Пульт мертвеца - Тимоти Зан

Все добывающее и очистительное оборудование для неисчерпаемых минеральных ресурсов находилось на кольцах Коллета, а на самом Солитэре было очень мало структур, занятых непосредственно производством, а лишь управленческий персонал и заведения для отдыха.

— Да, сэр. Когда мы встречаемся с губернатором и местными управляющими?

Он с оттенком удивления поднял брови, и я понял, что от него не могла укрыться моя озабоченность судьбой Каландры.

— Губернатор Рыбакова дает полуофициальный ужин для нас завтра в своём особняке. Самые именитые будут там. Это вас устраивает?

Мое лицо залилось краской стыда.

— Да, сэр.

— Отлично. Затем послезавтра мы направляемся на Коллет для осмотра одной из «Рокхаунд», с которой у «Эйч-ти-ай» заключен контракт.

Послезавтра… а визит на Коллет никак не может занять меньше, чем четыре дня, это я знал точно. Четыре дня долой из визита, который должен предположительно занять лишь какие-то две недели.

— И мы возвратимся на Солитэр после этого вояжа? — осторожно спросил я.

Глаза Рэндона сверлили меня.

— В том случае, если у нас окажется для этого достаточно серьезная причина.

Я закусил губу. Вот, значит, как обстояли дела. Послезавтра… и у меня оставалось всего два дня на то, чтобы отыскать кого-нибудь, кто смог бы погибнуть вместо Каландры.

— Я понял вас, сэр.

Рэндон еще продолжал смотреть на меня, затем повернулся к Айкману.

— Значит, так. Что касается размещения, персонала и местных обычаев, это оговорено. Что ещё остаётся?

— У меня больше ничего нет, мистер Келси-Рамос, — сказал Айкман и поднялся. — Если вы что-то придумаете, я буду в своей каюте.

— Благодарю вас, — кивнул Рэндон. Айкман кивнул в ответ, затем проскользнул позади меня и вышел.

— Он останется на борту корабля? — поинтересовался я, когда Рэндон жестом указал мне на одно из кресел. — Я думал, что «Эйч-ти-ай» располагает гостиницей для приезжих сотрудников.

— У них там таких гостиниц с полдесятка, — сухо проинформировал меня Рэндон. — Но и Айкман, и Де Монт были достаточно вежливы, чтобы воспользоваться моим приглашением и остаться здесь.

Я пристально посмотрел на него.

— Не хотите, чтобы они скрылись с ваших глаз?

— Скажем, не желаю, чтобы чужие покидали борт «Вожака», когда им вздумается. В особенности, если они расисты. — Он повернул компьютер, укрепленный на шарнире, чтобы он оказался передо мной. — Вы можете забрать все это к себе в каюту и на досуге изучить, но я в первую очередь именно с вами буду обсуждать самые существенные пункты.

Я кивнул.

— Полагаю, вы захотите, чтобы я зашел к вам и взглянул на материалы судопроизводства.

Он пожал плечами.

— «Захотите» — не совсем то слово, которое следовало бы употребить, — откровенно заявил он. — Если быть до конца честным, признаюсь, что иметь вас всегда под рукой дает мне возможность чуть-чуть пойти на поводу у своей собственной лени. По моему мнению, папочка слишком увлекся и склонен злоупотреблять использованием вас, и в конце концов всё может обернуться так, что его некогда острые клыки слегка затупятся.

Я был немало удивлен его готовностью открыто признать это.

— Сожалею, что вы все именно так понимаете. Если желаете, чтобы я остался, то я остаюсь на корабле.

Он отмахнулся от моего предложения.

— Благодарю, но папеньке захотелось бы повесить и вас, и меня, если бы он услышал, что мы говорим. — Опустив глаза, он снова потянулся к компьютеру, мысленно уже поставив точку в этом вопросе, но добавил: — Вы, конечно, можете побыть для меня чем-то вроде костылей, но, Бенедар, согласитесь — две недели на костылях меня в инвалида не превратят.

— Согласен с вами, сэр. — Я собрался с духом. — Хотя думаю, что в большинстве случаев именно два костыля сработают лучше, чем один.

Он был парень сметливый, ничего не скажешь. Его мысли из дня завтрашнего мгновенно перекочевали в события недавнего прошлого.

— Вы что, предлагаете… — тихо начал он и вдруг снова быстро поднял взгляд на меня. — Как вы думаете, что я сейчас скажу?

И в его глазах при этом, к моему вящему изумлению, не было никакой жажды крови, всего лишь маленькие поблескивающие льдинки, которые способны были напугать гораздо сильнее, чем любая ярость или угроза. Но по-своему и я был нисколько не менее упрямым, чем он, и не пожелал отступать.

— Да, сэр. Здесь у вас открывается уникальная возможность, такая, которую ваш отец, вероятно, и не смог бы предугадать.

— Вы желаете, чтобы я притащил эту зомби на деловую встречу руководителей высшего ранга? — Лед в его глазах твердел. — И вы думаете, я поверю, что мой отец одобрил бы такое?

— А почему бы ему и не одобрить? — возразил я. — Ведь никто из них не обязан знать, кто она и откуда.

— Бенедар, она — убийца, приговоренная к смертной казни. Вы что, забыли?

— Хорошо, хорошо, да, — признал я. — Но поскольку мы не собираемся допускать ее до небоскребов и бомб…

Именно это и следовало сказать. Глаза Рэндона медленно вылезли из орбит, но некоторое время спустя он мрачно кашлянул, и лёд в его глазах стал таять.

— Я понимаю, что вы в полной мере осознаете, что если я приведу с собой на эту встречу преступницу, то до конца своей жизни не оправдаюсь за этот проступок.

Я пожал плечами.

— Репутация человека, который может быть не всегда предсказуемым, возможно, окажется полезной для вас. Это отлично известно вашему отцу.

Целую минуту он пристально смотрел на меня, не говоря ни слова. Потом он снова кашлянул, но на этот раз тихонько, почти ласково.

— Похоже, что вы не собираетесь никого дурачить, — наконец, произнес он. — Я понимаю вашу игру. Вы хотите, чтобы эта маленькая кампания в защиту невинно осужденной захватила меня так же сильно, как и вас. А сделать Пакуин более полезной для меня живой, а не мертвой, может быть неплохим началом, не так ли?

Да, он, несомненно, сметлив.

— Хорошо, эту часть мне придется признать, — без особого смущения согласился я. — Но все же есть еще и логика. Особенно её сила ощущается, если предположить, что люди из «Эйч-ти-ай» в курсе того, что и я приду.

— Им это известно. Что они могут сделать?

— Существует несколько возможностей. И не самая худшая из них — не допустить меня туда.

— Пусть попытаются. — Но это прозвучало несколько неуверенно. С минуту он смотрел на меня, и я видел, что чувства в нем становятся другими. — Позднее я переговорю об этом с Куцко, — внезапно сказал он. — И если, по его мнению, это достаточно безопасно, я смогу решиться.

Я кивнул.

— Благодарю вас, сэр.

— Ладно, ладно, — усмехнулся он. — А теперь, не могли бы мы заняться действительно деловыми вопросами? Благодарю вас. Значит, следует начать с основы организационной системы «Эйч-ти-ай»…

ГЛАВА 6

Рэндон часто недооценивал быстроту, с которой я усваивал информацию, и поэтому «зашибание очков», как он бы мог это назвать, заняло примерно на час больше, чем было необходимо.

Но, наконец, всё было сделано. Забросив в свою комнату валик, который он вручил мне, я прямиком направился к Каландре, чтобы обрадовать хорошими новостями.

— Нет, — решительно возразила она. — Я не собираюсь этого делать.

Я уставился на нее, пытаясь сквозь пелену своего изумления понять ее мотивы. Но мне удалось увидеть лишь гнев и отвращение, адресованные, в основном, мне.

— Каландра, может быть, вы не понимаете, что это значит…

— О, я все отлично понимаю, — рыкнула она. — Вы решили, что я ухвачусь за эту возможность выйти отсюда и снова обозреть Вселенную во всем её великолепии.

Мои зубы непроизвольно сжались от злости. Ещё раз она прочла мои мысли с лёгкостью необыкновенной.

— Так почему же вы этого не хотите, как любой нормальный человек на вашем месте?

Она пристально посмотрела на меня.

— Вероятно, теперь я уже совсем не нормальная. Возможно, если бы вы были приговорены к смерти, у вас тоже могли возникнуть иные взгляды на жизнь.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Как сквозь пелену, ко мне проник маленький фрагмент мысли, я собрал в кулак все свое умение и… и на этот раз сумел понять, что это было. Под покровом ярости скрывался страх. Если посмотреть на все теперь, задним числом, то странно, как я не смог обнаружить этого сразу же. За те месяцы, которые последовали за судом и предшествовали ему, она, в конце концов, свыклась с приближающейся смертью, обрела покой… А сейчас я угрожал этому покою, снова вселял в неё чувство неуверенности.

— Извините, — тихо произнес я. — Мне понятно, как вам сейчас нелегко.

— Вы, действительно, это понимаете? — саркастически спросила она.

— Ведь я пытаюсь помочь вам! — Внезапно меня прорвало. С меня довольно было Айкмана, а теперь ещё и она, Каландра. — Я ваш друг, Каландра. Верите вы в это или нет, но именно так и есть. И вы отправитесь с нами завтра потому, что, возможно, мне удастся привлечь на нашу сторону Рэндона Келси-Рамоса.