Кровные узы (Hellraiser: Bloodline) (ЛП) - Коллектив авторов

Пинхед слушает вполуха. Внимание демона приковано к модулю. Взгляд следит за движением панелей. Он как будто подсчитывает интервалы и ждет чего-то…

— Его гениальный предок создал первую шкатулку, но потом задался целью нас уничтожить. Мне пришлось лишить его жизни…

Модули меняют позицию, принимая новую причудливую форму.

— Я хотела так же поступить и с его потомством, — демонесса негодующе качает головой, — но мне помешали. Боюсь, теперь наследие Лемаршана возродилось в этом американском конструкторе. Следует оторвать его умную башку пока не поздно!

В этот миг происходит то, чего так ждал Пинхед. Луч голубого света падает на круглый модуль в центре. Механизм останавливается на секунду. Вспышка… и движения панелей вновь набирают обороты.

— Боишься? Слишком долго ты прозябала среди людей, принцесса, — вполоборота презрительно отвечает Пинхед. — Этот жалкий страх, который движет тобой, свойственен только им.

— Следует покончить с Мёрчантом прежде чем он докажет, что ты заблуждаешься!

— Мы покончим с ним, но не сейчас. Взгляни на панель в центре данного механизма, ту, на которую указал луч света. Что ты видишь?

— Лишь хаос.

Пинхед пренебрежительно ухмыляется.

— Это не просто комната. Это настоящий холокост, ждущий пробуждения.

— «Конфигурация плача»? Здесь?

— Механизм в этом здании способен открыть врата и удерживать их бесконечно. Через него мы начнем жатву человеческой плоти.

— Это самоубийство! Мёрчанту нельзя доверять.

Верховный сенобит поворачивается к демонессе и пристально на нее смотрит.

— Иного ответа я от тебя и не ожидал.

Дизайн-студия Джона Мёрчанта.

На территории складской зоны среди покосившихся зданий старого Нью-Йорка находится центр современно искусства. В одном из павильонов открытого типа множество офисных помещений, самое большое из которых отведено под мастерскую Джона Мёрчанта.

На стенах в деревянных рамках висят картины, фотографии и чертежи проектов, как выполненных, так и тех, что находятся в разработке. В основном это здания и торговые павильоны, которые проектирует Джон. Так или иначе, все проекты связаны между собой неизменным стилем, в котором угадываются черты «Конфигурации плача» и ее противоположности — «Пут забвения».

В отгороженном от внешних офисов кабинете Джона на стене висит тот самый чертеж, который Филипп сделала за день до гибели и который Женевьева привезла с собой в Америку.

Джон стоит у окна и читает журнал. Открывается дверь. Ассистент приглашает нового клиента.

— Присаживайтесь, — сосредоточенно произносит Джон, поворачиваясь к посетителю. — Рад, что вы…

Слова застревают у него в горле, едва они встречаются взглядами. В кабинет грациозной походкой входит Анжелика. Воцаряется молчания. Джон словно погружается в транс. Наконец, вспомнив приличия, он почти звенящим голосом выговаривает:

— Я… я вас знаю?

Гостья подходит к нему и протягивает руку в знак дружбы. Они скрепляют знакомство рукопожатием. Постепенно к Джону возвращается самообладание.

— Рада видеть вас снова.

— Вы были вчера на церемонии?

Анжелика проходит дальше и осматривает кабинет. Больше всего ее интересуют чертежи.

— Да. Бесподобная работа. Вы тот, кого мы ждали.

Джон вздрагивает, вспоминая похожую фразу, произнесенную во снах бабушкой.

— Что вы сказали? Кто вы?

— Друг, я надеюсь. — Анжелика на мгновение поворачивается к нему. — Клиент, несомненно.

Джон следит за плавными движениями гостьи. Наконец Анжелика подходит к самому старинному документу в мастерской. Взгляд ее обращен на забранный в красивую позолоченную рамку чертеж Филиппа.

Чертеж и Анжелика принадлежат одному времени. Джон не может этого не чувствовать. Кратковременная вспышка воспоминаний рождает в его памяти образ прежней Анжелики, жившей в конце XVIII века. На девушке старинное платье. Лицо покрыто пудрой.

По мере того как демонесса изучает набросок Лемаршана, умиротворение в ее взгляде сменяется тревогой. Она чувствует угрозу, исходящую от куска старинной бумаги.

— Этот реликт принадлежит вам?

— Нет. Он хранился в моей семье веками. Дело в том… — Тут он теряется, словно хочет сказать нечто, но сам до конца не может понять зачем. — Понимаете, я работаю над чем-то похожим… то есть, основанном на этом чертеже…

— Могу я увидеть плод ваших трудов?

— Он еще не созрел. В любом случае я не хотел никому его показывать.

— Значит, я буду первой. Это останется нашим секретом.

Анжелика смотрит Джону прямо в глаза. Юноша не осознает, что находится под действием гипноза, того самого, по средствам которого две сотни лет назад контролировали его предка. Подчиняясь воле демонессы, он приглашает ее к компьютеру, где открывает программу для 3D моделирования.

На мониторе в трехмерной сцене появляется шкатулка Лемаршана. Как и на чертеже, шесть граней стилизованны под квадратные модули и отделены друг от друга, сохраняя дистанцию по отношению к центру.

— Я мечтаю создать подлинную модель. Прототип оснащен рефлекторами и лазерами.

Анжелика с восхищением смотрит на экран. Джон с не меньшим восхищением на нее. В памяти вновь вспыхивают картины прошлого. Тем временем из шести граней шкатулки вырываются пучки энергии и, подобно линиям на чертеже Филиппа, одновременно атакуют пустое пространство в центре сцены. Лучи соединяются, переплетаются между собой, словно выводок змей и отражаются от граней, постепенно сливаясь в прекрасный световой фантом — точную копию сгустка энергии, нарисованного игрушечных дел мастером.

Некоторое время этот сгусток просто парит в центре трехмерного пространства сдерживаемый шестью модулями.

— Видите? Эта машина — один из образцов вечного двигателя. Я не физик, но в теории ее возможно сконструировать. Источником света может послужить мощная вспышка. Рефлекторы нужны, чтобы сдерживать эту вспышку в пределах замкнутого пространства.

— Немыслимо. Бесподобно, — с трепетом превозносит работу диковинного механизма Анжелика.

— Вечный свет, запертый среди зеркал и подпитываемый ими же.

Джон выключает монитор.

— Не думаю, что в реальности она заработает. На симуляторе у меня получалось удержать свет лишь на несколько секунд. Потом — мрак.

Едва трехмерная модель «Пут забвения» исчезает с экрана, Анжелика заметно воодушевляется.

— Мрак будет вечен. Не сомневайся, но… — девушка в раздумьях смотрит на потемневший экран. — Нескольких секунд вполне достаточно, чтобы избавиться от какой-то его части. Не так ли, повелитель игрушек?

— Как вы меня назвали? — вздрагивает Джон. — Вы так и не сказали свое имя?

— Ты не помнишь? Это обман разума. Доверься своей крови. Я покажу тебе.

Анжелика хлопает в ладоши и офис Джона в одно мгновение превращается в приемную Дворца грез. Девушку окутывает белая пена, в которой растворяется современная одежда, а вместо нее на стройном теле появляется старинное кружевное платье.

Стоит Джону моргнуть и видение исчезает.

— Анжелика… — неосознанно произносит он.

Демонесса улыбается.

— Молодец. Вспомни свои сны, Джон Мёрчант… Джон Лемаршан. У нас общая история и судьба наша тоже связана, хотим мы того или нет.

Анжелика применяет тот же самый гипноз, которым пыталась искусить Филиппа, но с Джоном у нее все идет не так гладко. Мастер сопротивляется, встряхивает головой, и взгляд его обретает прежнюю твердость.

— Я не верю в судьбу. Человек творец собственного счастья.

— Неужели ты думаешь, что проектирование того здания было случайным заказом? Его строительство предрешено высшими силами, Джон. Силами, которые мы не в состоянии постичь. Силами, которые вели нас сквозь века.

Она подходит к нему и скользит ладонью по его щеке.

— У нас осталось незавершенное дело. Я буду поблизости. Больше не забывай меня.

Гостья уходит столь же внезапно, как появилась. Джон провожает ее взглядом полным очарования и недоверия.