Хомские тетради. Записки о сирийской войне - Джонатан Литтел

Katiba «Халед ибн Валид» контролирует Эр-Растан и окрестные деревни.

Формально во главе katiba «Аль-Фарук» стоит военный комитет, но последнее слово остается за Абдерразаком Тлассом.

Я спрашиваю нашего собеседника о том, какие у него отношения с полковником Риядом аль-Ассаадом[41]: «В настоящий момент я не могу вам ответить».

С Имадом разговор пошел веселее. Нам рассказывают историю армейской базы, которую мы видели сегодня утром: та, рядом с которой стоял сгоревший грузовик. Бойцы САС действительно захватили в плен офицера, который ею командовал. Однако, поговорив с ним, они отпустили пленника с условием, что база будет эвакуирована. Что он и сделал, отведя своих людей в башни, расположенные дальше. Теперь его подразделение находится в состоянии перемирия с повстанцами.

Тласс рассказывает о приезде сюда наблюдателей из Лиги арабских государств. Поначалу они оставались по ту сторону проспекта — не отваживались его пересечь, опасаясь обстрелов; потом, два дня спустя, все-таки перешли — их было человек пять или восемь — без сопровождения. В ту пору — это была первая неделя миссии наблюдателей[42] — квартал был окружен, обстановка очень напряженная. Наблюдатели пришли, чтобы уговорить их вступить в переговоры с правительственными силами. САС ответила: «Вы здесь для того, чтобы наблюдать, и не можете не видеть того, что делает с нами армия!» На самом деле наблюдатели хотели обсудить соблюдение условий соглашения[43] в обмен на отвод сил САС.

Обед с Абдерразаком Тлассом. Взбитые яйца, мясо с яйцом, хумус, помидоры, zaatar. Подогретый хлеб: его кладут поверх всей еды или прижимают к стенкам sobia.

В какой-то момент Г. получает звонок от своей жены, которая требует, чтобы он вернулся домой. Извинившись, он нас покидает, и дальше наш разговор идет через Имада.

Пытаемся уговорить Абдерразака Тласса позволить нам увидеть солдат, раненных вчера[44]. В ответ он сначала заводит разговор о каком-то информаторе, shabbiha из алавитов, который выдавал местонахождение тайников с оружием, принадлежащим САС. Потом мы узнаем, что есть еще и секретная тюрьма, но они не хотят нам ее показывать. Солдаты, о которых идет речь, содержатся там.

Я говорю: «Очень важно, чтобы мы могли показать всему свету, что вы — приличные люди, патриоты, что вы гуманно обращаетесь с ранеными врагами. Что вы, в конце концов, не имеете ничего общего с, Аль-Каидой».

Абдерразак Тласс: «Если все будет продолжаться так, как идет теперь, мы станем такими же, как „Аль-Каида“. Если весь мир отвернулся от нас и поддерживает Асада, нам придется атаковать Израиль и другие страны, сделать конфликт международным, чтобы вынудить мировое сообщество наконец вмешаться. Мы объявим джихад». Он утверждает, что это не только его личное мнение: такая перспектива обсуждалась в военном комитете Хомса и все ее одобрили.

Он хочет, чтобы в дело вмешался военный альянс НАТО. «Если НАТО не вмешается, мы поднимем на войну весь мусульманский мир. И к нам поедут боевые группы из других стран. В этом случае наша война превратится в войну против qufr[45], и одной Сирией дело не ограничится. Ситуация может выйти из-под контроля. Начнется тотальная война против Израиля».

Тласс объясняет, что им придется это сделать, чтобы оказать давление на Запад: он должен вмешаться, иначе война охватит весь регион.

Такой взгляд на вещи, мягко говоря, наивен. Наш собеседник полагает, что так можно заставить Европу и США вмешаться в конфликт. Они тут все убеждены, что США помогают Асаду удержаться у власти в интересах Израиля. И надеются достичь своей цели, ввергнув в хаос весь регион.

«Мы перепробовали все, но ничего не помогает. Эту пятницу провозгласили „пятницей накануне объявления джихада“. Мы уже два месяца откладываем это объявление, хотя подавляющее большинство „за“. И поскольку мы служим народу, мы должны отвечать его чаяниям».

Во время манифестации, как я уже говорил, мне рассказывали, что эта пятница была объявлена «днем памяти политзаключенных». Придавать дням недели, особенно пятницам, какой-то особый смысл можно на разных форумах, даже в Facebook или на других сайтах — посредством голосования. Похоже, что сайты уже соревнуются в этом, отсюда и такая разноголосица по поводу посвящений нынешней пятницы. Из-за малого количества голосующих эти акции не могут претендовать на репрезентативность, на то, чтобы представлять общественное мнение восставшей Сирии.

Но Абдерразак Тласс настаивает на своем, ссылаясь на то, что сегодня митингующие кричали «Labayk, labayk, labayk ya-Allah!». Это ритуальный клич идущих в Мекку, он означает: «Господь, я пришел!» (Labayk переводится как «Мы покоряемся тебе»). Иными словами, на митинге люди давали понять, что они готовы идти на смерть, то есть готовы к джихаду.

Когда мы уходили, то Абдерразак Тласс, провожая нас к выходу, напевал: «Господь, мы идем на джихад». Все вокруг громко смеялись.

Уже на улице, перед тем, как расстаться, мы еще раз спросили его об отношениях с Риядом аль-Ассаадом: «Наша Свободная армия находится внутри[46], и этим все сказано». Это следует понимать так: приказов извне мы не приемлем. «И он, и я служим народу. Тот, кто идет против воли народа, становится предателем». Что думает Рияд о перспективе объявления джихада, ему неизвестно: у них неважно со связью.

Еще один серьезный вопрос, который мы не обсудили в ходе нашей беседы: наш собеседник — дальний родственник всемогущего Мустафы Тласса, правой руки Хафеза Асада, в течение тридцати лет занимавшего пост министра обороны. Несмотря на то что родственник с 2006 года находится не у дел, его могучий клан представлен на всех уровнях в вооруженных силах и остается одной из самых влиятельных суннитских семей в стране. И если выходец из семьи подался на сторону восставших, это для нее — серьезный удар. 9 февраля телеканал «Аль-Дуния» объявил о гибели Абдерразака Тласса, но САС так и не подтвердила этого известия.

С наступлением сумерек на улицах становится пустынно. Холод лютый. За исключением широких проспектов, дома здесь стоят очень тесно друг к другу: между ними едва могут разъехаться две машины. Тротуаров нет вообще. По этой причине, когда идешь по улице, протискиваясь между припаркованными автомобилями, мотоциклами и немногими прохожими, возникает неприятное, давящее ощущение, что пробираешься по узкому ущелью.

16.30. Мухаммед Абу Сайеф, координатор гуманитарной помощи Баба-Амра. Безработный инженер-электрик, сюда пришел волонтером: составляет списки нуждающихся семей и помогает распределять помощь. Короткая борода с проседью, перчатки с отрезанными пальцами, белая шерстяная шапка, под черной кожаной курткой — серо-белый спортивный костюм. Он объясняет: курс доллара вырос на 30 %, цены на предметы первой необходимости — на 20 %, и все потому, что завозить товары в квартал опасно. Отсюда и общий рост цен в полтора раза. Раньше производители доставляли свою продукцию прямо сюда, а теперь оптовые и мелкооптовые торговцы вынуждены ехать за ней сами.

Приводит пример с газовым баллоном. Его обычная цена — 250 сирийских ливров (по нынешнему курсу — 2,80 евро). В Захре, Ахраме и Незхе — проправительственных кварталах — эта цена сохраняется. А в Баба-Амр газ больше не привозят вообще, и жители должны доставлять его сами, на свой страх и риск. Соответственно, и цена здесь колеблется от пятисот до девятисот ливров за баллон (от 5,60 до 10 евро).

Человек по имени Абделькафи Л, приятель Имада, недавно погиб во время такой вылазки. Десять дней назад он поехал в нейтральную зону, разделяющую проправительственные и контролируемые повстанцами кварталы, чтобы купить газ с целью перепродажи. Там он продается дороже официальной цены, но дешевле, чем в Баба-Амре, поэтому возникает определенная маржа. Они поехали вдвоем на маленьком грузовике «судзуки». Беда в том, что эта зона простреливается: Абделькафи был ранен в ногу и задержан, его другу удалось сбежать. Раненого отвезли в военный госпиталь: об этом узнали связанные с повстанцами санитары, которых в САС попросили узнать о его местонахождении. Через три дня им выдали тело с многочисленными следами пыток, в том числе и электротоком. Очевидно, что убит он был в военном госпитале. Случай задокументирован, труп был показан по телеканалу «Аль-Джазира».

Когда кого-то похищают или арестовывают, родственники вынуждены платить, чтобы узнать, где находится задержанный. А иногда и за то, чтобы получить тело.

Мы снова пришли в первый госпиталь. Войти нам не разрешают. Шумная перебранка между Райедом и Абу Бари, толстым, бородатым псевдомоджахедом, спесивым и глупым. «На вашего Абдерразака Тласса мне наплевать! (Вчера он говорил прямо противоположное.) Тласс военный, а мы тут — гражданские лица. Меня такое зло берет, что всех бы вас послал подальше!» Имад не знает, кто назначил его начальником госпиталя. Этот хам — бывший штукатур и к медицине никакого отношения не имеет.