ОКО ЗА ОКО Этика Ветхого Завета - Кристофер Райт

И пересказал Самуил все слова Господа народу, просящему у него царя, и сказал: вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет, и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами; и восстенаете тогда от царя вашего, которого вы избрали себе; и не будет Господь отвечать вам тогда.

Самуил подробно описывает, что представляет собой монархия и ее последствия, которые через время действительно стали бичом для народа, особенно в дни царя Соломона и позже. «Но народ не согласился послушаться голоса Самуила, и сказал: нет, пусть царь будет над нами, и мы будем как прочие народы» (1 Цар. 8, 19–20). Таким образом они потеряли одну из граней социального отличия, отвергая форму теократического правления.

Несколько веков спустя в северном царстве Израиля, во время правления Ахава и Иезавели, произошло серьезное противостояние между Илией и Ваалом. Кризис в Израиле одновременно был и религиозным (кому следовало поклоняться как Богу, Ваалу или Яхве?), и социальным (был ли Израиль страной, безопасной для проживания в ней таких людей, как Навуфей, или страной, где цари и царицы чинили произвол, поступая преступно и вероломно?) Илия обращается к обеим проблемам в 3 Цар. 18—19. Ведь вопрос состоял не только в том, какому богу поклоняться. Это был конфликт двух противоположных систем землевладения — израильской (установленной Яхве как хозяином, дарителем земли и гарантом прав израильских семей на свою вотчину; см. третью главу) в противовес ханаанской (установленной Ваалом и дающей царскому роду неограниченное право на все, что может быть продано). Выберите недостойного бога — и получите недостойное общество. Израиль продолжал доказывать этот тезис на протяжении нескольких последующих столетий.

Конечно же, это не означает, что израильтяне перестали поклоняться Господу, по крайней мере, им так казалось. Во времена великого отступничества и религиозного синкретизма многие простые люди продолжали верить, что их поклонение угодно Господу. Однако пророки указывали, что если Израиль позволил, чтобы их общество было пронизано несправедливостью, угнетением, жадностью, сексуальным и физическим насилием, отсутствием справедливости и сострадания, то кому или чему бы они не поклонялись, это не был Господь. С другой стороны, Господь и не принял бы поклонения такого народа, каким бы оно ни было ортодоксальным или восторженным.[33] Священные обряды не могут компенсировать социальное зло.

Эти две стороны одной медали (характер Яхве как Бога, с одной стороны, и качество общества, которое Он требует, с другой) и являются сердцевиной ветхозаветной веры. Это видно также в повествовании об освобождении Израиля, которое привело к заключению завета. Размышляя над Исх. 1 — 15, Уолтер Брюггеман говорит:

Яхве — ключевая личность в повествовании. Нет сомнений, что это богословский отчет, в котором Яхве создает и узаконивает альтернативное сообщество справедливости… Каждое новое поколение в Израиле учили прочитывать социальную реальность так, что вопросы справедливости, проблемы общественной власти, общественного блага и общественного доступа являются предметом основной заботы сообщества и Бога Израиля. Таким образом, Израиль делает проблемы справедливости центральными в своем повествовании о Боге.[34]

Подобным образом Пол Хэнсон связывает откровение природы Господа с революционным характером нового сообщества, созданного после исхода:

По сути, в этом событии уже была раскрыта природа Бога Яхве и природа верующего сообщества, которое сформировано природой Яхве… В освобождении из египетского рабства Израиль встретился с Богом, природа которого и соответствующий план новой реальности были диаметрально противоположными богам фараона… Таким образом, новое понимание общины родилось в исходе. Оставляя или отвергая ее, что постоянно делал Израиль, он оставлял или отвергал свою сущность народа, призванного Богом, сообщества освобожденных рабов, в котором навечно была запрещена иерархическая лестница, обрекающая одни классы на беззаботную жизнь, а другие — к страданию и лишениям.[35]

Норберт Лофинк, комментируя значимость исхода и размышляя о таких текстах, как Исх. 19, 3–6 и Втор. 4, 6–8 приходит к похожему выводу об Израиле как о задуманном Господом сообществе–контрасте:

Замысел Яхве состоял в том, что Израиль будет народом братьев и сестер, в котором не будет нищих (см. Втор. 15, 4). Это позволяет понять, что, согласно Библии, нищие Египта должны были, благодаря исходу, стать своего рода завещанным Богом сообществом–контрастом… По сути, новое сообщество, создаваемое Яхве из нищих евреев, благодаря исходу контрастирует не только с египетским обществом, но и со всеми народами того времени. Таким образом, эта задача ориентирована не только на благо Израиля, но также на благо всего человечества. [36]

Другими словами, характер Израиля определялся характером Яхве.[37] Именно об этом говорится во Втор. 10, 12–22. «Ходить его путями» означает подражать Господу как Богу, который «не смотрит на лица и не берет даров, который дает суд сироте…». Тип общества, которого желает и о котором повелевает Господь, основан исключительно на том, каким является Бог. Это находит широкую поддержку в законе, пророческой литературе и книгах мудрости, а также подкрепляется подробным социологическим исследованием.

Значение истории Израиля сегодня

Итак, мы можем сделать вывод, что общественная жизнь Израиля отнюдь не была случайной или оторванной об богословия; на самом деле, благодаря исследованию и наблюдению за общественной жизнью израильтян, видна сама суть Божьего характера. Это делает чрезвычайно важным изучение общественного устройства в Израиле. Чем лучше мы понимаем Израиль, тем полнее будет наше понимание Бога Библии. Готвальд пишет: «Поскольку главное проявление Яхве — сам Израиль, то неверное понимание Израиля влечет за собой ошибочное представление о Яхве».[38]

На этом этапе может возникнуть вопрос: «Хорошо, но какое отношение это имеет к поставленной перед нами задаче изучения ветхозаветной этики?» Возможно, в исторических целях и интересно определить социальное отличие Израиля от прочих народов, но какое это имеет отношение к обнаружению и применению вести самого Ветхого Завета в нашем контексте? Ведь для нас авторитетом является то, что говорит Писание, а не то, каким был Израиль? В действительности, как мы только что видели, Писания Ветхого Завета демонстрируют крайнюю заинтересованность в том, каким был Израиль, исходя из названных выше причин. Очевидно, это немаловажно. Социальный образ Израиля не был случайным капризом в древней истории. Он также не был временным, практическим побочным продуктом их духовной вести. Мы не можем отбросить социальное измерение Ветхого Завета, как некую скорлупу, из которой мы намерены извлечь ядро вечных духовных истин. Социальная реальность Израиля была неотъемлемой частью того, ради чего Бог вызвал этот народ к бытию. В богословском смысле Израиль существовал, чтобы быть инструментом Божьего откровения, с одной стороны, и благословения человечества, с другой. Они не только были носителями искупления, но также должны были стать моделью того, каким быть искупленному человечеству, живя в послушании воле Божьей. Их социальная структура, принципы и установления, столь органически связанные с верой и заветом Господа, также были частью содержания этого откровения, частью модели искупления. Божья весть искупления через Израиль была выражена не только в словах, она была видимой и осязаемой. Будучи посредниками, они сами были частью вести. Просто живя в завете и повинуясь закону Господа, они вызвали бы у окружающих народов вопросы о характере их Бога и восхищение социальной справедливостью их сообщества.

Итак храните и исполняйте их, ибо в этом мудрость ваша и разум ваш пред глазами народов, которые, услышав о всех сих постановлениях, скажут: только этот великий народ есть народ мудрый и разумный. Ибо есть ли какой великий народ, к которому боги его были бы столь близки, как близок к нам Господь, Бог наш, когда ни призовем Его? и есть ли какой великий народ, у которого были бы такие справедливые постановления и законы, как весь закон сей, который я предлагаю вам сегодня ?