Время вороньих песен - Мара Вересень

Единственный совет (!) за последние несколько часов, которому я тут же последовала, и гости сразу закончились.

2.6

Задний двор меня потряс. Было что-то инфернальное в колышущихся в сумерках простынях. Мягко отсвечивал полог, тот что “от дождя и согревающий”. Так и не прекратившийся дождь шелестел где-то поверх и пускал по энергетической завесе круги сполохов. Я будто на дне пруда сидела. Рыбой. Вяло шевелила плавниками и рот открывала беззвучно…

 …потому что у меня здесь нет голоса, и потому что от меня к тому, кто говорит, тянутся призрачные нити. Они становятся плотнее, я начинаю разбирать слова, но по-прежнему не могу говорить. Мне приказывают, и я подчиняюсь. Открываю рот и беззвучно…

Очнулась, сидя на полу спиной к двери внутри лавки. Сердце билось в горле. Никогда прежде это не приходило до того, как я усну. 

Сейчас бы чаю. Того, что Бальца заваривала.

На задний двор можно было пройти узким коридором, нырнув в дверцу под лестницей, которую я сразу приняла за кладовку. А глубже за прилавком обнаружилась еще одна комната, тоже почти без пыли. Там был диван, чайный столик и пустой стеллаж со стеклянной витриной. И комодик, где обитал сервиз и чайник. Комната для постоянных клиентов? Да какая разница… 

А ничего такой диван, приятный, посижу здесь немнож… 

Грохот в дверь был такой, что я вскочила раньше, чем проснулась. И наверное поэтому в панике не вписалась в дверной проем, а в косяк – вписалась. Бровью. Кожу ссадила до крови. Если будет синяк, даже попенять не на кого теперь – Огаста-то нет. Стол обошла с опаской – а вдруг боднет или ножку подставит. Мебель бывает очень коварна, когда не с той ноги встал, а у меня и выбора никогда толком нет.

Над засовом на двери имелась цепочка, позволяющая дверь открыть на глазок. Как раз не подбитым посмотрела и тут же отпрянула. Помедли я, и на лице была бы дивная симметрия.

– Что в выражении “открыть по первому требованию” вам непонятно, госпожа Арденн? – заявил ведьмак, ступая на порог.

– Воспитанные люди при дамах не выражаются, – заметила я, по привычке копошась в памяти, но никаких таких требований мне не озвучивали. 

Светсферы давно потухли, оставленный Лайэнцем светляк мигрировал куда-то наверх, отчего лестница казалась переходом в пекло, а других источников освещения не было. Разве что с улицы немного сочилось, отчего фигура надзоровца в дверном проеме смотрелась, как постер к фильму ужасов. 

– Что вам нужно?

Брызнула водяная пыль, и у меня перед лицом, блеснув магическими печатями, развернулся документ.

– Ворнан Пешта, дознаватель первого ранга Управления магического надзора конгрегации Нодштива, секретарь Королевского суда и ваш надзирающий офицер. 

– Пытки до вынесения приговора всем полагаются или только мне так повезло?

Мой выпад Пешта проигнорировал, ткнул в меня папкой и, едва мои пальцы обхватили корешок, первым документом сверху припечатал.

– Ваша копия постановления. И правила для подследственных.

Я взвесила папку в руках. Количество “нельзя”, а что еще там могло быть, внушало благоговейный ужас.

– А если коротко? 

– Открывать по первому требованию, в любое время, в любом состоянии.

– А мои права?

– У вас их нет.

– Проще было меня на месте убить. Было бы милосерднее.

– Правосудие, госпожа Арденн, к милосердию никакого отношения не имеет. – Полагаю, сейчас на его лице возвышенно благоговейное выражение истового служителя закона. Или брезгливая мина. Или ничего. Мне не видно было его лица,  а ему мое вполне.

По щеке скатилась капля. Из ссадины над бровью в уголок глаза и вниз по скуле. Но выглядело, должно быть, символично: убийца плачет кровавыми слезами. 

– Пешта, какого вы меня сюда притащили? – раздался позади надзоровца вкрадчивый низкий голос. Глянувшая в прореху туч луна осветила бледное породистое немного надменное лицо с тлеющими в провалах глазниц мелкими алыми точками. – О! Доброй ночи, милая барышня. Вы чудесно пахнете.

– Еще пара подобных намеков и ночевкой в камере и штрафом не обойдешься, – отозвался калач, продолжая меня разглядывать. 

Его лицо тоже луной подсветило. И я была права – ничего. А теперь вот, как по заказу – брезгливая мина и протянутый платок. Приняла. Я не гордая, мне теперь ни к чему.

– Вы невероятный зануда, Ворнан. – Надменное лицо озарилось клыкастой улыбкой, сразу сделавшись приятным. – Барышня, пойдете со мной на свидание? Перемоем косточки этому извергу. Потом, когда он меня выпустит.

– Сядь на место, Мартайн, – обернувшись к вампиру, спокойно произнес надзоровец, и тот осекся, закрыл пасть и скрылся в экипаже. Голос ведьмака отозвался в моей голове колокольным набатом. Косяк. Все из-за него.

– Вы дрожите.

– Там дождь и холодно, а вы мне дверь испортили. Можно как-то сократить время общения?

– Сейчас или вообще?

– Вообще.

– Признайтесь.

Развернулся и ушел. Правильно, если не здоровался, к чему прощаться. 

Закрыла дверь и поднялась по зловещей лестнице наверх. Светляк помигивал, как лампочка аварийного освещения. 

Я оставила врученные Пештой инструкции на подоконнике с классической мыслью подумать завтра. Постельное белье лежало на кровати аккуратной стопочкой ровно там, где я его оставила, перед тем, как в голову внезапно взбрело поискать выход на задний двор. Борьба с пододеяльником лишила меня остатка сил, и я сдалась на милость победителя, пав на криво застеленную простынь прямо в платье. Поздние визиты мерзких личностей, оказывается, действуют не хуже успокаивающего чая. Раздражают, да, но как хорошо становится после!

Жаль, что ненадолго.

Если первый пролет я прошла, то со второго летела почти кувырком, притормозив на последних ступеньках вцепившись в край перила. Оброненная трость ткнулась в ноги, ступни (а выскочила я босиком) должны бы онеметь от холода, но горели огнем.

– Вы издеваетесь? – спросила я распахивая дверь.

– Я должен удостовериться, что вы верно поняли суть вашего положения.

– Я похожа на дуру?

Он не стал отвечать, красноречивого молчания хватило с лихвой. И пока я соображала, не стоит ли возмутиться, калач отодвинул меня и прошел внутрь.

– Включите свет.

– Я не могу. У меня абсолютный ноль.

– Абсолютных нолей не бывает.

Теперь была моя очередь красноречиво молчать.

– До чего неприспособленное существо, – ведьмак дернул кистью, светсферы отозвались. Если в темноте зал выглядел таинственно, то теперь стал жалок. – Как вы жили? – Поворот и еще один жест.

– У меня