Твой суженый - Макомбер Дебби

Видимо, Джордан прочел что-то в ее глазах.

— Я оставлю его у портье, — сказал он и тут же это сделал. Джил с невыразимым облегчением смотрела, как пейджер исчез в конторке. У нее будто гора спала с плеч.

Пока Джордан разговаривал с портье, Джил заполнила бумагу от прокатного бюро и вышла, чтобы подождать его возле крошечного, экономичного автомобиля.

Выйдя следом за Джил, Джордан резко остановился, глядя на машину прищуренными глазами, словно сомневаясь, что она довезет хотя бы до конца улицы, не говоря уже о другом конце острова.

— Мой бюджет ограничен, — объяснила Джил, скрывая улыбку. Для ее миниатюрной фигурки эта модель была подходящей, но для человека такого роста, как Джордан… все равно что засунуть тряпичную куклу в банку из-под пикулей, подумала Джил и рассмеялась про себя над этим забавным сравнением.

— Вы уверены, что эта штука способна двигаться? — спросил Джордан, забираясь на водительское место. Его длинные ноги с трудом уместились под баранкой, голова упиралась в крышу.

— В общем-то да. — Джил припомнила, что читала где-то, будто эта модель тратит очень мало горючего. Нечего удивляться, ведь ее мотор чуть больше, чем у газонокосилки.

Чтобы доказать ее правоту, автомобильчик с ревом сорвался с места после первого поворота ключа.

— Куда мы направляемся? — спросила Джил, когда они влились в общий поток машин на оживленной улице, где стоял отель.

— В аэропорт.

— Аэропорт? — повторила Джил, пытаясь скрыть разочарование. — Я думала, вы улетаете не раньше восьми.

— Мой самолет действительно улетает в восемь, а наш с вами — через полчаса.

«Наш с вами»? А как же поля сахарного тростника? А сбор ананасов? Неужели они все это упустят?

— Куда мы полетим?

— На Гавайи, — небрежно сказал Джордан. — На самый крупный из здешних островов. Вы занимались когда-нибудь подводным плаванием в тяжелом снаряжении?

— Нет… — Голос у Джил вдруг сорвался. Пусть она провела двадцать с лишним лет в Сиэтле, практически со всех сторон окруженная водой, ей вовсе не хотелось оказаться под водой.

— А как насчет акваланга?

— Ax… — Джил неопределенно взмахнула рукой. — Но на другом конце нашего острова есть плантации ананасов. Вы не хотите на них досмотреть?

— Возможно, в другой раз. Мне бы хотелось поймать веретенника или кроншнейца, но боюсь, для этого не хватит времени.

— Акваланг… — проговорила Джил так, словно никогда раньше не слышала этого слова. — Что ж… возможно, это интересно. — Она вспомнила, что в путеводителе описываются зеленые пляжи из хризолита и черные пески из сыпучей лавы. Такого зрелища она не увидит больше никогда. Однако в ней не было уверенности, что ей так уж хочется любоваться всем этим через очки в резиновой маске.

Маленький частный самолетик уже был готов к взлету. Пилот, видимо давний знакомый Джордана, сердечно приветствовал их. Джордан представил их друг другу, и, перекинувшись несколькими словами, они поднялись в воздух.

Машина, поджидавшая их на другом острове, была куда больше той, которую взяла напрокат Джил. На заднем сиденье возвышалась большая белая корзина с едой.

— Надеюсь, вы проголодались?

— Еще нет.

— Скоро проголодаетесь, — пообещал Джордан, садясь за руль.

Они ехали примерно полчаса, пока не добрались до безлюдной бухточки. Неподалеку шумел великолепный водопад. Джордан остановил машину, вышел и открыл багажник. В нем было все необходимое для плавания с аквалангом.

Джил взглянула на прозрачную, как хрусталь, бирюзовую воду. Она ни разу еще не плавала под водой и не совсем представляла себе, что надо делать. Джордан терпеливо отвечал на ее расспросы. Зайдя вместе с Джил по пояс, он еще раз все подробно объяснил, затем взял ее за руку. Это придало ей храбрости, и скоро они уже вместе обследовали изумительный подводный мир. Какая красота! У Джил перехватывало дыханье. Выбравшись из бухточки, они натолкнулись на риф, где среди белых коралловых ветвей сновали разноцветные рыбки. Джил показалось, что прошла всего минута с тех пор, как они спустились под воду, когда Джордан повернул к берегу.

— Никогда не видела ничего более прекрасного! — в восторге воскликнула она, стягивая с лица маску.

— Я тоже, — согласился Джордан, и они вышли на пляж.

Пока Джил причесывалась и надевала рубашку, чтобы не обгорели плечи, Джордан успел достать плетеную корзину с едой и расстелить плед в тени пальмы. Джил тут же присоединилась к нему.

Став на колени, она раскрыла корзину. Ах! Сэндвичи с салатом из крабов, свежие ломтики папайи и ананаса и шоколадное печенье. Джил вынула две жестянки с холодной содовой водой, одну протянула Джордану.

Они поели, затем немного вздремнули, обвеваемые ласковым, свежим ветерком.

Джил проснулась первой. Джордан еще лежал на спине, небрежно прикрыв рукой глаза от яркого солнца. Она впервые видела его лицо таким умиротворенным. Несколько минут Джил изучала его черты, и в сердце ее все нарастала тоска по тому человеку, которого она так давно и так сильно любила. По ее отцу. По человеку, которого ей, в сущности, так и не удалось узнать. Во многом Джордан настолько походил на него, что Джил его общество было в тягость, но вместе с тем и привлекало ее. И не только потому, что, все больше узнавая Джордана, она открывала для себя свое детство — безвозвратно, казалось, ушедшее — и обретала саму себя, но и потому, что ни с кем еще не чувствовала себя такой по-настоящему живой.

Что толку закрывать глаза на правду? Джил вздохнула, ощущая камень на сердце. Она вовсе не хотела влюбляться в Джордана. Боялась повторить жизнь матери. Элайн Моррисон ожесточилась. Она была еще молодая женщина, когда умер ее супруг, но не вышла вторично замуж, никого больше не впустила в свое сердце, не желая снова искушать судьбу и подвергать себя тем страданиям, которые принесла ей любовь к покойному мужу.

Джил села, откинула с лица уже высохшие волосы. Обняв руками колени и опершись на них подбородком, она упивалась — глоток за глотком — ароматным воздухом.

— Джил? — Голос Джордана был мягким, хрипловатым. Нежным.

— Лучше бы вы не оставляли в отеле пейджер, — сдавленно сказала Джил. — Да и телефон тоже. — Без них Джордан делался живым мужчиной, красивым и неотразимым, который взывал к ее чувствам. Перед таким Джорданом она была беззащитна.

— Почему?

— Потому что сейчас вы слишком мне нравитесь.

— Что в этом плохого?

— Все! — вскричала Джил. — Неужели вы не понимаете?

— По-видимому, нет, — сказал Джордан с такой нежностью, что Джил захотелось заткнуть уши, лишь бы не слышать его голоса. — Может быть, вы мне объясните?

— Не могу, — прошептала Джил, не поднимая головы от колен. — Вы мне не поверите. Я вас не виню… я бы тоже не поверила.

— Это имеет какое-нибудь отношение к тому поцелую на берегу? — неуверенно спросил Джордан.

— Единственному поцелую!

— Это нетрудно исправить.

Джил испуганно встрепенулась. Джордан сказал это так небрежно, словно ничем другим их прогулка кончиться не могла.

Он оказался прав.

Как ни бережно Джордан ее поцеловал, Джил сопротивлялась, желая уберечь свое сердце, зная, что происходит с женщинами, которые любят таких мужчин. Таких, как Джордан Уилкокс.

И опять, как в тот первый вечер, ее охватило такое же неописуемое чувство, только на этот раз куда сильнее. Казалось, ее пожирает огонь, как еще иначе описать свои ощущения? Пальцы Джордана гладили ее виски. Губы приникали к лицу, легко касались подбородка, щек, глаз. Джил застонала — не от наслаждения, а от страха, от боли, возникшей глубоко внутри.

— О, нет… не надо.

— Снова то же самое? — шепнул Джордан. Джил кивнула.

— И вы это чувствуете?

— Да. Как в тот раз. — Глаза ее медленно раскрылись, брови страдальчески сдвинулись. — Я не могу, не должна вас любить.

— Вы мне уже говорили.

— Это не относится к вам лично. — Джил попыталась осторожно высвободиться из его рук, но Джордан еще крепче сжал ее в объятиях.