Все та же старая история: Корни антиирландского расизма - Лиз Кертис

Основатели фашизма

Ведущие европейские историки проповедовали теории, которые, как и теории их коллег-натуралистов, стали предшественниками фашистской идеологии Третьего Рейха. Английские историки заявляли, что англичане — народ, состоящий из прямых потомков англосаксов, чье тевтонское или германское расовое наследие придавало им исключительные способности для управления собой и другими. Историк лорд Актон писал в 1862 году: «Кельты не принадлежат к прогрессивным, инициативным расам, они были скорее сырьем, а не двигателем истории, они или застойные, или регрессивные. Персы, греки, римляне и тевтоны — единственные создатели истории, единственные создатели прогресса. Другие расы имеют развитый язык, изощренную религию, наслаждаются роскошью и искусством, связанным с некоторыми достижениями цивилизации, которые они неспособны ни передать, ни развивать. Они — отрицательное явление в мире… Китайцы — люди в таком духе… Также индийцы… Также славяне… К этому же разряду относятся кельты (галлы)… Кельты наших островов, подобным образом, ожидали иноземного влияния, чтобы достичь сокровищ, которые в их собственных руках было бы бесполезным»…

Основываясь на таких предположениях, было легко оправдать захват других стран и уничтожение их независимости. Актон продолжает: «Подчинение народу с большей способностью к управлению — не несчастье, и в большей части стран — условие политического прогресса… Те, кто считают, что если нация принадлежит другому государству — это неправильно, таким образом попросту противоречат закону общественного прогресса»…

Многие политики были согласны с этими взглядами. В 1886 году лорд Солсбери выступал против Гомруля (самоуправления — пер.) Ирландии в таких выражениях: «Никто ведь не согласиться позволить свободные выборы готтентотам, например». Самоуправление, заключает он, хорошо только для представителей «тевтонской»  расы. Но и английские левые не остались незатронутыми этим расизмом. Во время своего пребывания в Дублине в 1892 году фабианские социалисты Беатрис и Сидней Уэбб писали другу: «Мы расскажем тебе об Ирландии, когда вернемся. Люди здесь очень милы, но нам они не нравятся, как не нравились бы готтентоты — именно за их добрые качества. Гомруль абсолютно необходим, чтобы избавить страну от этой отвратительной расы». (Стоит заметить, что среди основателей Фабианского общества был Джордж Бернард Шоу — ирландец по происхождению — пер.)

Одним из самых рьяных проповедников теории англосаксонского расового превосходства был Джеймс Энтони Фрауд, профессор истории в Оксфорде, ученик Карлайла. Фрауд описывал ирландских крестьян как «скорее грязных обезьян, чем человеческих существ», и, будучи протестантом, презирал «католиков-идолопоклонников»  и их церковь. Он описывал ирландцев как «ненадежных вроде воды», в то время как англичане стоят за порядок и самоограничение. Только «успешный вооруженный деспотизм»  может иметь успех в Ирландии, писал он, потому, что «дикий ирландец»  понимает только силу.

Как и Карлайл, Фрауд интересовался Вест-Индией и с умилением вспоминал время рабства. Он считал «негритосов», как и ирландцев, низшей расой, и писал: «Природа создала нас неравными, и парламент (отменивший рабство в английских колониях — пер.) не может сделать нас равными. Кто-то должен руководить, а кто-то подчиняться, и вопрос только в уровне и способе… Рабства больше нет… но недобрым для человечества будет тот день, когда никого больше не заставят подчиняться тому, кто умнее его»…

Некоторые авторы развивали идею биологически основанного неравенства рас до ее логического конца: «окончательного решения». Чарльз Дилк, который делил человечество на «ценные расы», как англосаксы и «дешевые расы», как ирландцы или китайцы, наблюдал исчезновение американских индейцев с лица земли совершенно хладнокровно: «Постепенное вымирание низших рас — не только закон природы, но и благословение для рода человеческого». Передовая статья в Таймс в 1865 года с удовлетворением отмечала, что «кельты»  покидают Ирландию и на их место приходят «саксы»: богатая и плодородная страна «потихоньку очищается в интересах и для удовольствия человечества… Католик-кельт скоро станет такой же редкостью на берегах Шэннона (река в Ирландии), как краснокожий на Манхеттене»…

Историк Эдвард Фримен, который, по словам некролога в Манчестер Гардиан «славил германские корни английской нации», написал во время поездки в Америку в 1881 году: «Это была бы великая земля, если бы только каждый ирландец прикончил негра и был за это повешен. Это мое чувство находит всеобщую поддержку, иногда с оговоркой, что ирландцы и негры нужны в качестве слуг — других ведь не найдешь».

«Люди-шимпанзе»

Начиная с 1860-х годов, проходившие между учеными дебаты на тему о связях человека с животными вызвали у британских расистов частые сравнения ирландцев и чернокожих с обезьянами. Кембриджский историк и романист Чарльз Кингсли, автор книги «Водяные дети», писал своей жене из Ирландии в 1860 году: « Меня преследуют люди-шимпанзе, которых я видел повсюду на сотни миль в этой ужасной стране. увидеть белых шимпанзе — это кошмарно; если бы они были черными, это хотя бы не так бросалось в глаза, но их кожа, за исключением этот мест, где она открыта для загара, так же бела, как наша.»

Первая взрослая живая горилла прибыла в лондонский зоопарк в 1860 году, вызвав живой интерес викторианцев, спешивших увидеть своего ближайшего родственника. Это событие захватили в свои руки юмористы, и в 1862 году журнал «Панч»  опубликовал сатиру под названием «Недостающее звено», нападавшую на ирландских иммигрантов.

Обедневшие ирландцы были вынуждены ехать в Британию в поисках работы по крайней мере с 18 века, и построили, среди прочего, сеть британских каналов. Великий Голод вызвал массовый исход населения из Ирландии, и расизм по отношению к ирландским иммигрантам в Англии и Шотландии принял поистине катастрофические формы. Сатирик «Панча»  писал: «Между гориллой и негром, безусловно, — целая пропасть. Леса и поля Африки не выставляют для нас ни одного примера какого-то промежуточного животного между ними. Но в этом случае, как и во многих других, философы напрасно ищут за границей то, что они легко могли бы найти у себя дома, если бы искали. Животное, занимающее среднее положение между гориллой и негром, может быть найдено пытливыми исследователями в самых гадких кварталах Лондона и Ливерпуля. Оно прибыло из Ирландии, откуда было вынуждено мигрировать; оно принадлежит к семье ирландских диких: самых низших пород ирландского Яху (Yahoo — клич ирландцев — прим. перев.). Когда оно общается с подобными ему существами, оно издает странные звуки. Кроме того, это — карабкающееся по стенам животное, которое иногда можно увидеть с лестницей и с грузом кирпичей в руках. Ирландский Яху чаще всего ограничивается нахождением внутри колонии себе подобных, за исключением тех случаев, когда он вынужден её покинуть для того, чтобы поживиться. Иногда оно пачкает все вокруг в состоянии возбуждения, а также способно нападать на цивилизованных людей, которые вызвали его гнев.»

Викторианский нездоровый интерес к своим родственниками-обезьянами совпал по времени с ростом революционного Фенианского движения, посвященного освобождению Ирландии вооруженным путем и возвращению земли народу. Участники Фенианского движения нападали на полицейские участки в Ирландии и осуществляли взрывы бомб в Англии, и британские карикатуристы изображали их в виде обезьяноподобных чудовищ, угрожающих британской цивилизации. Такие карикатуристы, как знаменитый сэр Джон Тенниэл, рисовавший для «Панча», изображали доблестную Британию, защищающую нежную и зависимую Ибернию (Ирландию) от Фенианского чудовища.

Одним из меньшинства в Британии, понимавшего, что Фенианское движение является продуктом британского правления, а не ирландской нерациональности, был политэкономист Джон Стюарт Милл. Он протестовал против неинформированной реакции в Британии на Фенианское восстание: «Увы самодовольному невежеству правителей, будь то короли, «сливки общества»  или целые народы! Если и существует нечто, печальнее самой худшей из бед, это может быть только искренняя убежденность, с которой сотни англичан говорят, что не могут понять.[9] Они не знают, что враждебность, которая имеет под собой единственную причину — ненависть правителей — являет собой высшую точку той нелюбви, что возникла из всего фатального и непоправимого.[10] То, что в отношении ирландцев к нашей власти кажется нам явным отвращением, на самом деле есть доказательство, того что мы почти упустили последнюю возможность исправить создавшееся положение.»