Со всей дури! - Екатерина Вильмонт

– Значит, ее просветили.

– Кто?

– Вероятно, тот, кто заказал ей пропуск.

Яншин озадаченно уставился на Ладу.

– Так… Я сейчас разберусь!

– Или твоя жена может входить сюда без пропуска?

– Да она сроду тут не была! Что ей тут делать? Ничего, я сейчас все выясню!

– Погоди, Юра! Ты хочешь спросить на вахте, кто заказал пропуск?

– Именно!

– Нет, давай это сделаю я, а то будут лишние эмоции и, как следствие, лишние разговоры.

– Ты права, конечно, но разговоры, скорее всего, уже идут. Все видели, как я за шкирку выволок ее отсюда.

– Это скверно. Знаешь, что сейчас будут говорить? Что ты спишь со мной, а твоя благоверная узнала и пришла скандалить, а ты ее взашей выгнал.

– Ох, черт! Как с вами, бабами, все сложно… Ладно, я окольными путями выясню.

– Да я и так знаю.

– Откуда?

– Юра, это элементарно!

– Опять скажешь, Юлька?

– Скажу! А кому еще нужно…

– А ей-то зачем?

– Ну, тут может быть несколько мотивов. Во-первых, она меня терпеть не может. Во-вторых, есть слабая надежда, что ты вдруг возьмешь и выгонишь жену, а она займет ее место, ну, и, наконец, желание отвести от себя всякие подозрения…

– Тьфу ты! Да, а с чего ты взяла, что Юлька тебя не любит?

– Да это ясно как божий день. Она уже доносила тебе на меня, а теперь вот жене твоей настучала. Чувствует, что я ее насквозь вижу. И боится.

– Чего?

– Пока не знаю, но, видно, есть чего бояться.

– Знаешь что… Ты есть хочешь?

– Хочу. Как раз собиралась пойти, а тут твоя благоверная явилась.

– Тогда так. Я тоже подыхаю с голоду. Я сейчас выйду, а ты через пять минут выйди и зайди за угол, сядешь ко мне в машину и поедем куда-нибудь пообедаем и поговорим как люди.

Лада рассмеялась.

– Я сказал что-то смешное? – вскинулся Яншин.

– О да! Поверь, если мы с тобой выйдем вместе, это привлечет куда меньше внимания, чем если кто-то засечет наши манипуляции… Мало ли куда могут вместе ехать начальник и корпоративный директор?

– Права. Умная женщина – это хорошо.

– Да, а скажи, твоя жена носит твою фамилию?

– Нет. А что?

– Ну, тогда все куда проще. Мало ли кого мог вышвырнуть начальник…

– Да ну, все догадались небось… Ну и шут с ними. Пошли!

– Ну пошли! – пожала плечами Лада. – А как фамилия твоей жены?

– Бурунова.

– И почему она твою фамилию не взяла? Что-то с имуществом, с налогами?

– Зришь в корень. Черт, вот поговорил с умной бабой, как-то полегчало…

Они сели в его черный «Мерседес».

– А ты на «Майбахе» ездила когда-нибудь?

– Да нет, не привелось.

– А хочешь, как-нибудь прокачу?

– Юра, я глубоко равнодушна к маркам автомобилей. По мне, лишь бы ездили.

– Скажи, а к чему ты неравнодушна?

– Не знаю…

– А мужик-то у тебя сейчас есть?

– Нет. Слава Богу, нет.

– Это неправильно.

– Наверное. Но мне не надо.

– Потому что овдовела?

– Да не знаю я… Мне надо учиться жить по-новому.

– Как это по-новому?

– С чистого листа. С нуля. А там поглядим. Я вот продаю квартиру, покупаю новую, поменьше…

– И будешь жить одна?

– Ну, может, кошку заведу…

– Ну вот. Лучше попугая.

– Почему? Потому что он может разговаривать?

– Конечно.

– Нет, кошка лучше. Теплее.

Это прозвучало так грустно, что Яншин содрогнулся.

– Ладка…

– Извини. Все у меня хорошо.

– Ты, небось, думаешь, как он мог жениться на такой?

– Да нет, все, в общем, понятно. Красивые дуры всегда пользуются спросом. Выходят за богатых, думают, невесть какое счастье привалило, а ты, тем более, молодой, и внешность недурная. Так это ваааще! А потом начинают сходить со своих жалких крох ума, беситься от денег и безделья.

– Все в точности, только раньше она была доброй и вроде бы милой.

– Она пьет?

– Попивает.

– Детей, как я понимаю, у вас нет?

– У нее была дочка, но умерла еще до меня.

– Ты, выходит, ее пожалел?

– Было дело. Но она как-то очень быстро утешилась, а ее мать уверяла, что она сама виновата, упустила момент, не обратилась вовремя к врачу…

– Ладно, Юра, мне незачем вникать в эти детали, твоя жена – это твое дело. Твое личное дело.

– Все. Понял. А ты крутая.

– Жизнь вынуждает.

Вечером к Ладе заглянул Пашка.

– Домой отвезти?

– Отвези. Если мама не заругает.

– Ты чего? – позеленел Пашка.

– Знаешь, какой скандал мне Ксюха закатила? За всю жизнь такого не упомню.

– По какому поводу?

– А то ты не знаешь!

– Из-за Янки, что ли?

– Именно! Ты зачем матери сказал, что я твою Яну забраковала?

– Да она пристала, как… Ну, я и ляпнул, что Ладе она не понравилась. Но мать мне ничего не сказала.

– Все, Пашка, впредь сам разбирайся со своими девчонками. Что ж ты мне не сказал, что мать спит и видит женить тебя на этой Яне?

– А я хотел услышать твое совсем непредвзятое мнение.

– Знаешь, я дам тебе совет.

– Я весь внимание.

– Впредь живи своим умом. И своими чувствами. У тебя неплохая интуиция, вот и прислушивайся к ней, а что там думают по поводу твоих девчонок мама, тетка, бабушка, папа, неважно.

– Кстати, папа меня понимает. Ему тоже Янка не нравится. Зато мама заходится от восторга.

– Ну, и ты поведешься?

– Да ни за что! Мне еще моя свобода дорога. Да, а ты не скажешь, что там у тебя сегодня было?

– У меня?

– Ну да. Говорят, Яншин за шиворот выволок от тебя какую-то бабу и практически спустил с лестницы.

– Да ворвалась какая-то ненормальная, а Яншин заглянул ко мне, ну и пресек…

– А чего он сам? Почему охрану не вызвал?

– Ну, видимо, вспомнил, что он все-таки мужчина, вот и вышвырнул скандалистку.

– Говорят, он был в ярости!

– Да ну, брешут.

– Лад, а что слышно от бабушки?

– Лечится. Очень довольна.

– А она в курсе вашей ссоры с мамой?

– Нет, конечно! Зачем ее огорчать? А ты бы сам связался с бабушкой. Она будет рада.

– Да, конечно… Ты прости, тетка, я дурака свалял…

– Прощаю.

Генерал Столетов возвращался домой в странном настроении. Вроде командировка прошла неплохо, высшее руководство осталось довольно, но на душе было как-то тревожно. Он все время вспоминал ту женщину, такую еще молодую, но с грустными глазами. Он знал, что она недавно овдовела. Хотелось ее утешить, но не так, как он обычно утешал вдовушек и разведенок. Он чувствовал, с ней это не пройдет, она вообще была вне круга его обычных представлений о женщинах. Привыкший четко все формулировать, он сказал себе: она птица другого полета. Но и я ведь умею высоко летать… Вон, до генерал-майора долетался. Но я настолько старше, я уже не летаю, разве что как пассажир. А иногда так тянет в небо… И тогда наваливается тоска… А эта женщина, вероятно, могла бы развеять любую тоску. Вон что она с Лидушкой сотворила! Девчонка ходит просто пьяная от счастья, говорит, правда, не мне, а бабке, что даже не подозревала, что может быть такой красивой… А ведь это мы с мамой виноваты, что она такой закомплексованной выросла. Я был всегда занят, а мама воспитывала ее по старинке. То нельзя, это нельзя, ничего страшнее косметики и быть не может, шаг влево, шаг вправо… Коленки чтоб всегда прикрыты, волосы завивать – смертный грех… А сейчас сама радуется, что внучку так преобразили. Хорошо еще, Лидка незлобивая девочка, ни в чем нас не винит, а просто ликует. Он вез в подарок дочке чудесную меховую жакетку из меха лиры, он и не слыхал про такого зверька. Жакетку купила в Японии одна старая знакомая по его просьбе специально для Лиды. Я лично такого меха сроду не видал. Красиво, Лидка обрадуется, таких шубок ни у кого больше нет… А еще он вез кое-что для Лады Владимировны. Литровую банку сахалинской красной икры. Дома у него никто красную икру не ел. Может, Лада Владимировна не такая привереда?