Рискуя собственной шкурой. Скрытая асимметрия повседневной жизни - Талеб Нассим Николас

Книга VI, «Подробнее об агентской проблеме», рассматривает немаловажные скрытые асимметрии. Глава 9 показывает, что с точки зрения практики мир проще, чем принято думать, а серьезные эксперты не кажутся актерами, играющими свои роли. Мы также познакомимся с эвристикой распознавания чуши. Глава 10 рассказывает, как богатые люди становятся лохами и жертвами тех, кто усложняет им жизнь, уговаривая их купить то и это. Глава 11 объясняет разницу между угрозами и настоящими угрозами и показывает, как нажить врага, не убив его. Глава 12 повествует об агентской проблеме журналистов: они жертвуют правдой и создают ложный нарратив, чтобы порадовать других журналистов. Глава 13 – о том, почему добродетельный человек всегда рискует, а не снижает риск для своей репутации, изображая в интернете белого рыцаря и выписывая чек какой-нибудь неправительственной организации, которая содействует уничтожению мира. Глава 14 объясняет агентскую проблему экспертов по геополитике, а также историков, которые склонны писать о войне, но не о мире и внушают нам искаженное представление о прошлом. В истории тоже полным-полно вероятностной неразберихи. Если избавиться от экспертов по «миру», наша планета станет безопаснее и многие проблемы решатся сами собой.

Книга VII, «Религия, вера и шкура на кону» – о конфессиях в терминах шкуры на кону и выявленных предпочтений: почему атеистов функционально нельзя отличить от христиан, зато можно – от мусульман-салафитов. Отбросим демагогию; «религии» – не совсем религии, есть религии-философии и религии – правовые системы.

Книга VIII, «Риск и рациональность», включает две фундаментальных главы, которые я приберег для финала. Нет строгого определения рациональности без принципа шкуры на кону; дело в действиях, а не в словах, мыслях и трепотне. Глава 19, «Логика принятия риска», собирает воедино мои максимы о риске и выявляет ошибки, связанные с маловероятными событиями. Она также классифицирует риск по уровням (от индивида до коллектива) и доказывает, что храбрость и благоразумие не противоречат друг другу, если кто-то действует ради блага коллектива. Еще она объясняет, что такое эргодичность (понятие, подвешенное в воздухе). Наконец, эта глава формулирует принцип предосторожности.

Приложение. Асимметрия в жизни и различных явлениях

Таблица 2. Асимметрия в обществе

Что осталось нерассказанным в «Антихрупкости»:

Книга II

Первый взгляд на агентскую проблему

Глава 1

Почему каждый должен есть своих черепах: равенство в неопределенности

Вкус черепахи. – Где же новые покупатели? – Шариат и асимметрия. – Швейцарцы и другие люди. – Рав Сафра и швейцарцы (но другие швейцарцы)

Древняя поговорка гласит: вы, ловящие черепах, ешьте их сами[27].

Родилась эта поговорка так. Как-то раз компания рыбаков поймала очень много черепах. Отварив их, рыбаки закатили было общий пир, но обнаружили, что морские создания куда менее съедобны, чем кажется; полакомиться ими решились немногие. Мимо случайно проходил Меркурий – самый многозадачный, своего рода сборный бог, отвечавший за коммерцию, изобилие, вестников, подземный мир, а еще он был покровителем воров и разбойников и, что немудрено, богом удачи. Компания пригласила его угоститься черепахами. Понимая, что его пригласили, чтобы избавиться от нежеланной пищи, Меркурий заставил всех рыбаков есть своих черепах, тем самым сформулировав принцип: ты обязан есть то, чем кормишь других.

Покупатель рождается каждый день

Из своего наивного опыта я однажды извлек один урок:

Опасайся людей, советующих поступишь так-то и так-то, потому что это «лучше для тебя» и хорошо для них тоже, в то время как если тебе в итоге будет хуже, их это не коснется.

Конечно, обычно это непрошеные советы. Асимметрия появляется, когда совет касается лично вас, но не советчика – он может пытаться что-то вам продать, или женить вас на своей дочери, или упросить нанять своего зятя.

Много лет назад я получил письмо от организующего лекции агента. Послание было ясное и содержало десяток вопросов в духе «У вас есть время отвечать на запросы?» и «Сможете ли вы организовать турне?». Подразумевалось, что агент облегчит мне жизнь и оставит место для погони за знаниями и всего того, что меня интересует (углубленное изучение садоводства, коллекции марок, генетика Средиземноморья, рецепты черной пасты с кальмарами), так что бремя труда падет на чужие плечи. И это не какой-то рядовой агент: только он один умеет все на свете; он читает книги и способен понять мысли интеллектуала (я тогда еще не принимал это слово за оскорбление). Как всегда в случае с непрошеными советами, я почуял неладное: во всех фазах обсуждения он всячески давал мне понять, что так будет «лучше для меня».

Будучи лохом, я хоть ему и не поверил, но все же решил попробовать – и поручил бронировать билеты и отели в стране, в которой он жил. Все шло тип-топ, пока шесть лет спустя я не получил письмо из налоговой инспекции этой страны. Я сразу связался с агентом и спросил, не сталкивались ли другие его клиенты из США с аналогичным налоговым конфликтом, не слышал ли он о таких ситуациях. Он ответил моментально и лаконично: «Я не ваш юрист по налогам», – и ноль информации о том, возникала ли такая проблема у других американских граждан, которые наняли его, потому что он знал, что «лучше для них».

Я мог бы вспомнить еще с десяток примеров того, как нечто притворяется «лучшим для вас», а на деле оказывается лучшим не для вас, а для другой стороны. Как трейдер я привык иметь дело с откровенными людьми, которые говорят тебе, что хотят кое-что продать, и объясняют, чем именно выгодна им сделка, когда ты задаешь им вопрос вроде «У вас есть топор?» (в переводе с трейдерского: «Каков ваш интерес?»). И я привык любой ценой избегать тех, кто хочет навязать товар, но маскирует это под совет. Рассказ о черепахах на деле – архетип всей истории взаимодействия между смертными.

Как-то я работал на американский инвестиционный банк из числа весьма уважаемых; его называли «белая туфля», потому что совладельцы банка были членами полузакрытого гольф-клуба для протоаристократов и надевали на игру белые туфли. Конечно, банк культивировал, подчеркивал и защищал свой имидж этичной и профессиональной компании. Но работа агентов по продажам (на деле коммивояжеров) во времена, когда они носили черные туфли, заключалась в том, чтобы «разгрузить» товар, которым «набиты» трейдеры; на балансе трейдеров имелись активы, от которых требовалось избавляться, чтобы снизить уровень риска. Продавать их другим маклерам было нельзя: профессиональные трейдеры, как правило не играющие в гольф, почуяли бы избыток предложения и обвалили цены. Нужно было искать клиента на стороне. Ряд трейдеров платили агентам по продажам «процентами»: чем больше мы продавали негодных активов, тем больше становилось вознаграждение. Агенты приглашали клиентов на обед, угощали их дорогим вином (часто это было вино из первой строчки меню) и платили тысячи долларов по счетам из ресторанов, но зарабатывали куда больше, всучивая клиентам ненужные ценные бумаги. Агент-профессионал честно объяснил мне: «Если я угощаю клиента, который работает в финансовом отделе муниципалитета и покупает костюмы в универмаге в Нью-Джерси, вином по 2000 долларов за бутылку, он мой на пару месяцев. Я выжму из него по меньшей мере сто тысяч. Такой доходности на рынке просто не бывает».

Агенты соловьем заливались о том, что их активы идеально вольются в портфель клиента, что они точно поднимутся в цене, что клиент горько пожалеет, если упустит «эдакую возможность», – и так далее. Агенты – мастера искусства психологической манипуляции, они заставят клиента купить товар, часто вопреки его интересам, и он останется доволен – и полюбит их и их банк. Одного из лучших агентов фирмы, человека фантастической харизмы, ездившего в офис на «роллс-ройсе» с шофером, спросили, не расстраиваются ли клиенты, когда активы резко падают в цене. «Мы их обдираем, но не раздражаем», – ответил он. А потом добавил: «Помните: каждый день рождается новый покупатель».