Жизнь в средневековой деревне - Фрэнсис Гис

место. Перегородки, воздвигнутые в одном конце зала, отделяли кладовые для еды и напитков. Имелась спальня – есть записи о починки ее самой и двери, что вела в помещение; возможно, это комната с камином, обнаруженная при раскопках 1977 года. Поблизости от усадьбы стояла часовня111. В обязанности бейлифа входило устраивать развлечения для гостей, «прибывших с предписанием господина» (управляющий, счетовод); бейлиф вел учет соответствующих расходов и представлял результаты в Рэмси. Среди посетителей были монахи и должностные лица, направлявшиеся в Стэмфорд – на ярмарку или для посвящения в сан, прочие церковнослужители, в том числе два брата аббата и настоятель Сент-Айвса, а также королевские чиновники – лесной судья, шериф Хантингдона, королевские гонцы. Однажды явились двенадцать рыцарей-смотрителей, которые следили за соблюдением королевского лесного законодательства112. Нужно было где-то поместить и затем кормить лошадей и собак, принадлежавших гостям, а иногда и их соколов, включая «соколов господина аббата»113. В 1298 году, когда королевская армия выступила походом на Шотландию, возникли особые расходы – шестипенсовая взятка «человеку из казначейства господина короля… за то, чтобы он не брал наших лошадей»114. Позднее несколько раз указываются расходы на пропитание военных отрядов либо на подкуп их начальников, чтобы те повели войско в другое место.

Бейлифу подчинялись нижестоящие распорядители, ежегодно выбираемые из числа жителей деревни и обычно (как в Элтоне) самими жителями. Главным из них был староста, обязательно виллан, и притом чрезвычайно зажиточный – «лучший земледелец», как указывается в «Seneschaucie»115. Обычно новый староста приступал к исполнению своих обязанностей в Михайлов день (29 сентября), от которого отсчитывался сельскохозяйственный год. В первую очередь староста следил за тем, чтобы жители деревни, обремененные трудовыми повинностями, вставали рано и являлись на работу. Он также руководил созданием плужных упряжек, проверял, надежно ли заперт загон для господского скота, следил за починкой господских изгородей и надзирал за заготовкой корма на зиму, который следовало запасти в достаточном количестве116. Согласно «Seneschaucie», староста должен был убедиться, что ни один пастух не сбежал на ярмарку, рынок, борцовский поединок или в таверну, не испросив разрешения и не найдя кого-нибудь на замену себе117. Старосте могли поручить продажу урожая с господского надела, как это порой делали в Элтоне. В некоторых поместьях он собирал арендную плату.

Из всех многочисленных обязанностей старосты самой примечательной было составление отчета о делах поместья. В конце сельскохозяйственного года его следовало представить управляющему или письмоводителю, заведовавшему счетами. Все сохранившиеся отчеты элтонских старост делятся на четыре части: «задолженность» или поступления; расходы и поставки; выдача зерна и других запасов из амбаров; домашний скот. К счету Александра Атте Кросса («живущего у креста»), старосты в 1297 году, приложен «отчет о работах», выполненных арендаторами.

Каждая часть изобилует подробностями. В разделе «Задолженность» указаны арендная плата, вносимая в определенный праздничный день – таких дней было несколько, – суммы, не уплаченные арендаторами по какой-либо причине, поступления от продажи зерна, скота, птицы и так далее. В разделе «Расходы» отмечается, сколько бекона, говядины, муки и сыра передано аббатству Рэмси в течение года, сколько уток, жаворонков и козлят послано аббату на Рождество и Пасху. Перечислены разнообразные выплаты частным лицам – плотникам, кузнецам, странствующим работникам, – а также закупки: плуги и их части, хомуты и упряжь, петли, колеса, сало, мясо, сельдь и многое другое. В разделе «Выдача зерна» за 1297 год упоминаются 486 рингов[3] и один бушель пшеницы, хранящиеся в амбаре и других местах, и указывается их предназначение: для аббатства Рэмси, на продажу, священнику в уплату долга, взамен барщины; такие же сведения есть для ржи, ячменя и других зерновых. В разделе «Домашний скот» староста перечисляет всех лошадей, быков и коров, овец, свиней, оставшихся от предыдущего года, и отмечает прирост по возрастным категориям (ягнята, овцематки, ярки, маленькие и годовалые телята). Есть сведения о проданных и умерших животных; если снималась шкура, это также указывалось в отчете118.

Не имея сколько-нибудь систематического образования, неграмотный староста вел учет фактов и цифр при помощи палки, на которой делались зарубки, а затем зачитывал все это письмоводителю. Отчет за 1297 год – он записан на пергаменте шириной около восьми дюймов, состоящем из сшитых вместе кусков разной длины, – позволяет сделать два вывода: во-первых, деловые операции средневекового поместья тщательно контролировались, во-вторых, староста, от которого они так сильно зависели, вовсе не был безмозглым тупицей, которого обычно представляют себе при словах «крестьянин» и «виллан».

При составлении отчета часто выяснялось, что существует небольшой излишек или, напротив, недостача. Генри Рив, служивший в Элтоне в 1286–1287 годах, указал, что доходы составляют 36 фунтов и 15 ¼ пенса, а расходы – 36 фунтов и 15 ¾ пенса. Он подвел баланс и сделал вывод – «Верно; итак, господин должен старосте 15 ½ пенса»119. Его преемник Филип Элтонский, принявший бразды правления в апреле 1287 года, записал поступления в размере 26 фунтов 6 шиллингов и 7 пенсов, расходы – в размере 25 фунтов 16 шиллингов и ¼ пенса. «Верно; староста должен господину 10 шиллингов 6 ¾ пенса»120.

За свои труды, физические и умственные, староста не получал жалованья в денежной форме, и тем не менее его вознаграждение было довольно существенным. Он освобождался от обычных вилланских отработок (в Элтоне они доходили до 117 дней в году). Кроме того, в Элтоне – хотя так было не везде – он столовался в поместье, по крайней мере частично, и получал пенни на рождественское подношение121. В некоторых поместьях, где служба была менее выгодной, крестьяне отказывались становиться старостами и даже платили деньги, лишь бы не получить назначения на эту должность. Но в большинстве случаев добиться согласия было нетрудно. В Бротоне староста имел право приводить восемь своих животных на господское пастбище122, – правда, возможно, речь шла о формальном закреплении уже полученной привилегии. «Было бы удивительно, – говорит Найджел Соул, – если бы староста не пас своих овец на пастбищах лорда или не использовал животных с господского надела для вспашки своих земель»123. У старосты имелось и много других возможностей. Чосер выводит старосту, умело крадущего провизию у своего господина:

Так овцам счет умел вести он, акрам

И так подчистить свой амбар иль закром,

Что сборщики все оставались с носом124[4].

Уолтер из Хенли советовал проверять меру бушеля, которая имеется у старосты, после того как тот представит свой отчет125.

Некоторые предприимчивые сеньоры устанавливали нормы сдачи – в