвет вновь залил экран. У меня ушло еще пять секунд, чтобы открыть двери, выпрыгнуть и нажать переключатель кольца. Челнок задрожал и исчез из виду, а там, где он был секундой раньше, закружились сухие листья.

Вновь вокруг меня оказались люди в белых мундирах со взведенными нерв-автоматами.

При нормальном свете здание выглядело иначе. Конвой провел меня по залу с белым полом, вверх по широкой лестнице до большой белой двери, охраняемой часовым.

На первый взгляд все было ровно и эффектно, но я смог почувствовать напряжение в воздухе: какая-то разновидность угрюмости военного времени со множеством спешащих ног в середине дистанции. И в центре всего этого блеска мой взгляд приковала забавная аномалия; клочок чего-то, что выглядело желтой поганкой, растущей в углу, где мраморный пол примыкал к стене.

Военный со связкой серебряных шнуров, петлей нырявших под эполет, постучал в дверь, ее открыли, и мы вошли. Это был большой кабинет с темными панелями стен и картинами в позолоченных рамах с изображениями старых орлов с жестким выражением лица в негнущихся форменных воротничках. Я посмотрел на человека, сидящего за столом размером со скамью на бульваре, и встретился с парой глаз, буквально сверкавших энергией.

– Ну, мистер Кэрлон, – произнес он заупокойным, как орган, голосом, – наконец мы встретились.

Это был крупный мужчина, черноволосый, с прямым носом, жестким ртом и глазами со странным темным отсветом.

Он шевельнул пальцем, и люди, приведшие меня сюда, скрылись. После этого он встал, обошел вокруг стола и, остановившись передо мной, оглядел сверху вниз. Он был так же высок, как и я, то есть шесть футов три дюйма, и примерно такого же веса. Под гладкой серой формой, которую он носил, угадывалось обилие мускулов. Не тип рабочей лошади, а скорее элегантный тиранозавр в шелках от личного портного.

– Майор Рината наделал кучу ошибок, – сказал он, – но в конце концов вы здесь, целый и здоровый, а это все, что сейчас считается.

– Кто вы? – спросил я его.

– Я барон генерал Ван Рузвельт, глава Имперской Безопасности – исполнительный директор, должен признаться, в результате временного нерасположения барона Рихтгофена. – Он выдал мне один из поклонов вздернутой головой; его улыбка походила на солнце, прорвавшееся сквозь черную тучу. Он хлопнул меня по плечу и рассмеялся. – Но между мною и вами, мистер Кэрлон, формальности не обязательны. – Он посмотрел мне в глаза, и его улыбка исчезла, хотя веселые блики еще горели. – Вы нужны мне, Кэрлон, а я нужен вам. Между нами, мы держим судьбы мира – или многих миров – в своих руках. Но мне не все ясно из того, что не входит прямо в мои намерения. – Он махнул рукой, указав мне на кресло, подошел к бару и нацедил два бокала напитка, один из которых вручил мне, и сел за стол. – Откуда начать? – произнес он. – Предположим, я начну с утверждения, что полковник Байярд ничего вам не сказал – что вы ни о чем не догадываетесь. Выслушайте, в таком случае, и я расскажу вам о кризисе, перед лицом которого мы стоим, вы и я.